Пока я сидел дома и заканчивал работу над «Полным курсом сценарного мастерства», а также целой серией коротких рассказов, которые так и не смог пристроить, Кэтрин пришлось взвалить на себя всю тяжесть расходов. Но я постепенно стал пробовать себя и в других сферах. Журнал Writer’s Digest предоставил мне ежемесячную колонку, где публиковались отрывки из моей готовящейся к выходу книги. Мне платили пятьсот долларов за каждый выпуск. Я начал писать статьи для Дэвида Гриттена, редактора развлекательного отдела в Los Angeles Herald Examiner. Мне нравилось писать для Дэвида, потому что он всегда находил время прочитать мои статьи и указать на ошибки, которых у меня все еще было вполне достаточно.
А потом мне позвонила Кати Уильямс (ныне – Джемисон) из Сан-Диего и рассказала, что конгрегация Первой баптистской церкви, при которой располагался «Дом Аббы», взорвалась, как метеор воистину библейских размеров.
Несколько лет назад кое-кто из Старейшин изгнал меня из общины, чтобы я больше не рассказывал ее членам о сексуальных связях пастора Кена Пагаарда с некоторыми из женщин его прихода. Эти порочные связи стали результатом его сессий «внутреннего исцеления», которые пастор практиковал в общине. Несмотря на то что они точно знали, что происходит, Старейшины продолжили преследовать всех, кто был с ними не согласен и пытался протестовать после моего изгнания. Однако слухи продолжали распространяться, и вот в журнале Eternity Magazine появилась статья, которую ее автор Рональд Энрот озаглавил «Злоупотребляющие властью». Он писал: «Хорошо известное харизматическое движение Американской баптистской церкви в Чула-Висте, штат Калифорния, продолжает бурлить в результате обвинений в авторитаризме, которые выдвигаются против руководства церкви и, в частности, против пастора Кена Пагаарда. Церковь, многие последователи которой проживают в коммунах, также критикуют за использование спорного наставления, называемого „внутреннее исцеление“. Некоторые бывшие члены общины утверждают, что любая критика, направленная против пастора (в общине его называют не иначе, как „наш апостол“) и Старейшин, воспринималась как „дух непослушания“ и деяние Сатаны. Многие верующие покинули коммуны и утверждают, что главы коммун злоупотребляют своей властью».
Много позже Дэн Столебаргер, один из бывших Старейшин, который был на стороне справедливости, написал о создавшейся ситуации на страницах сайта Koinonia House. «Кен всегда балансировал на грани, и в конечном счете это и привело его к „внутреннему исцелению“.
Ему всегда нужно было или все, или ничего. Кен выбирал самых униженных и самых несчастных женщин. Он решил, что если Иисус не смог излечить и освободить их, то это значит, что христианство далеко не всесильно».
«В течение нескольких последующих лет периодически на свет начали всплывать обвинения в насильственных действиях сексуального характера. Ситуация становилась невыносимой, а Кен отказывался прекращать практиковать „внутреннее исцеление“… а обвинения в насилии все появлялись и появлялись. Из-за того, что Кен отказывался признавать свою вину и не шел на урегулирование конфликта, у нас не оставалось иного выбора, как изгнать его из общины и лишить звания пастора Первой баптистской церкви Чула-Висты».
Я ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛ, ЧТО ПОВЕРИЛ СВОЕМУ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ. НИКОГДА НЕ ВЕРЬ ОТЦАМ, ЕСЛИ ОНИ НЕ С КРИПТОНА ИЛИ НЕ ИЗ СМОЛВИЛЯ.
Скандал потряс всю конгрегацию, и многие вышли из нее в знак протеста. Коммуны были распущены, а те, кто остался, потребовали полного отчета от Кена и Старейшин, которые уже его больше не поддерживали. Другие же призывали к прощению, но это бы значило, что кто-то должен был признать вину, и никто не торопился брать на себя ответственность за злоупотребление доверием конгрегации[55].
Все эти события совсем не утешили меня: я прекрасно знал, какую цену пришлось заплатить несчастным семьям, которые были разрушены бесчинствами Кена и всей ложью о том, что происходило на самом деле.
Я правильно сделал, что поверил своему внутреннему голосу. Никогда не верь отцам, если они не с Криптона или не из Смолвиля.
В мае 1982 года умерла моя бабка София, после долгой и трудной борьбы со смертью, с которой она когда-то так любила заигрывать.
Как и всегда в таких случаях, отец действовал быстро, и тотчас же вылетел в Нью-Джерси, чтобы прибрать к рукам как можно больше из того, что осталось после смерти бабки.
Когда он узнал, что почти все свое имущество София завещала моей тетке Терезе, он устроил пьяный ночной налет на дом, выгребая из него все, что только не было прибито гвоздями. Тетка всегда считала, что отец ворвался в дом не для того, чтобы найти и вынести все ценное, а чтобы убедиться, что в доме не осталось ничего, что могло бы рассказать о его темном прошлом.
В день похорон Софии отец заявился пьяным и попытался затеять драку. Он показывал пальцем на гроб и кричал: «Шлюха!», пока наконец мой дядя Тед и другие скорбящие не вышвырнули его из церкви на улицу.
Самым интересным в вопросе жизни и смерти моей бабки было то, что похоронили ее не рядом с одним из ее мужей. София упокоилась на кладбище Гроба Господня под именем Софи, рядом с могилой художника Виктора Рафаэля Рахвальского, единственного мужчины, которого она по-настоящему любила.
