Я часто слышал выражение «писательство как форма терапии», но никогда не думал при этом о себе до момента, пока не начал работать в проекте «Сумеречная зона». В моей жизни было много чего, о чем я не мог говорить открыто, но использование событий собственной жизни при создании вымышленных персонажей приносило мне облегчение. Я становился более объективным и в то же время давал персонажам выразить те чувства и эмоции, которые себе позволить не мог. Этот процесс понемногу снимал тяжелый груз прошлой жизни с моих плеч. Мне становилось лучше и легче, что было приятной неожиданностью.
В МОЕЙ ЖИЗНИ БЫЛО МНОГО ЧЕГО, О ЧЕМ Я НЕ МОГ ГОВОРИТЬ ОТКРЫТО, НО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СОБЫТИЙ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ПРИ СОЗДАНИИ ВЫМЫШЛЕННЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ ПРИНОСИЛО МНЕ ОБЛЕГЧЕНИЕ.
Как-то днем Марк спросил меня, не хочу ли я написать сценарий на основе чужой истории. Я сомневался. Я согласился на работу в «Сумеречной зоне» для того, чтобы рассказывать собственные истории, а не пользоваться чужими.
Иногда я разрабатывал истории, которые потом отдавали в работу сценаристам-фрилансерам, но эта дорога была односторонней. Однако Марк был классным парнем, которому я никак не мог отказать, а потому согласился, потому что рад был помочь ему.
– А что у тебя есть? – спросил я.
Он бухнул пухлую пачку бумаги на стол.
На первой странице было название рассказа: «Наша Селена умирает».
Автором был Род Серлинг.
– Кэрол Серлинг, вдова Рода, нашла это, когда разбиралась в его бумагах. Это наброски к одному из эпизодов «Сумеречной зоны», он так и не переработал их для сериала. Ну что, напишешь сценарий в сотрудничестве с покойным мистером Серлингом?
В одно мгновение память перенесла меня в колледж Саутвестерна, в мой выпускной год, туда, к знакомой фигуре человека в вельветовом пиджаке. Убери каждое третье прилагательное. Никогда не позволяй другим запрещать тебе рассказывать историю, которую ты хочешь рассказать.
О да, сэр, я буду стараться.
Я вырос на книгах Серлинга, встретился с ним, даже не подозревая, кто он такой, а через шестнадцать лет начал работать в команде «Сумеречной зоны» и теперь трудился в соавторстве с ним самим над одним из его сценариев, хоть сам он был уже мертв. Как такое может быть? Невероятно, да нет, просто невозможно. Но тем не менее все было именно так.
В истории рассказывалось о пожилой женщине, которая приглашает своего молодого двоюродного брата жить с ней в попытке продлить молодость и отодвинуть неминуемое приближение смерти. Рассказ не попал в список лучших работ Серлинга вместе с «Монстрами на Кленовой улице» или «Пешком». Но даже его менее значимые работы были настолько хороши, что мне захотелось побыстрее покончить с писательством, пока никто еще по-настоящему не понял, какая я бездарность.
В ДЕНЬ ПРЕМЬЕРЫ Я УВИДЕЛ ТО, О ЧЕМ И НЕ МЕЧТАЛ, КОГДА БЫЛ СЕМНАДЦАТИЛЕТНИМ СТУДЕНТОМ КОЛЛЕДЖА: СЦЕНАРИЙ ДЖ. МАЙКЛА СТРАЖИНСКИ ПО МОТИВАМ РАССКАЗА РОДА СЕРЛИНГА.
Для меня работа над этим сценарием означала поиск стиля, который был бы наиболее близок к авторскому, а манера Серлинга была настолько отточена, что попытки воспроизвести ее могли легко превратиться в незапланированную пародию, что подтвердит вам любой комик, который хоть раз в жизни говорил публике: «На ваше рассмотрение»[72]. В то же время я не мог игнорировать музыкальность его стиля, ведь тогда история потеряла бы свой уникальный тон и элегантность. Я вспомнил дни, когда только начал писать свои рассказы и осознал впервые разницу между голосом и стилем писателя. Авторы комедий могли бы насмехаться над стилем Серлинга, потому что он был самой очевидной и понятной частью его работы, но его голос, его математическую точность, стоящую за фирменным стилем, имитировать было гораздо сложнее.
Каждый вечер я просматривал по четыре, а то и больше эпизодов, утопая в словах и пытаясь понять его грамматические обороты, интонации и структуру, которые мог бы использовать в работе. Я никогда не работал так тяжело над чем-то за всю свою карьеру, как над этим сценарием для получасового фильма. Закончил я только тогда, когда понял, что уже точно не унижу наследие Рода. В день премьеры я увидел то, о чем и не мечтал, когда был семнадцатилетним студентом колледжа:
Сценарий Дж. Майкла Стражински по мотивам рассказа Рода Серлинга.
Биолог-эволюционист Джон Холдейн был прав, когда писал, что «Вселенная не только просто более странная, чем то, как мы ее представляем. Ее странность превышает возможности нашего воображения».
Если честно, то я бы не променял нашу вселенную на какую-либо еще.
Как-то раз, когда я работал над сценариями для «Зоны», Кэтрин, я и мой агент Кэнди сидели за ужином, когда Кэнди сказала: «Слушай, тебе надо бы попробовать написать роман».
И тут я признался, что уже его написал.
– Это современная история ужасов, написанная в традиции Стивена Кинга.
