– Конечно, друг. – Я потрепал Джера по плечу и вышел из палаты.
Мои мысли крутились вокруг Ари. Я был груб с ней. Типичное поведение вспыльчивого Рэтбоуна. Но Ари необходима новая жизнь, вдали от драмы. И я как-нибудь. Смогу. Быть дальше.
– Ты как? – спросил я у Джерада.
Уверен, его выгнали в коридор.
– Нормально. Софи нужно отдохнуть.
Сев на кушетку около входа в палату, я усадил Джерада рядом.
– Как думаешь, куда она пошла?
– Ты про…
– Угу. Что она делает? Бронирует билеты? Ищет квартиру в Европе?
Джерад всерьез задумался.
– Она была расстроена… сбита с толку. – Он просчитывал возможные варианты: думал, как думала бы Ари – великий кукловод! – Вот черт! – Джерад резко поднял голову. Его зрачки расширились от ужаса.
– Что? – Беспокойство стрелой пронзило мою грудную клетку.
– Черт, черт! – Андерсон вскочил и заходил кругами. – Стив, надеюсь, я ошибаюсь, но… Она могла сорваться. Огромный стресс – завязала с наркотой, встретилась с отцом, рассталась с тобой, узнала про мой план, увидела аварию, а ее друзья уехали… – Он похлопал по карманам. – Мои ключи… Она не отдала мне ключи!
– Говори, Джер!
Он набрал в легкие воздуха и протараторил:
– Ари нашла мой револьвер, а я придумал историю про русскую рулетку. Говорил, когда плохо и выхода я не вижу, я играю.
– Что?! – Я впечатал Джерада в стену. – Ты идиот – такое говорить ей?!
Он выглядел жалким: сгорбился, сдвинул брови, опустил уголки губ и развел руками.
– Я сказал, если исход будет удачный, все проблемы решатся. Стив, я, как обычно, нес брехню. Я не думал, что она…
– Ты вообще, похоже, не думал! – Я дал другу хорошего пинка. – Никогда не думал! Надеюсь, хранишь патроны отдельно?
Джер отрицательно покачал головой.
Твою мать! Надо идти. Нарушая данные самому себе обещания и посылая к черту последствия. Сотрясаясь от ярости, я вмазал Джераду, чудом не выбив пару-тройку зубов. Он ничего не ответил, только отполз к кушетке и закрыл лицо руками.
Сорвавшись с места, я понесся к лифту. Сердце часто ударялось о ребра, на лбу выступил пот. Джерад знал каждый следующий шаг Ари, и не будь он так занят Софи, то сказал бы мне о намерениях Аристель раньше… Нет, не хочу даже предполагать, что не успею.
Пока я ехал, звонил Ари снова и снова. Нет ответа. Дождь стал ливнем, дороги размыло, фонари горели через один. Я не могу ее потерять.
Перед глазами я видела их лица – безучастное лицо Джерада Андерсона, полное презрения лицо Стивена Рэтбоуна. И я всегда помню лицо своего отца. Изначально не было никаких шансов на спасение, на счастье. Любовь подарила мне лишь недолгую отсрочку.
Искать наркотики долго, а Джерад сделал одно доброе дело: показал, где лежит его револьвер. Сегодня я видела аварию, смерть не унесла ничью жизнь. Но Костлявая здесь. Дышит мне в спину. Ну, забирай. Я готова.
Пытаясь попасть ключом в замочную скважину, я переосмысливала все, начиная с момента, когда я поняла: мне восемнадцать. Я могу уехать, могу увидеть Стивена Рэтбоуна и получить шанс на иную жизнь. На что я потратила свой шанс? На тайны, вранье, наркотики.
Я повернула ключ и открыла входную дверь. Стивен достоин лучшего. А если я не могу быть с ним, могу ли быть? Я включила свет и сняла мокрую обувь. На столе недопитая бутылка. Я взяла алкоголь и пошла в спальню.
Слезы на щеках высохли. Револьвер лежал на своем месте, в коробке.
Куда спешить? Вряд ли Джерад оставит Софи и приедет домой. В глубине души я не хотела умирать, я любила жизнь. Среди тьмы было очень много хорошего: отношения, дружба, музыка, танцы, планы… Я оттягивала страшный момент: пила алкоголь и любовалась револьвером, его блестящей рукояткой, сверкающим барабаном, изящным спусковым крючком. Банальная смерть. Я не спасла от пули Майка. Не спасу и себя.
Костлявая стоит позади меня и кивает. Патроны в той же коробке. Я высыпала их на ладонь. Надеюсь, смерть будет милосердна.
Дождь хлестал по лицу, замедлял бег, утяжелял одежду, но я изо всех сил несся по тротуару, зачерпывая ботинками воду из огромных луж.
Хоть бы успеть!
Нужный дом. Нужный этаж. Сердце гремит и дрожь в пальцах. Ступеньки. Дверь открыта. Горит свет. Мое лицо мокрое, щиплет веки. В глазах будто песок. На ощупь до спальни. Распахнул дверь. Темно. Силуэт у стены. Ударил по выключателю. Секунду привыкал к свету. Опасения подтвердились – у стены Ари, держит револьвер. Смотрит на меня. Никаких эмоций на заплаканном лице.
«Нет, пожалуйста», – одними губами.
Ари улыбнулась.
Эпилог
Ты не заметила, как твоя боль стала твоим спутником,
Ты всегда думала, что настанет лучший день,
Хотелось бы, чтобы ты могла вернуть то, что упустила.
