— Знаешь, я все-таки выпила бы чаю, — прошептала она.
Томаса переполняло отчаяние.
Его жена находится всего в нескольких футах от него, смотрит на него глазами, полными желания, а он не может к ней прикоснуться. Не может взять в ладони ее лицо и прижаться губами к ее губам. Для нее он просто дружелюбный незнакомец.
Где же эти чашки, черт побери? Обычно он пользовался услугами стюардессы, но в этот раз отказался от них, подумав, что Розалинд будет некомфортно говорить с ним о личных вещах в присутствии постороннего человека.
Наконец он нашел на маленькой кухне чашки и стал готовить чай. Пока вода нагревалась, он достал из шкафчика упаковку маленьких кексов с апельсиновым джемом. Розалинд всегда их любила. Должно быть, он заказал их по привычке.
— Я подумал, что к чаю нужно что-нибудь сладкое, — сказал он, вернувшись в салон с подносом.
— Это кексы с апельсином? Я их обожаю.
— Я знаю, но, признаться, в этот раз я не заказывал их специально, — ответил он, поставив поднос на столик.
— Какая разница? Я все равно буду их есть. — Взяв два кекса, она положила один на салфетку, а от другого откусила кусок. — Это так странно.
— Что странно?
— Что кто-то знает меня лучше, чем я сама.
— Прости. Я не хотел тебя смущать.
— Тебе не за что извиняться. Для тебя вся эта ситуация такая же тяжелая, как и для меня. Возможно, даже тяжелее. Мне не пришлось никого оплакивать. Насколько я помню, — весело добавила она.
— Не могу поверить, что ты пошутила над своей амнезией.
Их взгляды встретились, и они одновременно рассмеялись. Томас так соскучился по ее смеху. У него вдруг возникло такое чувство, будто никакой аварии не было и они с Розалинд, как обычные муж и жена, смеются над шуткой, понятной только им двоим.
Как назло, это чудесное мгновение прервал звонок спутникового телефона. Томас разочарованно застонал и даже не потянулся за ним.
— Почему ты не отвечаешь на звонок? — спросила Розалинд.
— Скорее всего, мне звонят из офиса. Там знают, что я сейчас в дороге.
— Тебя не беспокоит, что это может быть важно?
Разумеется, это важно. Он распорядился, чтобы ему звонили только в крайнем случае. Но он был намерен показать Розалинд, что семья для него важнее работы.
— Что, если это касается Мэдди?
Черт побери. Розалинд права.
Кивнув, он взял трубку.
— Да?
Это была Нилэй Малик, один из вице-президентов компании. Зная Томаса, она, как обычно, не стала церемониться и перешла прямо к делу.
— Мистер Минг грозится разорвать наше устное соглашение. — Йа На Минг был владельцем крупнейшей сети спа-салонов в тихоокеанском регионе, и от него зависел успех новой продукции «Коллиерс соуп». — Он каким-то образом понял, что мы собираемся использовать наше с ним партнерство для оказания влияния на европейские спа-центры, и хочет, чтобы мы предоставили ему еще большую скидку.
— Если так пойдет и дальше, скоро мы будем отдавать ему мыло бесплатно, — ответил Томас, с трудом сдержав стон разочарования. Ну почему Минг выбрал столь неподходящее время для торга! — Значит, вот как мы поступим, Нилэй.
Он отдал распоряжения вице-президенту, назвав новые цены, которые, как он надеялся, удовлетворят Минга.
— Впечатляет, — сказала Розалинд, когда он закончил разговор. — Кто бы мог подумать, что продажа мыла приносит такие большие деньги?
Впрочем, мне следовало об этом догадаться, когда я узнала, что у тебя есть частный самолет. Владелец маленького семейного бизнеса определенно не мог бы позволить себе подобную роскошь.
— Это точно. Но по своей сути «Коллиерс соуп» все равно остается семейным бизнесом.
— Ты до сих пор так и не сказал мне, что вы с братом делали на севере Шотландии.
— Лайнус хотел, чтобы я посетил мыловаренный завод, который он там обнаружил.
— Ты имеешь в виду тот, что находится в Кейтнессе, возле реки? Чем же этот завод заинтересовал «Коллиерс соуп»?
— Мы ищем производителя мыльной основы для нашей новой продукции, чтобы заключить с ним субдоговор. Это долгая история. Тебе вряд ли будут интересны подробности.
— Почему?
— Потому что…
Томас резко замолчал. Он давно уже перестал обсуждать свой бизнес с Розалинд, потому что ее участие в разговоре о делах компании всегда сводилось к кивкам и односложным ответам. Розалинд относилась к «Коллиерс соуп» как к сопернице в борьбе за внимание Томаса.
— Почему? — В ожидании его ответа она наклонила голову, и ее темные волосы свесились вперед через плечо. Сегодня она оставила их распущенными, словно знала, что ему это нравится.
— Томас?
— Прости. Я задумался. — Виновато улыбнувшись, он сделал глоток чаю. — Весной мы запускаем новую линию элитной продукции с высоким содержанием растительных компонентов.
— Разве вы до сих пор не выпускали такую продукцию?