– Почему я ее еще не видела?
– Потому что я написал ее для себя, просто посмотреть, получится ли у меня, и вообще ее никому не показывал.
– Дай мне ее почитать.
Я начал отнекиваться и говорить, что ей не понравится и она напрасно потратит время, но Кэнди продолжала настаивать, и на следующий день я отослал ей рукопись «Ночи демонов».
Кэнди позвонила через три недели: «Поздравляю! Ты только что продал свой первый роман»!
Через свое представительство в Нью-Йорке Кэнди отправила рукопись Ричарду Мареку, президенту издательского дома E. P. Dutton. Он предложил напечатать книгу в твердой обложке и давал хороший аванс. Книга вышла в свет 12 июля 1988 года, за пять дней до моего дня рождения, мне исполнялось тридцать четыре года.
– Ну что, доволен, что все-таки рассказал? – спросила Кэнди. – Всегда говори мне о таких вещах.
Но у меня в запасе было еще кое-что, о чем она не знала. Вот уже довольно долгое время я раздумывал о паре идей для новых научно-фантастических сериалов. Одна из них представляла собой космическую сагу об инопланетных расах из разных миров и их бесконечной войне.
Для того чтобы рассказать и показать эту историю, понадобятся долгие годы, это будут хроники о становлении и падении великих империй, а герои саги будут меняться по мере того, как идет их жизнь, принимая хорошие и плохие решения. Мне нравилась эта идея, но масштаб выходил далеко за рамки бюджета обычного телевизионного сериала. Второй замысел был менее масштабным, в нем речь шла о коммерческой космической станции, где грузовые корабли из разных миров могли бы продавать свои товары или отправляться на Землю после прохождения таможенного контроля.
Я никак не мог понять, как мне адаптировать серии саги к возможностям телевидения и что делать с ограниченным пространством космической станции, где должны были происходить все события, да так, чтобы интерес к ним не охладевал в течение всего сезона. Я был уже готов забросить обе идеи, как случилось кое-что неожиданное.
Почти всегда, раздумывая по утрам о своих творческих планах, я заходил в ванную комнату и принимал душ, чтобы выйти оттуда с уже готовыми решениями.
В то памятное утро, вместо того чтобы думать об очередном сценарии для «Зоны», я загрузил обе новые идеи себе в голову… И понял, что никогда не смогу оживить их по отдельности, потому что они вовсе не были идеями для двух отдельных сериалов.
Они были частями одной и той же истории.
В ТО ПАМЯТНОЕ УТРО, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ДУМАТЬ ОБ ОЧЕРЕДНОМ СЦЕНАРИИ ДЛЯ «ЗОНЫ», Я ЗАГРУЗИЛ ОБЕ НОВЫЕ ИДЕИ СЕБЕ В ГОЛОВУ… И ПОНЯЛ, ЧТО НИКОГДА НЕ СМОГУ ОЖИВИТЬ ИХ ПО ОТДЕЛЬНОСТИ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ ВОВСЕ НЕ БЫЛИ ИДЕЯМИ ДЛЯ ДВУХ ОТДЕЛЬНЫХ СЕРИАЛОВ.
Иными словами, торговую космическую станцию нужно было разместить в нейтральной зоне космоса в качестве дипломатического форпоста, где представители многих миров могли бы встречаться и решать все свои проблемы. Их совместные усилия не помогли бы избежать войны, и станция стала бы локальным отражением межзвездного вооруженного конфликта. То есть это чем-то напоминало бы то, как события Второй мировой войны нашли свое отражение в событиях в ночном клубе из фильма «Касабланка».
В тот момент, когда проводки мыслей в моей голове замкнулись, я представил себе все грядущие события пятилетнего периода, каждый сезон соответствовал одному годичному периоду жизни станции. Если сюжетная арка одного сезона «Капитана Пауэра» была трехколесным велосипедиком, то моя новая идея была больше похожа на мотоцикл «Харлей-Дэвидсон». Сюжетная арка на пять лет соответствовала бы структуре романа: вступлению, зарождению конфликта, его развитию, кульминации и, наконец, развязке. Такая структура помогла бы мне продумать события на годы вперед. Я мог бы создать персонажей, которые были бы полной противоположностью друг другу, и рассказать об их жизни параллельно и независимо друг от друга, их жизненные пути могли бы периодически пересекаться, чтобы подчеркивать их контраст, а потом можно было бы поменять местами их роли в развитии истории. Из оплота мира и мирного сосуществования станция превратилась бы в поле боевых действий, а потом стала бы центром нового содружества межпланетного альянса, возвещая пришествие эпохи мира.
Я написал синопсис и предварительный сценарий двухчасовой пилотной серии и представил их Дугу Неттеру и Джону Коупленду, с которыми вместе работал над сериалом «Капитан Пауэр». Они согласились помочь мне продать идею нового шоу, которое я назвал «Вавилон-5», и сказали, что весь процесс может занять максимум несколько месяцев.
Даже сейчас все еще смешно.
Глава 24Взорвать целый мир
В марте 1988 года, за два месяца до окончания работы над сценариями для сезона «Сумеречной зоны», Гильдия сценаристов США объявила забастовку.
Все понимали, что нас ждет полная неразбериха. Студии жестко отстаивали свои интересы, сценаристы были по горло сыты несправедливостью, и ни одна из сторон не собиралась уступать. И вот уже второй раз с момента переезда в Лос-Анджелес я оказался в числе бастующих.