— У нас еще даже нет елки, — заметила Розалинд.
— Мы можем купить ее сегодня, — ответила Мэдди. — Я видела много елок, когда мы с дядей Лайнусом ходили в пряничный город. Папа сказал, что в этом году я смогу посадить на макушку елки ангела. А еще я хочу сделать много снежинок.
Теперь Розалинд поняла, что Томас не преувеличивал, когда сказал, что Мэдди может быть очень настойчивой.
— Что ты об этом думаешь? — спросила она его, не зная, как ей реагировать на все желания дочки.
Он что-то читал на экране своего телефона, поэтому не услышал ее вопроса.
— Томас?
— Прости, — ответил он, подняв на нее глаза. — Юристы прислали мне важный документ.
«Ну разумеется», — подумала Розалинд и удивилась, почувствовав раздражение.
Почему ей пришло в голову это язвительное замечание? Откуда оно взялось и почему она так из-за этого разволновалась?
— Что скажешь, если я прямо сейчас позвоню по телефону и попрошу, чтобы нам завтра привезли елку? — обратился Томас к Мэдди. — Вечером мы втроем ее нарядим. Пусть мама пока отдохнет после дороги и заново ко всему здесь привыкнет.
— Мамочка, ты забыла, где находится твоя комната? Я могу тебе ее показать, — предложила Мэдди Розалинд.
— Я лучше посмотрю твою комнату, — ответила она. — Папа сказал, что вы перекрасили стены в другой цвет.
— В фиолетовый. Их красили папа и дядя Лайнус. Я хотела фиолетовые занавески, но папа позвонил какой-то тете, и она привезла занавески с оранжевыми цветами.
После этого Мэдди начала весело рассказывать о том, как Лайнус испачкал краской волосы.
— Похоже, дядя Лайнус не очень хорошо умеет красить. — Розалинд посмотрела на Томаса, желая узнать, что он об этом думает, но он снова был сосредоточен на экране телефона.
— Если тебе нужно позвонить… — осторожно начала она.
Томас виновато посмотрел на нее.
— Это займет всего несколько минут.
«Ну разумеется», — снова промелькнуло у нее в голове.
Откуда снова взялась эта реакция?
— Не грусти, мамочка.
Прогнав чувство замешательства, Розалинд улыбнулась Мэдди.
— Я вернулась домой к своей любимой малышке. Почему я должна грустить?
— Потому что папа работает. Он больше не работает, когда он дома.
— Правда?
— Раньше он все время работал, но, когда ты потерялась, он стал меньше работать. — Соскочив с дивана, Мэдди протянула ей руку. — Пойдем смотреть мою комнату, мамочка.
Когда они поднимались по лестнице, Розалинд вполуха слушала ее болтовню. Она не могла отделаться от неприятного ощущения. Обручальное кольцо, которое она почему-то сняла в день аварии, холодный прием, оказанный ей сестрой Томаса, ее собственные странные реакции на его слова о работе — все это натолкнуло ее на мысль о том, что Томас что-то недоговаривает.
Когда Томас вернулся в квартиру, уже близилась полночь. Работать в офисе допоздна было изнурительно. Он с большим удовольствием провел бы время дома с Розалинд и Мэдди, но он был обязан позаботиться о будущем «Коллиерс соуп». Ведь семейный бизнес — это наследство его дочери, и он просто не имеет права довести компанию до разорения. Только бы ему удалось запустить новую линию продукции. Это был первый проект, который он разработал сам от начала и до конца. От успеха этого проекта зависела судьба компании.
Розалинд никогда не понимала…
Томас отмахнулся от этой мысли. Это он был виноват в том, что их брак дал трещину, а не она. Теперь все будет по-другому. Он ей докажет, как важна для него семья.
Ему только нужно сначала запустить эту линию продукции.
В квартире было темно. Поднявшись по лестнице, он заглянул в комнату Мэдди. Она крепко спала, раскинув руки. Бигсби валялся на полу. Подняв собачку, Томас положил ее на подушку, поцеловал Мэдди в лоб, вышел из комнаты и закрыл дверь. Затем он по привычке направился в свою спальню. Только схватившись за дверную ручку, он вспомнил, что уступил эту спальню Розалинд, а сам на неопределенное время перебрался в свободную комнату.
Ему безумно хотелось заглянуть внутрь. Последние полгода он спал один и за это время истосковался по теплу ее тела.
Стоп. Прикасаться к ней еще слишком рано. Он дал ей обещание и намерен его сдержать. Он сделает все от него зависящее, чтобы убедить остаться навсегда.
С этой мыслью он повернулся и направился в свою комнату.
Когда Томас услышал крик, он сначала подумал, что Мэдди приснился кошмар. Выскочив из постели, он быстро пошел в детскую и по дороге понял, что стоны доносятся из главной спальни. Что кошмар приснился Розалинд.
Не раздумывая, он влетел в комнату и обнаружил, что его жена стонет и мечется во сне под одеялом. Тогда он сел на край кровати и, убрав с ее лица волосы, прошептал:
— Тише, Рози. Все хорошо.
Затем он снял с нее одеяло, и она, освободившись от пут, ударила его по голове. Тогда он одной рукой обхватил ее запястье, а другую положил ей под затылок.
— Проснись, дорогая. Тебе приснился кошмар.
