Я все еще с этим не смирился.
Я глубоко негодовал по поводу каждого часа, который мне приходилось тратить на получение ненужного мне диплома магистра. Вместо этого я мог бы уделить время развитию своего писательского мастерства. Я начал бессознательно саботировать учебу. Я приходил в университетскую библиотеку, чтобы позаниматься, а потом засыпал прямо за столом, затем просыпался спустя несколько часов и понимал, что пропустил очередное занятие или забыл сдать тест. Дело дошло до того, что научный руководитель предупредил меня, что, если так будет продолжаться и дальше, «меня придется исключить, потому что программа, которая высчитывает средний балл успеваемости (GPA), не умеет работать с отрицательными величинами».
НО ЧТО Я МОГ СДЕЛАТЬ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ? НЕ МОГ ЖЕ Я ПОДДЕЛАТЬ ДИПЛОМ.
Возможно, это была самая смешная фраза из всех, что были когда-либо сказаны научными руководителями за всю историю высшего образования. Но моя ситуация была совсем невеселой: было понятно, что у меня не получится исправить ситуацию к концу семестра, а следовательно, меня исключат, а все последствия этого лягут на плечи моих сестер. Но что я мог сделать в такой ситуации? Не мог же я подделать диплом.
Или все же мог?
Отец не имел ни малейшего представления, сколько труда требуется, чтобы получить степень магистра. Он понятия не имел ни о GPA, ни о том, что в конце обучения нужно будет написать дипломную работу. Его волновали только фотки с церемонии вручения дипломов и бумажка с печатью, которые дали бы ему первоочередное и исключительное право на бахвальство перед всеми остальными членами семьи.
Решение было принято: он должен получить то, что хочет.
Шаг первый: подделка диплома магистра.
Я сделал копию диплома бакалавра психологии, затер специальность и дату и впечатал от руки свои данные с помощью подходящих типографических литер старого готического шрифта. Потом снял еще одну копию на специальной машинке, которая печатала рельефные буквы, и закончил операцию раскраской гербовой печати штата Калифорния. Работа была трудоемкой и кропотливой, но конечный продукт вышел достаточно качественным, чтобы обман можно было обнаружить только при самом тщательном осмотре.
Шаг второй: мне нужно было включить свое имя в компьютерную программу для печати выпускных буклетов.
Дело было непростым, потому что для этого нужно было непосредственно в офисе администрации заполнить несколько анкет, которые потом сверялись со списком выпускников. Только после этого, если все было в порядке, имя студента добавляли в реестр. Сделать все это можно было только так. Ну, или разве что кто-то мог бы совершенно случайно оказаться в офисе администрации, когда там никого нет, и ввести данные непосредственно в систему.
А вот тут, по совету адвоката, заинтересованное лицо отказывается от дачи письменных показаний.
И наконец, шаг третий: взять в аренду шапочку и мантию выпускника и надеяться на лучшее.
Родители с трепетом восприняли мои слова о том, что я закончил свою дипломную работу и буду выпускаться на год раньше.
– Ну что, разве не здорово, что я заставил тебя сделать все как надо? – довольно спросил отец.
Я только молча улыбнулся.
В день выпускной церемонии я приехал в университет пораньше, надел шапочку, мантию, вытащил шнур с кисточкой и проверил выпускные буклеты, так как кто-либо из администрации факультета мог обнаружить, что одно имя в списке было лишним. Но и мой буклет, и диплом лежали там, где и должны были лежать. Вскоре приехало в полном составе мое семейство, в том числе бабка София, которой отец оплатил проезд туда и обратно, но не потому, что хотел порадовать ее столь знаменательным для семьи событием, а чтобы показать ей, какой он молодец. После фотографирования я присоединился к другим студентам на лужайке. Из-за огромного числа участников дипломы не выдавали лично, вместо этого распорядитель называл специальность, и вставала вся группа, махала руками, а потом все снова садились на места.
Наконец назвали мою специальность. Я встал. Помахал рукой. Сел на место. А потом постарался исчезнуть с места преступления незаметно и как можно быстрее, невероятно гордый собой.
МАТЬ СОГЛАСИЛАСЬ И НАЧАЛА РАЗГРЕБАТЬ КИПЫ СТАРЫХ СЧЕТОВ, ПИСЕМ И ДРУГИХ БУМАГ, ЧТОБЫ СОСТАВИТЬ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНУЮ ХРОНОЛОГИЮ СОБЫТИЙ И ПЕРЕЕЗДОВ С МЕСТА НА МЕСТО С МОМЕНТА МОЕГО РОЖДЕНИЯ. ИМЕННО ЭТОТ ДОКУМЕНТ СТАЛ КЛЮЧЕВЫМ В РАБОТЕ НАД ДАННОЙ КНИГОЙ.
В этот же день, немного позже, я чуть ли не первый раз в жизни попросил мать об одном одолжении в честь семейного торжества. «Я очень смутно помню свое детство, из-за наших постоянных переездов я не чувствую связи между событиями и помню все обрывками. Сделай для меня кое-что. Верни мне мое прошлое, напиши мою историю: даты, адреса, все, что помнишь».
Мать согласилась и начала разгребать кипы старых счетов, писем и других бумаг, чтобы составить приблизительную хронологию событий и переездов с места на место с момента моего рождения. Именно этот документ стал ключевым в работе над данной книгой. Она иногда путала даты и события, но, после того как закончила эту непростую для нее работу, я наконец-то смог почувствовать весь груз прошлого в своей руке.