— Именно такую нет. Продукты новой линии будут полностью натуральными. Они будут производиться только из экологически чистого сырья и поставляться только в элитные спа-центры и косметические салоны. Это будет наш выход на рынок товаров высшей ценовой категории.
— Но у тебя есть договор с королевским двором. Разве это не означает, что ты уже вышел на этот рынок?
— Я уважаю ее королевское высочество, но она несколько старше, нежели наши потенциальные покупатели. Мы сделали ставку на успешных молодых людей, которые любят модные новинки и у которых денег куры не клюют.
— Ты имеешь в виду разбогатевших представителей поколения «игрек»?
— И их в том числе, — мягко рассмеялся Томас.
Он не стал говорить о том, что из-за упрямства его отца доля «Коллиерс соуп» на рынке с годами значительно уменьшилась. Что, если компания не проведет реорганизацию и не начнет выпускать продукцию, которая будет пользоваться успехом у молодого поколения, она вскоре перестанет существовать.
— И этот мыловаренный завод в Шотландии отвечает вашим требованиям?
— Лайнус так считает, но он смотрит на вещи глазами химика. Нам нужно ознакомиться с их технической документацией и посмотреть, смогут ли они поставлять нам продукцию в нужных объемах. — Он покачал головой. — Знаешь, Розалинд, мне так непривычно обсуждать с тобой все эти вещи.
— Почему? Я понимаю, что наши отношения сейчас нельзя назвать нормальными, но мы ведь говорили о твоей работе раньше, правда?
— Когда мы только переехали в Лондон, мы часто обсуждали дела компании, но в последний год ты уделяла больше внимания своей собственной карьере.
И другим интересам.
Всякий раз, когда Томас думал об этих «других интересах», он испытывал чувство ревности и угрызения совести. Это по его вине их с Розалинд брак начал рушиться, и он намерен все исправить.
Он надеялся, что сможет сделать это прежде, чем его жена вспомнит про свои «другие интересы».
Глава 4
Ничего себе. Оказывается, раньше она жила в особняке.
Впрочем, что тут удивительного? Она прилетела в Лондон на частном самолете.
Ее взгляд скользнул по величественному зданию, стоящему напротив парка.
— Раньше Коллиеры владели поместьем в Бедфорде, — сказал он, — но после своего второго развода дедушка решил, что ему будет дорого содержать огромное поместье и обеспечивать двух жен.
Шофер заехал в подземный гараж. Там Розалинд и Томас сели в лифт и поднялись на пятый этаж.
— В нашем распоряжении пятый и шестой этажи и терраса, — сказал Томас. — К счастью, мы смогли попасть в дом, не привлекая к себе внимания, но я на всякий случай предупредил службу безопасности.
— На какой случай? — спросила Розалинд.
— На тот случай, если здесь появятся папарацци. Пресса писала о твоем исчезновении. Когда она пронюхает о том, что ты вернулась, кто-нибудь определенно попытается сделать несколько снимков.
У Розалинд засосало под ложечкой.
— Я не подумала о прессе.
И это было очень наивно с ее стороны. Женщина, которую все считали погибшей, чудесным образом вернулась домой перед Рождеством. Эта история стала бы сенсацией вне зависимости от фамилии ее героини.
— Не беспокойся. Я сделаю все для того, чтобы защитить нашу частную жизнь от вмешательства посторонних.
— Спасибо тебе.
Розалинд украдкой посмотрела на профиль Томаса. Их разделяло всего полфута. Она вспомнила, как в самолете он утешил ее одним лишь своим прикосновением. Если она сейчас как бы невзначай прикоснется к нему, возьмет ли он снова ее за руку?
Прежде чем она успела решиться, двери лифта открылись. Покинув кабину, они прошли по коридору и оказались перед блестящей черной дверью, украшенной большим рождественским венком.
— Добро пожаловать домой, Рози. — Отперев дверь, Томас сделал шаг в сторону, пропуская Розалинд вперед.
Было еще не поздно повернуть назад, добежать до лифта, покинуть дом и раствориться в толпе. Посмотрев на Томаса, она обнаружила, что он нервничает, как и она. Это придало ей смелости, и она, сделав глубокий вдох, переступила через порог.
Когда она, находясь у Маккринглов, думала о своем прошлом, она представляла себе спокойную жизнь в уютном коттедже с крошечным садиком. В этом коттедже не было огромного холла с черно-белым кафельным полом и огромной хрустальной люстрой в центре потолка. Розалинд почувствовала себя не в своей тарелке.
— Ты уверен, что не перепутал дома? — спросила она и тут же пожалела о своей шутке, когда увидела выражение лица Томаса. Было очевидно, что она задела его чувства.
— Эта двухэтажная квартира принадлежит Коллиерам. Мы переехали сюда на время, когда я занял пост президента компании. Она была уже обставлена.
Теперь понятно, почему это место показалось ей чужим.
— Я на мгновение испугалась, что, когда я потеряла память, в меня вселилась душа другого человека.
— Нет. Ты задала мне похожий вопрос, когда мы въехали в эту квартиру.
— По крайней мере, я последовательна в своих высказываниях. Ты сказал, что мы переехали сюда на время. Разве мы не прожили здесь почти два года?