Ари спустила курок. Выстрел прозвучал оглушающе. Я зажмурился и шагнул назад. Она попала в меня? Показалось. Но этого хватило, чтобы прочувствовать жгучую боль в легких и закашлять. Ощутить себя мертвым.
Когда я открыл глаза, то не знал: мне радоваться? Аристель жива. Пистолет направлен не в висок, а в потолок. Штукатурка осыпалась, и волосы Ари стали белыми, будто в снегу. Но глаза… черные дыры.
– Спасибо, – облегченно выдохнул я и направился к ней.
Мой солнечный свет, моя милая, что мы сделали с тобой…
– Не подходи, – приказала Ари. Не разрывая зрительный контакт, она крутанула барабан. Миловидная девчонка с оружием выглядела противоестественно. – Зачем ты здесь, Стив? Джераду что-то понадобилось?
– Ари, послушай… – начал я, но она перебила:
– Замолкни!
Дуло пистолета нацелено в мою сторону. Железо в голосе, решительность во взгляде, но я-то знаю: сквозь броню пробивается свет. Тот свет, что я увидел, когда она считала себя грязной.
Вернись ко мне…
– Не делай глупостей, – попросил я, выставив руки вперед. Ари не убьет меня. Она любит меня. – Мне очень жаль.
– Мне тоже. – Она помолчала. Ее пальцы побелели, настолько сильно она сжимала револьвер. – Будет лучше.
Колебалась – убить себя или меня? Уйти или остаться?
– Давай поговорим, Ари.
Психолог из меня хуже некуда, я гулял по острию лезвия. Ари в любой момент выстрелит! Не снимая меня с прицела, она встала. Пошатнулась. Пьяна? Задела ногой пустую бутылку, зазвенело стекло. Пьяна.
– Я не выстрелю? – пробивались истерические нотки.
– Ари…
– Отвечай! Я сделаю выстрел?!
Я молчал.
Ее пальцы дрожали, со второй попытки раздался хлопок. Не менее громкий, не менее страшный. Пуля дымилась в стене.
Мое дыхание сбилось, и я с поднятыми руками сделал шаг к Аристель. Нужно ее отвлечь, чтобы забрать оружие. Третий раз может стать роковым.
– Стив, я услышал выстрелы…
Напряжение и так дошло до максимальной отметки, появление Джерада предвещало взрыв. Джер осекся на полуслове, увидев меня, застывшего посреди комнаты, и Ари у стены с револьвером.
Я обернулся, взглядом спросил: «Какого хрена?»
Но Джерад не смотрел на меня. Довольно улыбаясь, он прохрипел:
– Ты проиграешь, Матильда[50].
Он так и не понял, что должен был испытать. Перепутал эмоции. Чувство собственной неуязвимости граничило с безумием. Мой друг болен, Ари права. Но сейчас она забыла об этом.
Аристель перевела револьвер и нажала на спусковой крючок. Добрая, светлая… Ари выстрелила в Джерада! Без колебаний сделала гребаный выстрел!
На его свитере проступило алое пятно крови. Джерад рухнул на пол, ударился о паркет и потерял сознание. Пуля попала в плечо. Не знаю, специально Ари промахнулась или рука дрогнула.
– Ублюдок, – выругалась Ари. – Ты проиграл.
– Господи, – только и смог сказать я, хватаясь за телефон.
Я совсем забыл: если перестану осторожничать, Ари потратит пулю и на меня. Упав перед Джерадом, я параллельно набирал номер службы спасения.
– Ты могла его убить! – воззвал к ее здравому смыслу. – Надо позвонить в «Скорую»!
– Делай что хочешь, – спокойно ответила Аристель и кинула револьвер на пол. Она направилась к выходу из спальни, но я оказался быстрее.
Преградив путь, произнес:
– Ты останешься.
Ари указала в сторону Джерада:
– Он не похож на Леона[51].
Я поперхнулся воздухом. Сколько напускного цинизма…
Пока я диктовал в трубку адрес, Ари сидела на кровати и смотрела в одну точку. О чем она думала? Винила отца, меня, Джерада или Софи в таком исходе? А себя? Переживала о будущем? Думала о нас?
Когда я убрал телефон в карман, Ари вскочила и подняла с пола револьвер. Вновь будет изображать террористку? Я никак не отреагировал. Если смотреть на Джерада больно, то на Аристель – невыносимо.
Я подошел к подоконнику, взял сигареты Джерада и закурил. Решения, принятые мной несколько часов назад, слова, что я хочу ее отъезда, деньги, которые дал… Все потеряло смысл.
– Люблю тебя, Ари, – признался я. – Сумасшедшую, травмированную, невыносимую. Люблю.
– Люблю тебя, Стивен. – Ари коснулась ладонью моего плеча. – Упрямого, вспыльчивого, слишком самоотверженного.
Я повернулся и хотел поцеловать ее – наклонился к губам, но она отпрянула:
– Сыграем?
На виске я ощутил холодное дуло револьвера.
– Сыграем.
«Ты не сделаешь этого. Я тот, ради кого ты приехала в Америку».
– Давай, жми.
Револьвер с грохотом упал на паркет одновременно с сигаретой, которую я затушил о подоконник. Мы улыбнулись друг другу, а в следующую секунду я прижимал Ари к стене, впиваясь губами в ее губы. Мой солнечный свет. Несмотря ни на что.
Я ждал ее у ворот реабилитационного центра. Она вышла на залитую солнцем улицу, и мое сердце пропустило удар. Здоровая, красивая, в клетчатом сарафане и с распущенными темными локонами. Сильная и смелая.