Они должны знать, что делают, – думал я, – поэтому я должен уважать их опыт и позволять им делать все так, как они считают нужным».
Все это хорошо в теории, но на практике привело к огромным проблемам, которые всплыли на поверхность значительно позже.
Я понятия не имел о том, как отбирать актеров во время прослушивания, и руководствовался только тем, как я представлял себе внешность и голоса персонажей.
Я не обращал внимания на резюме и ждал, пока актер не зайдет в кабинет в образе того или иного героя. В результате мне удалось собрать едва ли не лучшую за всю свою жизнь группу актеров, в которую входили Андреас Кацулас, Питер Юрасик, Мира Фурлан, Джерри Дойл, Тэмлин Томита и Патриша Толлман. Роль командующего станцией Джеффри Синклера играл Майкл О’Хара.
Я ПОЛНОСТЬЮ УШЕЛ В ПОДГОТОВКУ К СЪЕМКАМ И СРАЗУ ЖЕ ПОНЯЛ, КАК МАЛО Я ЗНАЮ О РАБОТЕ ПРОДЮСЕРА.
Второе самое важное решение при съемке пилотной серии – выбор режиссера. Если режиссер не понимает замысла сценария, то уже все равно, хорош сценарий или плох, неважно, насколько хорошо играют актеры, как удачно подобран гардероб, реквизит и декорации. Все это не имеет никакого значения, если режиссер не понимает, как все это сложить в единую картину. Как писатель обладает уникальным голосом на страницах книги, так и у режиссера есть голос, который отражается в каждом кадре его фильма. Именно поэтому так важно найти режиссера, чей подход похож на ваш собственный.
Я же, выбирая режиссера, совершил ужасную ошибку.
Ричард Комптон пришел к нам в группу из одного из самых моих любимых сериалов, который назывался «Уравнитель». Я хотел, чтобы «В-5» был снят в шероховатом, реалистичном стиле. Но разница между мрачными детективными сериалами, в которых режиссер часто использует дымчатое освещение и тускло освещенные улочки, чтобы скрыть нехватку выделенного бюджета, и научно-фантастическими шоу, где публике важно видеть все детали воображаемого мира, огромна. Ричард так и не смог понять этой разницы, а у меня не было достаточного опыта, чтобы осознать, что он совершенно не подходит для выполнения тех задач, которые ему поручили.
Вместо того чтобы говорить напрямую то, что он думает, Ричард имел привычку говорить то, что, как он думал, ты хочешь слышать, лишь бы оградить себя от советов и вмешательства в его собственное видение процесса съемок. Ричард был хорошим техническим директором, но вовсе не художественным руководителем. В пилотном фильме актеры нуждались в помощи для правильного понимания ролей, которые они играли, но Ричард больше занимался дымом, линзами и вспышками, а не персонажами, и многие актеры были вынуждены сами искать ответы на свои вопросы.
Если бы я подробнее ознакомился с послужным списком Ричарда, то обнаружил бы, что в качестве режиссера он снял около десятка серий для «Уравнителя», но в других сериалах эта цифра катастрофически уменьшалась до двух или одной серии. Его никогда не приглашали для участия в следующем сезоне. Это должно было настораживать, но из-за своей вопиющей неопытности я не заметил все эти знаки опасности и слепо лез в расставленную для меня ловушку.
Мы начали съемки 10 августа 1992 года, и Ричард сразу же начал вносить свои изменения в грим и внешний облик инопланетян, стараясь придать им упрощенный мультяшный вид вместо научно обоснованной версии их внешности, которую задумал я. Все изменения вносились в самую последнюю минуту, а когда я выражал свое удивление и несогласие, Ричард отвечал, что все вышло случайно, что грим плохо выглядел в кадре, и обещал все исправить в следующих кадрах. Он знал, что если он начал снимать уже после внесения всех изменений, то в дальнейшем уже ничего нельзя будет исправить, так как кадры выглядели бы разными во время монтажа и не совпадали бы.
Джон Яковелли, наш исполнительный дизайнер и главный художник-постановщик, создал великолепные декорации за очень короткий срок благодаря работе плотников, художников и других членов команды, которые верили в наш проект. Они работали ночами, спали здесь же, на рабочих местах, в обнимку с кистями и молотками, а потом снова возвращались к работе, чтобы увидеть, как Ричард сводил на нет все их усилия своими туманами и тенями, которые он добавлял в каждом кадре. Что еще хуже, вместо обычного сценического освещения, которое оживляло лица актеров и добавляло выразительности глазам, Ричард стал использовать яркие ксеноновые светильники, установленные прямо над площадкой. Яркий и слепящий свет был направлен строго вниз, и актеры выглядели как пленные на допросе, к тому же он совсем не льстил внешности. Остальные же части площадки были такими темными, что с трудом можно было понять, где ты вообще находишься.
– Не волнуйтесь, мы потом добавим туда света, – говорил мне Ричард, и я ему верил. Я не понимал, что подсветка кадра для придания четкости деталям заднего плана заставит лица актеров буквально светиться.
Съемки закончились 4 сентября 1992 года, и Ричард приступил к монтажу, а я никак не мог отделаться от чувства, что утратил контроль над творческим видением проекта. Через две недели Даг, Джон и я собрались, чтобы посмотреть режиссерскую версию пилотного фильма.
