– Не совсем.
– Как можно не совсем провалиться в реку?
– Частично.
– Боже мой, – сказал Дэнни. – Вот так люди и погибают!
– Только до пояса.
– До пояса, – повторил Джон.
– Частично.
– У тебя совсем кукуху снесло, – сказал Эрни. – Шарики за ролики заехали.
– Если у него шарики вообще остались, – хмыкнул Дэнни. – Они-то в первую очередь отмерзают.
Ну понятно, что я тогда сделал.
И что опять проорал мистер Хаскелл.
– Я слышал, они потом чернеют и отваливаются, – прошипел Дэнни.
– Прекрати, Дэнни, – перебил его Джон Уолл. – Это не Джек двинулся крышей, – и кивком показал на задние сиденья автобуса.
– Заткнись, – сказал я.
– Сам заткнись. Все знают, что он псих. Он, наверное, и затащил тебя в реку, да?
– Нет.
– Зачем ты все время с ним ошиваешься?
– Вообще-то, мы с ним живем в одном доме, Джон.
– Ну и что? – сказал Дэнни. – Он уберется, как только для него подыщут место в школе для психопатов.
– Заткнись.
– Может, ты не в курсе, малыш Джеки, но твой приемный братик чуть не убил человека.
– В самом деле, малыш Дэнни? Спасибо, что сообщил!
– Все девчонки в школе его боятся, – сказал Джон.
Эрни и Дэнни согласно кивнули.
– Нет, не боятся.
– Боятся, – повторил Джон.
– Что за жесть?
– Это еще не жесть. А вот если кое-кто из восьмых подкараулит твоего брата-психопата как-нибудь одного… Ну ты знаешь, о ком я. Тогда да, будет жесть.
Я вытаращил глаза.
– Так ты не знаешь? – удивился Дэнни.
– Не знаю чего?
– О заварушке с Джеем Перкинсом?
– Что?
– На уроке д’Ални Джей что-то сказал твоему психу о его девчонке, и уже через пару секунд тот его чуть не придушил.
– Неправда, – сказал я.
– Сам у него спроси, – пожал плечами Дэнни.
– И не подумаю.
– Джей Перкинс помер бы, если бы не вмешался д’Ални. Но д’Ални обвинил Джея в том, что тот зачинщик, и дело замяли. Впрочем, это ничего не меняет.
– В каком смысле?
– В таком, что Джей Перкинс повсюду рассказывает, что собирается упечь твоего братика за решетку. Так что школа для психопатов уже может начинать готовиться к его приезду.
Джон одобрительно кивнул.
Знаете, как пишут в книгах: «Сердце у меня остановилось»?
В самом деле. Остановилось. Замерло.
Автобус свернул направо у старой Первой конгрегациональной церкви, и Дэнни снова сунул в уши наушники.
Я встал и пошел в конец автобуса. Джозеф оторвал взгляд от «Октавиана Пустое Место».
– Подвинься, – сказал я.
Он пристально посмотрел на меня. Потом подвинулся.
Остаток пути мы проехали молча.
МИСТЕР д’Ални ждал нас на остановке. Когда мы с Джозефом вышли из автобуса, он кивнул мне и протянул руку Джозефу.
Джозеф отпрянул на два шага назад.
– Все в порядке, – сказал мистер д’Ални. – Все в порядке.
Джозеф ждал.
– Давай поговорим, пока не прозвенел звонок.
И они ушли вдвоем, мистер д’Ални впереди, Джозеф за ним.
Не знаю, о чем они говорили.
Однако перед уроком физкультуры тренер Свитек устроил Джозефу разнос.
– Ты вообще соображаешь, что творишь? – сказал он. По правде говоря, проорал. В спортзале сами знаете, как все слышно.
Джозеф только пожал плечами.
– Если еще раз повторится что-то подобное, я лично пинками устрою тебе пробежку. По всему периметру зала.
