– Стивен, ты меня пугаешь… – Кукла смутилась, ожила и, элегантно развернувшись в мою сторону, глядела с волнением.
Я понял, о чем Софи говорила: мое безумие под наркотиками. До сих пор не выяснил, кто мог их подсыпать, а главное – зачем. Но благодаря инциденту я поговорил с Ари по душам.
– Все замечательно, ты красивая, – лаконично ответил я, присев на край кровати. – Рад, что ты вернулась. – После свадьбы Джеймса и Эмилии модель спешила в Нью-Йорк на срочную съемку, а вчера прилетела в Лос-Анджелес. Наконец я смогу поставить точку.
Соф пропустила улыбку и начала красить ногти. Такие улыбки принято называть вежливыми, когда человек не хочет, но улыбается.
– В двенадцать поеду к Луи.
Я озадаченно нахмурился, а Софи закатила глаза, поясняя:
– Луи – фотограф. Я рекламирую парфюм.
– А… точно.
Не поверила, разумеется. Хотя когда я ее слушал?
– Как у тебя дела? – Она открутила крышку лака, заполняя комнату едким запахом. – Пишешь новые песни?
– Ага, вот ту, что сочинил на днях, будем записывать. Марти говорит, «Уничтоженное мраком» – хит.
– Интересное название.
Модель водила кисточкой, окрашивая ногти в синий цвет. Только не спрашивай, о ком песня, Соф, пожалуйста, я не выдержу снова тебе лгать.
– Как группа? Вернули деревенщину? – по-светски любезно спросила Штерн.
– Нет.
Софи приоткрыла рот, думая узнать что-то еще, но скривилась от боли.
– Соф? – испуганно позвал я, вскочив с кровати. Модель выронила кисточку и стиснула зубы, бледнея. – Соф, что с тобой?
– Ничего, – произнесла на выдохе, – сердце прихватило. Дай таблетки… там, в сумке.
Я кинулся к одной из ее сумок и достал из кармашка белые круглые таблетки в прозрачной баночке. Отдал. Софи, ломано улыбаясь в знак благодарности, высыпала две на ладонь и проглотила.
– Что это было?
– Ничего, – спокойно повторила Штерн. – Сердце проказничает.
Мое беспокойство ее не волновало. Она вновь красила ногти, насвистывая французскую колыбельную. Но я видел: глубокая морщинка залегла на переносице, а на щеки не вернулся румянец.
– Соф… – позвал я, потрепав ее по плечу.
Она с теплом посмотрела на меня. Хрупкая, но со стержнем внутри. Софи взрослее, чем Ари, мудрее, и никогда не будет дурить мне голову. Я знал, Софи подходит мне больше, но я должен отпустить ее.
Кондиционер в дорогом итальянском ресторане неисправен. Или я слишком взволнован, поэтому весь взмок? Сидел за столиком у окна и барабанил пальцами по столу. Сверлил взглядом входную дверь. Она опаздывала. Конечно, она всегда опаздывала, но сегодня время тянулось особенно медленно. Капли пота текли по моей шее, заставляя вздрагивать, а рубашка неприятно липла к телу.
Когда я посмотрел на часы, она соизволила прийти. Как всегда, словно сошла с подиума: локоны красиво уложены, волосок к волоску, а белое вязаное платье обтягивает бедра и контрастирует с цветом кожи – из-за загара девушка похожа на жженую карамель.
Она остановилась у столика, и я, прочистив горло, сказал:
– Здравствуй, Софи.
Модель не изменилась в лице.
– Садись, – добавил.
Софи осталась на месте, постукивая пальцами по столу – как и я, минутами ранее; только ногти у Штерн значительно длиннее, что усиливало раздражающий стук. Она чего-то ждет от меня…
– Черт. – Я поднялся со своего места и отодвинул стул.
– Спасибо, – ответила Штерн, присев. – Уже заказал еду?
Она ни о чем не догадывается. Совершенно ни о чем! Говорит спокойно, жестом зовет официанта и точно не ждет от этого разговора перемен. Но жду я.
– Соф… – Я потупил взгляд, не зная, как начать. – Соф, думаю, ты заметила, все уже не так… не так, как было раньше. Нам нужно разъехаться. Давно нужно было закончить все это. Прости, что тратил твое время.
Она подняла глаза и сказала то, что я совсем не ожидал услышать:
– Ты не такой умный, как считаешь. И твое чувство вины… бесполезный фарс.
– О чем ты? – Я напрягся, искоса смотря на ее спокойствие.
Официант принес блюдо, и Соф поводила вилкой в салате.
– Я знала про роман с ней после моего отъезда. Твой «солнечный свет». – Софи поморщила вздернутый носик. – Но это не повлияло на мои решения. Хотя должно было.
Понимание, что я никогда не был знаком с настоящей Софи, молотом ударило по голове. Она все знала. Софи показывала мне то, что я хотел видеть. Мне незачем было копать глубоко, узнавать ее. А она строила свои планы.
– Почему ты решился именно сейчас, глупенький? – Соф с любопытством разглядывала меня. Ее пухлые губы цвета земляничного варенья растянулись в улыбке. – У тебя было столько шансов поставить точку, Стивен Рэтбоун. Столько… возможностей. – Она обреченно выдохнула.
– Извини, Софи.
Мозг отказывался функционировать. Я сжимал стакан с минералкой, не замечая, как рукав рубашки окунается в соус пасты. Раньше я гордился: мне удалось поймать в сети крупную рыбу, нет – акулу. Неприступную королеву подиумов Европы!