Я никогда раньше не был в монтажной, поэтому антураж выглядел немного пугающе. Ричард рассказал нам о своем подходе к монтажу, а потом кивнул редактору-монтажеру, и мы начали смотреть.
То, что я увидел, было ужасно.
Темп был очень медленным, все снятое было не о персонажах в кадре, а о положении камер и освещении.
Последовательность сцен и их взаимосвязь были нарушены в угоду медленным панорамным планам, которые ничего не добавляли в развитие сюжета, а, наоборот, делали его непонятным. Актеры, которые выглядели живыми и яркими во время репетиций, казались безликими и похожими друг на друга. Боевые сцены выглядели неуклюже, персонажи действовали заторможено… Все отснятое выглядело унылым и тягостным. Трехминутная сцена, в которой гнетущая темнота лишь изредка прерывается вспышками жесткого и искажающего очертания лиц света сама по себе неплоха, но растяните ее на два часа, и вы получите тяжелый и отталкивающий фильм.
Когда я выразил свою обеспокоенность по поводу увиденного, Ричард только пожал плечами и сказал, что смонтированную версию уже нельзя изменить, потому что он не делал дублей. Он показал нам все, что у него было.
СЪЕМКИ ЗАКОНЧИЛИСЬ 4 СЕНТЯБРЯ 1992 ГОДА, И РИЧАРД ПРИСТУПИЛ К МОНТАЖУ, А Я НИКАК НЕ МОГ ОТДЕЛАТЬСЯ ОТ ЧУВСТВА, ЧТО УТРАТИЛ КОНТРОЛЬ НАД ТВОРЧЕСКИМ ВИДЕНИЕМ ПРОЕКТА.
– Если думаете, что можете сделать лучше, то вперед, – сказал он, после чего уселся на стул и принялся внимательно изучать газету.
Я сел рядом с редактором-монтажером. Это был первый раз в жизни, когда я сел на кресло руководителя.
Монтажер вопросительно посмотрел на меня: «Что будем делать?»
Я не знал, что делать. Я даже не знал, какие вообще у меня есть варианты. Я даже не знал, как сказать, чего я хочу от него. Я чувствовал себя полным идиотом, краснел и приходил в ярость от собственного невежества.
– Открути назад, в самое начало, – и мы начали все заново.
Все мои попытки внести какие-либо изменения делали фильм только хуже. Если бы я был более опытным и знающим, то сказал бы: «Сделай мне копию, я посмотрю ее дома, сделаю пометки, а завтра мы ею займемся». Но я даже не понимал, что так вообще можно сделать. Я считал, что все нужно было делать немедленно и на месте.
В конце концов я сумел внести несколько незначительных поправок, которые ничего кардинально не меняли.
Ричард посмотрел на меня поверх газеты.
– Ну что, готово?
– Думаю, да, – ответил я.
Через несколько дней мы отослали смонтированную копию в Warner Bros. за исключением кадров с использованием компьютерной графики и других спецэффектов, которые должны были быть вставлены немного позже.
Ответ был более чем прохладным.
Я был уверен, что похоронил все шансы и сериал «В-5» никогда не будет снят. Я проклинал себя за то, что не обратил внимания на те вопросы и опасения, которые возникали у меня еще на съемках. Более того, Warner Bros. стала потихоньку менять правила игры. Когда мы получили разрешение на съемки пилота, нам сказали, что мы должны уложиться в сроки и в рамки бюджета и тогда получим разрешение на запуск сериала, нам не нужно будет дожидаться анализа результатов фокус-групп или рейтингов. Мы выполнили свои обязательства, но теперь студия собралась провести исследование потенциальной аудитории. Мы пожаловались на несправедливое к нам отношение, ссылаясь на то, что другие сериалы одобрялись даже без съемок пилотных серий.
Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ПОХОРОНИЛ ВСЕ ШАНСЫ И СЕРИАЛ «В-5» НИКОГДА НЕ БУДЕТ СНЯТ. Я ПРОКЛИНАЛ СЕБЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЯ НА ТЕ ВОПРОСЫ И ОПАСЕНИЯ, КОТОРЫЕ ВОЗНИКАЛИ У МЕНЯ ЕЩЕ НА СЪЕМКАХ.
Студия отказалась обсуждать эту тему, но уверила нас, что в случае положительной реакции участников фокус-групп мы получим разрешение на съемки сериала.
Несмотря на все недостатки, которые, видимо, были более очевидны для меня, чем для всех остальных, пилот получил высокие оценки фокус-группы. «Мы прошли проверку! – радостно сообщили мы Warner Bros. – Мы им понравились! Дайте нам разрешение на съемки сериала!»
– Мы решили для начала транслировать только пилот, – последовал ответ. – Мы сначала посмотрим реальные рейтинги, а потом примем окончательное решение.
Все это абсолютно противоречило всем законам бизнеса на телевидении. Вы снимаете пилотную версию, телевизионная сеть просматривает ее и, если она всех устраивает, дает разрешение на съемку сериала, а пилот становится первой серией. Нам пришлось бы ждать выпуска нашего пилота в эфир долгие месяцы только в ожидании свободного слота в программе вещания, даже не зная, получится ли снять продолжение. Это значило, что даже при высоком рейтинге и при условии, что мы немедленно начнем писать сценарии к сериям первого сезона, между выпуском пилота и запуском сериала пройдет не меньше