В феврале 1983 года Дэвид Гриттен ушел из Los Angeles Herald Examiner, чтобы занять пост редактора TV–Cable Week, нового еженедельного издания корпорации TIME Inc., который должен был появиться на рынке в апреле и составить конкуренцию журналу TV Guide.
Дэвид предложил мне поработать в качестве внештатного специального корреспондента. И хотя у меня теперь не будет еженедельной зарплаты, в этот раз моя фамилия станет упоминаться в выходных данных журнала. Увольнение Дэвида из Herald Examiner очень разозлило руководство издания, поэтому мой уход вслед за ним закрывал для меня один из рынков. Но я всегда больше ценил людей, с которыми работаю, чем саму работу, поэтому согласился.
– Куда ты, туда и я, – сказал я Дэвиду.
Я работал с разными знаменитостями, брал интервью у комедийного дуэта Smothers Brothers, а потом летел в Мехико-Сити, чтобы взять интервью у Шон Янг во время съемок фильма «Дюна» Дэвида Линча. Конкуренция за получение редакционного задания была очень сильна, и поэтому я обзавелся знакомыми, которые могли подкинуть мне интересные сюжеты. Среди этих знакомых был и контакт в администрации города. И однажды мне позвонили оттуда и сказали, чтобы я приехал к ним как можно скорее.
– Мы приготовили к уничтожению кое-какие старые документы, – сказал мне мой источник. – Мне кажется, один из них тебя может заинтересовать.
Я примчался в администрацию города настолько быстро, насколько это было возможно для человека, которому нужно было ехать на двух автобусах из самого Глендейла. Меня сразу же провели в архив. На столе лежала толстенная папка со стенограммами, среди которых были и показания, данные перед Комитетом социальной защиты Городского совета от 1928 года. Речь шла о мальчике, который числился пропавшим. Через некоторое время его нашли и вернули матери, женщине по имени Кристин Коллинз. Дело закрыли. Но загвоздка была в том, что полиция вернула не того мальчика. Вместо того чтобы признать свою ошибку, полицейские сфабриковали против женщины дело и отправили ее в психиатрическую больницу, пытаясь заставить ее признать в мальчике своего настоящего сына.
Это была чертовски увлекательная история, мне никогда не приходилось иметь дело с чем-то подобным.
Мне нужно было сделать копии некоторых страниц дела, но стоимость копии одной страницы была двадцать пять центов, а у меня с собой было всего пять долларов. Поэтому мне пришлось выбирать самые главные, с именами, датами и ссылками на другие документы, которые позволили бы найти больше подробностей. По дороге в Глендейл я перечитал некоторые из скопированных страниц. Было очевидно, что история представляла огромный интерес, но я не понимал, что мне с ней делать. Может, это повесть? А может, серия статей? Или сценарий? Для принятия правильного решения нужно было заняться поиском дополнительной информации, копать глубже, пока не прояснится структура будущей работы. Но в любом случае было ясно, что работа займет много времени.
Как долго и как тяжело будет работать на самом деле – об этом я даже не подозревал.
В течение следующих шести месяцев Дэвид давал мне столько заданий, сколько мог, но это был мертвый сезон для новостей о шоу-бизнесе. Вместо того чтобы запустить журнал осенью, когда стартовал новый телесезон, руководство TIME Inc. выпустило свой первый номер в период повторных телевизионных показов, когда даже у TV Guide падали продажи. Низкие продажи привели к сокращению бюджета, а следовательно, меньшему количеству заказываемых ими статей.
Были и хорошие новости: после десяти лет отказов один из моих коротких рассказов, «Последний завет для Ника и Солдата», был куплен Чарльзом Л. Грантом и напечатан в его антологии «Тени 6». Первую публикацию всегда долго ждать, и поэтому я решил, что она послужит для меня предвестником хороших времен.
Но ожидания не оправдались.
Сначала компания ABC остановила проект «Ядро», мини-сериал по мотивам работ Карла Сагана о ядерном оружии, и Кэтрин неожиданно осталась без работы и перспектив занять должность ассистента продюсера. Ей повезло устроиться на работу в качестве исследовательницы для односерийной телепередачи, но это была лишь временная мера. Наконец вышел мой «Полный курс сценарного мастерства», но мне не светило получить деньги с продаж по крайней мере еще шесть месяцев.
БЫЛИ И ХОРОШИЕ НОВОСТИ: ПОСЛЕ ДЕСЯТИ ЛЕТ ОТКАЗОВ ОДИН ИЗ МОИХ КОРОТКИХ РАССКАЗОВ, «ПОСЛЕДНИЙ ЗАВЕТ ДЛЯ НИКА И СОЛДАТА», БЫЛ КУПЛЕН ЧАРЛЬЗОМ Л. ГРАНТОМ И НАПЕЧАТАН В ЕГО АНТОЛОГИИ «ТЕНИ 6».
В сентябре Дэвид сообщил нам, что, инвестировав в проект около $50 миллионов, TIME Inc. решила закрыть TV–Cable Week. Причиной этому послужили серьезный перерасход средств, ошибки руководства и провал в конкурентной борьбе с TV Guide. Кто-то даже предположил, что закрытию журнала поспособствовали другие издания TIME Inc., такие как People, потому что мы конкурировали с ними с точки зрения оперативности публикаций, ресурсов и работы со знаменитостями. Все обсуждения и обвинения были бурными, публичными и совершенно бессмысленными.