«Теперь можно не оглядываться назад, – подумал я. – Пора строить будущее».
Здесь я вынужден сделать короткую паузу в повествовании, для того чтобы сказать, что даже самые талантливые люди могут затеряться в жизненном водовороте после окончания колледжа или университета. Художником, коим вы являетесь сейчас, вы стали тогда, когда были максимально воодушевлены новыми способностями и в то же время так же максимально не уверены в своих перспективах. Именно тогда, когда были заперты в ловушке между «все, что я написал, – это круто» и «все, что я написал, – полный отстой», между «я знаю, что могу это сделать» и «у меня никогда и ничего не получится».
Именно поэтому для тех, кто учится в колледже, очень важно понять, что, пока они еще учатся, нужно использовать любые доступные ресурсы, чтобы оттачивать свое мастерство: университетские газеты и журналы, театральные студии, аудиолаборатории, вебсайты, радио и телевизионные студии, – все они постоянно нуждаются в новых материалах. Это позволит вам максимально быстро избавиться от недостатков, увидеть собственные работы напечатанными или поставленными и в безопасной среде получить конструктивную критику и отшлифовать качество. Я начинал с того, что писал короткие рассказы, и даже не думал, что буду зарабатывать на жизнь статьями в газетах и журналах. Именно для этого и существуют колледжи и университеты – для экспериментов, для всего нового, для падений и взлетов, для слез и смеха. Здесь можно пуститься в опасную авантюру и добиться славы, рисковать и преодолевать самого себя, веселиться и делать глупости, и все это даст вам столько материала для будущих рассказов, сколько вы не напишете и за десять лет.
Хочу обратиться к тем, кто только что получил диплом специалиста в области писательского мастерства или кинематографии. Скоро ваши родственники и друзья начнут спрашивать, почему вы не зарабатываете этим себе на жизнь. Подобные вопросы возникают из-за транслируемых медиа завышенных ожиданий: успех должен быть мгновенным и абсолютным. Когда этого не происходит (а так бывает почти всегда), легко потерять уверенность в себе и все бросить. Не ждите от себя чуда, наберитесь терпения: вам нужно время, чтобы встать на ноги.
Писательство – скорее искусство, чем мастерство, и непонимание разницы между этими двумя понятиями очень опасно. Как только вы осваиваете соединение «ласточкин хвост» на уроке столярного дела[52], вы запоминаете этот прием раз и навсегда. Вы сможете делать своими руками и большие, и мелкие соединения, использовать разные материалы, но схема будет оставаться той же, что на том самом уроке. В отличие от этого, два предложения всегда отличаются друг от друга. Вы можете получить диплом в области живописи или музыки, но вы же не превращаетесь сразу в Рембрандта или Моцарта, так почему же все этого ждут от начинающих писателей? Диплом означает начало процесса, а не его конец, и, следовательно, все должны понимать, что процесс зарабатывания на жизнь литературным творчеством – процесс медленный и весьма болезненный во всех отношениях.
Будьте терпеливы к себе и друг к другу.
Наконец я был свободен и мог полностью посвятить себя литературному творчеству. Я писал обзоры и статьи во все печатные издания города, такие как San Diego City Lights, Tuned In, Daily Californian и San Diego Reader. Но все эти маленькие работы приносили не более чем двадцать или тридцать долларов каждый, и, даже если мне удавалось пристроить две статьи в неделю, этого едва хватало на оплату ренты за мою маленькую квартирку. Поэтому я переключился на новости и более объемные статьи-расследования, которые приносили больше денег, больше популярности, а некоторые из них даже становились причиной горячих дискуссий. Однажды по заданию для передовицы Reader я под прикрытием пробрался в центр вербовки секты «Церкви объединения»[53].
НАКОНЕЦ Я БЫЛ СВОБОДЕН И МОГ ПОЛНОСТЬЮ ПОСВЯТИТЬ СЕБЯ ЛИТЕРАТУРНОМУ ТВОРЧЕСТВУ.
После выхода статьи члены секты пытались конфисковать весь тираж в день выхода. У газетных киосков в тот день решительный отпор им дали редакторы, журналисты и другие работники издания, поджидавшие их там, вооружившись бейсбольными битами.
Иными словами, я веселился, как только мог, и даже больше, чем следовало бы с точки зрения закона.
В декабре 1978 года таблоид Los Angeles Times открыл свой филиал в Сан-Диего под руководством главреда Дейла Фетерлинга. Новый офис искал местных журналистов для постоянного сотрудничества. Однако это вторжение на территорию не понравилось таким изданиям, как San Diego Union и Tribune (позднее они слились в одно), и по городу распространился слух, что всем, кто будет сотрудничать с новой газетой, обе местные ежедневные газеты устроят бойкот. Что касается меня, то я был готов рискнуть, когда Дейл лично предложил мне сотрудничество. Я все еще был новичком в журналистике, и поэтому предложение работы в такой компании, как Los Angeles Times, было для меня уж слишком привлекательным. Мне предложили позицию специального корреспондента, что означало, что я должен буду писать регулярно, но у меня не будет оклада. Дейл мог дать мне не так уж и много места на страницах газеты, всего несколько статей в месяц, но зато он платил по сотне долларов за статью, так что я взялся за работу. В результате моя известность как человека пишущего только выросла, и радиостанция KSDO News Radio, дочерняя компания CBS, стала приглашать меня в качестве редактора развлекательных программ прямого вещания, но без выплаты гонорара.