Розалинд начала просыпаться, и тогда он медленно приподнял ее корпус. Прижавшись щекой к его плечу, она часто задышала, и он стал нежно поглаживать ее по спине, пока ее дыхание не выровнялось.
Томас почувствовал, как она обхватила его рукой.
— Все хорошо, — прошептал он. — Ты в безопасности.
— Я… я… — Розалинд подняла голову. — Что?…
— Тебе приснился кошмар.
Он пожалел о том, что сказал ей это. Услышав его голос, она вырвалась, отползла назад и ударилась спиной об изголовье кровати. Ее реакция напугала Томаса, но он не подал виду.
— Я услышал через стену, как ты кричала во сне.
— Я…
Из коридора в комнату проникало достаточно света, и Томас заметил, что она смотрит на его голую грудь. Это доставило ему удовольствие.
— Я была под водой и не могла дышать, — произнесла она мгновение спустя. — Я отчаянно пыталась всплыть на поверхность, но что-то удерживало меня внизу. Думаю, это был ремень безопасности.
Волоски на руках Томаса встали дыбом.
— Тебе снилась авария?
— Не знаю. Возможно. Я лишь понимала, что умру. Затем я услышала твой голос и… — Она запустила пальцы себе в волосы. — Принеси мне, пожалуйста, попить.
— Конечно.
Томас пошел в ванную и мгновение спустя вернулся со стаканом воды.
— Неужели я так громко кричала, что ты услышал меня через стену? — спросила Розалинд, когда он передал ей стакан.
— Я сначала подумал, что это кричит Мэдди.
— Мэдди снятся кошмары?
— Время от времени. Думаю, теперь, когда ты вернулась, их больше не будет.
— Это я — причина ее кошмаров.
В ее голосе слышалось чувство вины, и у него защемило сердце.
— Ей не хватало матери, но это не твоя вина. Ты ведь не специально попала в аварию и потеряла память.
Когда она попила, он взял у нее стакан и поставил его на тумбочку у кровати. В тусклом свете Розалинд выглядела бледной и ранимой. Не раздумывая, Томас наклонился и провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Тебе лучше? — спросил он. Она кивнула, и он немного расслабился. — Хорошо. Тогда ложись.
Когда она это сделала, Томас, прежде чем укрыть ее, окинул взглядом ее длинные, стройные ноги и подумал о том, что она по-прежнему предпочитает красивым ночным рубашкам обычные футболки.
«Я всегда был равнодушен к красивому белью».
— Какой смысл наряжаться, когда ложишься спать?
Неужели он выразил свои мысли вслух?
— Раньше ты тоже так говорила.
Затем они оба замолчали, и в воздухе между ними повисло напряжение. Томас подумал, что ему следует пожелать ей спокойной ночи и пойти спать. Но вместо этого он снова сел рядом с ней, слегка наклонился и уперся руками в матрац по обе стороны от ее рук.
— Спасибо, что пришел ко мне на помощь.
— Не за что.
— Ты, должно быть, устал. Который час?
— Начало третьего. Обо мне не беспокойся, я привык мало спать.
— Ты часто работаешь допоздна.
Томас почувствовал, что напряжение куда-то улетучилось.
— Обещаю, что теперь я буду работать допоздна только в случае крайней необходимости, — сказал он, понимая, что, к сожалению, эти случаи будут возникать довольно часто. — Прости, что испортил твой первый вечер дома.
— Все в порядке.
— Нет, не в порядке. Ты заслуживаешь чего-то особенного. Кроме того, я обещал, что буду таким внимательным и очаровательным, что ты забудешь о том, что запланировала лишь пробный визит.
— Забуду? — фыркнула она.
— Ты откажешься от этого плана, — поправился он с улыбкой. — Я обещаю, что завтра я возмещу тебе недостаток внимания сегодня. Завтра ты почувствуешь всю силу моего обаяния, и в конце концов это заставит тебя капитулировать.
— Это больше похоже на битву, чем на возвращение домой.
— Ты сама бросила мне вызов в Лохмаре, а я никогда не отказывался принять вызов. Ты не сможешь передо мной устоять. — Говоря это, он наклонил голову и услышал, как Розалинд мягко вздохнула.
Если бы она не была сейчас такой ранимой, а он не был джентльменом…
— Томас? — позвала она, когда он уже был у двери. — Ты не мог бы?…
Он обернулся.
— Тебе что-то нужно?
— Не обращай внимания. Я не хочу причинять тебе неудобства.
— Не глупи. Если тебе что-то нужно, просто скажи мне об этом.
Розалинд посмотрела на свои руки, лежащие поверх одеяла.
— Не мог бы ты посидеть со мной, пока я не усну?
Она указала ему на кресло рядом со шкафом. Томас с большим удовольствием полежал бы рядом с ней, но он не стал спорить. Придвинув кресло ближе к кровати, он сел на него и положил одну ногу на край матраца.
— Тебе часто снятся кошмары после аварии?
— Когда я лежала в больнице, они снились мне довольно часто, но до приезда сюда у меня их давно не было. Прежде они были расплывчатыми. Сегодня я в первый раз видела все отчетливо.
— Это хороший знак. Возможно, твоя память начала восстанавливаться.
— Не знаю, — ответила она. — В сегодняшнем сне все казалось таким реальным. Я чувствовала, как вода смыкается надо мной… — Ее передернуло.