Я похлопал его по щеке и поцеловал в лоб.
– Grazie, fratellino, – хрипло проговорил я. Мне были не нужны слова, чтобы понять, как он гордился мной.
Когда Леви отступил, вперед шагнула Элси и поцеловала меня в щеку, а потом обняла Леви за талию.
Следующим подошел Остин. Не говоря ни слова, он прижал меня к груди.
– Черт, Акс, – сдавленно проговорил он, – у меня нет слов. Я просто чертовски тобой горжусь.
Я ощутил, как на глазах выступили слезы.
– Grazie, fratello, – с трудом выдавил я.
Остин отстранился и взглянул на меня темными глазами. А потом покачал головой.
– Я не могу в это поверить…
– Как и я, малыш, – согласно проговорил я.
– Могу я получить поцелуй? – послышалось из-за спины Остина.
И миг спустя Лекси протиснулась вперед, заставив Остина рассмеяться.
– Привет, Лекс, – со смехом произнес я, а она потянулась, чтобы меня обнять.
– Это прекрасно, Аксель, правда. Когда мы смотрели на эти скульптуры, у всех глаза были на мокром месте.
– Спасибо, Лекс, – проговорил я.
В этот момент подошел Данте и встал рядом с отцом. Ему исполнилось почти восемнадцать, он казался двойником Остина… И чертовски походил на меня.
Он стукнул меня по руке, а потом притянул ближе и похлопал по спине.
– Zio, это невероятно. Всегда знал, что так и будет.
Обняв парня за плечи, я хлопнул его по груди.
– Когда-нибудь и ты этого добьешься, малыш.
– Ты так думаешь? – спросил он.
Остин и Лекси, сияя от гордости, кивнули в знак согласия.
Элли шагнула ближе, чтобы поцеловать Данте в щеку.
– Конечно, добьется.
Она обожала нашего племянника. И ей очень нравилось, что он хотел стать скульптором, как я. Он постоянно торчал у нас дома в Сиэтле, наблюдая за моей работой.
– Я точно знаю. Если племянник учится быть скульптором у меня, он ни за что не потерпит неудачу. Ты – Карилло. А мы всегда справляемся с трудностями.
– Я тоже Карилло! – раздался за спиной Лекси пронзительный голосок.
Дейзи отпихнула Лекси с дороги, чтобы подбежать ко мне. Но как только увидела Элли, малышка изменила курс и прыгнула к ней в объятия. Элли взяла шестилетнюю племянницу на руки, и та тут же принялась играть с ее длинными волосами.
И в этот момент вновь подошел Леви со своими близнецами.
– Мы будем ужинать или как? – спросил он.
* * *
Через пару часов после того, как с едой было покончено, кто-то постучал по стакану, привлекая всеобщее внимание. Взглянув налево, я заметил, что Молли Принс поднялась с места. Роум насмешливо посмотрел на нее.
Обведя взглядом всех собравшихся за столом, Молли глубоко вздохнула.
– Простите, что прерываю, ребята.
Элли потянулась и взяла меня за руку, на губах ее появилась счастливая улыбка. Она явно догадывалась, что собиралась сказать ее лучшая подруга.
– Давай, Моллс, сексапильное чудовище! – воскликнула Кэсси и сделала глоток пива.
Молли со смехом покачала головой и глубоко вздохнула.
– Я не очень люблю говорить перед публикой, по крайней мере, за пределами класса. Но сегодняшний вечер достоин тоста или двух. – Молли пристально посмотрела на меня. – Во-первых, я от всей души хотела бы поздравить Акселя с собственной постоянной выставкой в музее Гуггенхайма. Это одно из величайших достижений, на которые только может надеяться скульптор… Я правда горжусь тобой, милый. Мы все гордимся. – Молли подняла свой бокал. И все последовали ее примеру. Элли сжала мне руку.
Когда все выпили, Молли опустила бокал и, посмотрев на мужа, протянула ему руку. Роум тут же сжал ее ладонь.
Повернувшись к нам, Молли продолжила:
– Как раз на этой неделе я работала в своем кабинете, пытаясь спланировать дату выхода своего следующего учебника. Но когда взглянула на календарь, то просто потрясенно откинулась на спинку стула. – На губах ее мелькнула легкая улыбка. Молли сдвинула черные очки на нос. – В этом месяце исполнилось двадцать пять лет с тех пор, как я прилетела в США… в университет Алабамы… чтобы получить степень магистра.
– Боже, Моллс, – воскликнула Элли. Она недоверчиво покачала головой. – Двадцать пять лет?
Молли лишь кивнула, а Лекси рассмеялась.
– Я помню тот день, словно это было вчера, Моллс. Ты поселилась рядом со мной и Кэсс. Ты так нервничала.
– Да, но мы быстро выбили из тебя эту дурь. Правда, Моллс? В скором времени ты стала одной из нас.
Молли рассмеялась.
– Конечно, Кэсс, – радостно проговорила она и опустила глаза в стол. – Я завела этот разговор потому, что… когда смотрю на всех нас, собравшихся здесь… то не могу поверить, как далеко мы продвинулись вперед. Удивительно, чего мы все достигли… и преодолели столько препятствий. – Молли вдруг стала серьезной. – Я решила приехать в Алабаму, потому что в Англии у меня никого не было, ни семьи, ни настоящих друзей… ничего.
На лице Элли ясно читалась печаль. Глядя на лучшую подругу, она крепко сжала мою руку.
– Малыш… – прошептал Роум, подавшись на стуле вперед.
Молли подняла руку, чтобы прервать его.