– Зачем я был нужен тебе, Соф? Сдалась тебе Америка с Тайрой Бэнкс и ее шоу[44]. И если ты все видела и понимала… Почему согласилась быть рядом со мной?
В дорогих ресторанах женский смех – редкость. Дамы предпочитают воспитанную сдержанность – или из-за ботекса не могут разомкнуть губы. Но Софи Штерн хохотала: звонко, наигранно, привлекая внимание.
– Потому что я люблю тебя, Стив! И смотрю на все сквозь пальцы.
– Ни к чему жертвы, – пробормотал я стыдливо. – Я пытался полюбить тебя, Соф.
– Но любишь ее! – взорвалась Софи, выронив вилку: серебряный прибор звонко ударился о поверхность тарелки. – Я все знала! Ты полагал, я буду наслаждаться подиумом, как обычная пустышка? Или ты неуязвимый? Ты о ком-нибудь, кроме себя, думал?!
Софи перебросила шоколадные локоны через плечо, вкладывая в жест отвращение и злость. Маска окончательно слетела с ее лица, отклеилась по кусочку и разбилась.
– Я видела тебя с ней и продолжала любить! Зачем? Почему? Не знаю, Стивен! Я надеялась, получится все исправить. Но… Я не хочу проиграть. Ох, о чем я, мы проиграли. Осталось узнать – с какими потерями. Давай уедем? Пожалуйста, давай все бросим и уедем!
Что за бред она несет? Беспорядочно говорит, маниакально смотрит. Тонкие пальцы мнут край скатерти.
– Зря, очень зря ты не удалил мой номер, когда нашел ее. Ты благородный! Правильный! Честный! У тебя была сотня возможностей уйти красиво, а ты… – Соф помолчала. Ее загорелые костяшки побелели. Штерн вцепилась в мое запястье: – Можем не расставаться. Если мы уедем, все будет хорошо. Да. Оставим позади чертово пепелище.
– Софи, – позвал я, ничего не понимая, и осторожно накрыл ее руку своей, чтобы разжать миниатюрные, но сильные пальцы. Соф казалась безумной, и я попытался ее вразумить: – Извини, что не смог разойтись с тобой красиво. Ты достойна…
– Проиграли. Мы проиграли.
– О чем ты?
Воздух накалился, дышать я мог, делая усилия.
– А ей, – Соф глянула на меня с вызовом, – ты позволил ей испортить твою жизнь. Эта девочка… Не понимаю, что в ней особенного. – Штерн говорила не со злобой – с грустью. – Ты проиграл, она проиграла. – Софи добавила с надеждой в голосе: – Но ты можешь спасти меня…
Секунды я молчал. Бардак в голове. Я совсем не знал Софи. Она мазохистка, которой нравилось, что ее обманывали. Больная любовь. А Софи – сумасшедшая.
– От чего спасти? – как можно ласковее спросил я, надеясь успокоить девицу – вдруг воткнет вилку себе или мне в горло.
Штерн в ответ произнесла что-то неразборчивое, то ли стон, то ли всхлип, то ли ругательство.
– Идиот! – Соф резко вскочила и закинула на плечо сумку. Криво приклеенная маска сияла на ее личике. – Девчонка выбрала не тебя, она запуталась и все испортила. Поздно! Остается бежать, прятаться…
По лицу красавицы Штерн словно полоснули ножом, и в маске возник изъян – искреннее раскаяние. Перед тем как уйти из ресторана, уйти из моей жизни, Соф бросила:
– Мой тебе совет, в благодарность за все: оставь девчонку и беги. Беги со всех ног из города, Стивен! Иначе осколки взрыва раскромсают и твое сердце.
Глава 19
Не опускай меня на землю, не избавляйся от меня,
не бросай на произвол судьбы.
Когда-то я был человеком достоинства и милосердия,
А теперь проскальзываю сквозь трещины
в твоих холодных объятиях.
Недолго я думал о психопатке Штерн. Мне позвонила Ари и сказала заветное: «Встретимся в отеле через полчаса». Сорвавшись с места, я поехал по нужному адресу.
Администратор не мог понять, зачем я рвусь в дешевый номер и упорно отказываюсь от бесплатных полотенец. Твою мать, а!
Ари в кресле недалеко от стойки регистрации листала журнал.
– Вы дадите номер, или мне искать другой отель? – Я бросил взгляд на пульсирующую от жары венку на шее Ари и глубокий вырез ее майки.
– Сейчас… сейчас, мистер…
– Рэтбоун, – устало подсказал я.
Когда ключ оказался в моей ладони, я схватил Ари за запястье и рывком поднял с кресла. Она последовала за мной по лестнице: ждать лифт я бы не вытерпел. Кто знает, когда Аристель решит убежать?
Открыв дверь, я втолкнул ее в номер, мы упали на кровать. Желание Ари слилось с моим. Скольких проблем я избежал бы, забыв интриганку Софи месяцами ранее! И всю злость я вымещал в страсть. Ари не боялась ни моих безумных глаз, ни грубых действий. Бисер пота на ее груди скользил вниз, возбуждая до предела. Губами я исследовал ее всю. Как хорошо, как охренительно хорошо наслаждаться тем, что принадлежит мне.
Я принадлежала Стивену. Он более не относился ко мне, словно к хрупкому цветку. Для него я наконец стала женщиной, с которой он мог прислушиваться к своим желаниям и быть разным. Быть понятым. Он перестал сдерживаться. Ему все еще нравились долгие прелюдии, ласковые слова, смена темпа. Оказалось, ему также нравилось целоваться до искусанных в кровь губ, отдавать приказы сбивчивым шепотом, оставлять следы – синяки и засосы. Я гордилась. Я восторгалась. Я любила его.