– Нет, я не ищу сочувствия, Роум. Совсем наоборот. – Она снова посмотрела на нас. – В первый же день в Алабаме я познакомилась с Лекси и Кэсс. Вы не осуждали меня и ничего не ждали взамен. А просто приняли меня, как лучшую подругу, и изменили мне жизнь. – Потом она взглянула на Роума. – А после, в первый учебный день, я столкнулась с тобой… в буквальном смысле… и все. С того дня я стала принадлежать тебе, а ты – мне.
На этот раз ничто не помешало Роуму наклониться и поцеловать жену. Молли провела рукой по его лицу. И повернулась к Элли.
– Через Роума я познакомилась с самой прекрасной девушкой в мире… его кузиной Элли. Которая быстро стала для меня семьей. И по сей день ничего не изменилось. Элли, ты сестра, которой у меня никогда не было, но я всегда о ней мечтала.
– Ты тоже, Моллс, – быстро согласилась Элли, борясь с переполнявшими ее эмоциями. Молли рассмеялась и смахнула слезу. Наклонившись ближе к жене, я обнял ее за плечи, и Элли тут же прижалась ко мне.
– Я помню тот день, когда мой профессор попросил меня поехать в Америку. Я обдумывала это… размышляла, не ошибусь ли, приняв такое решение. Но, в конце концов, я подумала: «Какого черта?» и бросилась в омут с головой. Я решилась на этот смелый шаг и теперь живу так, как едва ли могла себе представить. Полагаю, как и все мы. – Молли указала на Кэсси и Джей-Ди. – Кэсс и Джей-Ди познакомились в тот же вечер, что и мы с Роумом… И теперь вы гордые родители пятерых прекрасных мальчиков… и управляете одним из самых успешных ранчо в Техасе. – Потом она взглянула на Лекси. По щекам ее потекли слезы. – Лекс, ты знаешь, что я о тебе думаю. Ты, без сомнения, самый храбрый и отважный человек, что встречался мне когда-либо в жизни. Ты преодолела болезнь, с которой я даже не представляю, как можно справиться. Но тебе это удалось, достойно и весьма решительно. Ты – мое вдохновение и вера в то, что человек может превозмочь все.
– Моллс, – воскликнула Лекси, не в силах больше вымолвить ни слова. Остин крепко обнял жену и поцеловал ее в голову. При виде этого я ощутил, как что-то сжалось в груди… эмоции, черт возьми, просто зашкаливали.
– Это правда, Лекс, – заверила Молли. – А по пути ты влюбилась в Остина. Этот парень и его братья столкнулись с таким адом, который никогда и никому не пожелаешь пережить. – Молли посмотрела на меня, Остина и Леви. – Вам троим в жизни выпало столько горя… и много душевной боли. Но, в конце концов, вы – братья… и ваша любовь друг к другу помогла все преодолеть, превратив в мужчин, сидящих сегодня рядом с нами. – Потом Молли улыбнулась Элли, Элси и Лекси. – При содействии ваших жен, конечно… Трех женщин, своим упорством и способностью горячо любить показавших вам, что в жизни есть место счастью и радости… И не стоит цепляться за прошлое, ведь нам отпущено слишком мало лет. Леви играет в НФЛ… Остин и Лекси управляют в Сиэтле центрами помощи трудным подросткам… Аксель с Элли штурмом взяли мир искусства. – Молли повернулась к мужу. – Ну, и мы, малыш. Ты тренируешь «Тайд». Я преподаю… И у нас четверо прекрасных детей, которые дополняют нашу жизнь. – Молли тихо рассмеялась и, покраснев, покачала головой. – Я болтаю бессвязно. Знаю. Но сегодня, когда я сижу здесь, в этом ресторане, сердце просто разрывается от гордости и счастья. – Она замолчала. Я увидел, как по щеке ее скатилась слезинка и упала на стол.
В зале повисла тишина. Молли опустила голову. Но потом, сделав глубокий вдох, продолжила:
– Двадцать пять лет назад у меня не было семьи… И почти не осталось надежды. А теперь? Меня благословили лучшей семьей и друзьями в мире… и целым ворохом надежд и мечтаний. – Молли подняла голову, и по губам ее скользнула улыбка. Она издала смешок. – Мысленно я представляю, как все мы становимся старше, но наша дружба не угасает. Я рисую себе свадьбы наших детей, посиделки на Рождество и проведенные вместе дни рождения… пролетают годы, наполненные любовью и счастьем… У нас появляются внуки, и мы рассказываем им истории о том, как познакомились, обо всем, через что нам пришлось пройти в жизни, о хорошем и плохом.
Рядом со мной заплакала Элли. Честно говоря, окинув взглядом стол, я заметил, что все пытались держать себя в руках. Даже дети примолкли и наблюдали за Молли. Ее дочь Тейлор и трое сыновей, Айзек, Арчи и Элиас, смотрели на нее, как на собственное солнце.
– Я пытаюсь объяснить, что решение переехать в Алабаму стало лучшим в моей жизни… потому что оно привело меня к вам, ребята. Я так сильно люблю вас всех, что иногда просто не могу сдержаться. – Подняв бокал, Молли объявила: – Тост… за то, чтобы хвататься за представившуюся возможность, потому что именно она может стать тем самым путем, что приведет к счастливому будущему.
Все встали со стульев, поднимая бокалы с шампанским. Женщины бросились к Молли, чтобы ее обнять. Наблюдая, как Элли целовала и обнимала лучших подруг, я повернул голову направо и заметил, что ко мне подошли Остин и Леви. Я молча обхватил братьев за плечи.