Джозеф посмотрел на него:
– Как вы это собираетесь сделать?
– Увидишь и удивишься. Марш в раздевалку! – Тренер Свитек развернул свою инвалидную коляску. – Портер и Босс, вам, видимо, нечем заняться? Принесите сюда маты и расстелите вокруг батута. А ты, Перкинс, уложи маты у брусьев.
Джозеф прошел мимо них в раздевалку.
– Живо! – крикнул тренер Свитек.
Он так это выкрикнул, что стало страшновато. Будто имел в виду что-то другое, но что именно – я не понял.
Весь урок, когда не лазил вверх-вниз по канату – дурацкое, надо сказать, занятие, – я наблюдал за теми тремя восьмиклассниками, а они внимательно следили за Джозефом. И вовсе не потому, что он так ловко спрыгивал с брусьев.
Джозеф вроде бы ничего не замечал, за исключением одного раза, когда Джей Перкинс подрезал его на разбеге к козлу. Джозеф успел вильнуть и не сбил Перкинса с ног, но из-за этого пришлось повторить разбег еще раз.
Я не слышал, что сказал ему Перкинс. Джозеф не ответил. А Ник Портер и Брайан Босс веселились, словно были не на уроке физкультуры, а на представлении в цирке.
Тренер Свитек тоже приглядывал за этой троицей. Следил, чтобы они не пересекались с Джозефом на снарядах. А после урока именно им велел остаться и убирать маты, пока все остальные переодевались.
Позже, на выходе из раздевалки, Джей Перкинс посмотрел на меня, и он явно знал, кто я такой. Но не подал виду (ведь я всего лишь шестиклашка, а он – восьмиклассник). Он проводил меня долгим взглядом.
А я что – шел себе, и все.
Во время офисной практики мистер Кантон усадил меня и Джозефа на скамейку возле своего кабинета, чтобы мы были наготове лететь с любыми невероятно важными поручениями. Но вот беда, поручения у мистера Кантона закончились. Все журналы посещаемости мы уже привели в порядок, так что делать нам было абсолютно нечего – кроме как сидеть на скамейке, пока завуч ходил туда-сюда, туда-сюда, из кабинета и обратно.
В конце концов Джозеф достал из рюкзака «Октавиана Пустое Место» и начал читать.
И тут появилась миссис Хэллоуэй.
Она увидела книгу в руках Джозефа. А потом подошел завуч Кантон. И велел Джозефу убрать книгу. Дежурные здесь не для того, чтобы читать или еще как забавляться. Их долг – выполнять служебные обязанности. Ожидать важного поручения в любую секунду.
– Ну да, – хмыкнул Джозеф.
– Ну да? – повысил голос Кантон.
Джозеф засунул «Октавиана Пустое Место» обратно в рюкзак.
Миссис Хэллоуэй продолжала наблюдать.
– Быть ответственным, – снова завел свою пластинку мистер Кантон, – значит быть готовым исполнять то, что положено, даже если никто на тебя не смотрит и никто тебя не заставляет. Мальчики, вам все ясно?
Я кивнул. Как положено.
Джозефу тоже положено было кивнуть. Но он этого не сделал.
– Тебе ясно, Брук?
Джозеф встал со скамейки:
– Мне пора на занятия.
Кантон попытался схватить его за рукав.
Джозеф мгновенно сбросил рюкзак и прижался спиной к стене, подняв руки в защитной стойке.
И опять задыхался, словно ему нечем дышать.
– Не трогайте его, – прошептал я. – Пожалуйста, прошу вас, не трогайте!
Мистер Кантон посмотрел на меня, потом снова на Джозефа.
– Ладно, идите-ка вы лучше на занятия.
Я поднял рюкзак и протянул его Джозефу. Не сводя глаз с Кантона, тот взял рюкзак и пошел за мной, отставая на полшага.
Дышал он часто-часто.
– Джозеф!
Мы оба обернулись. Это была миссис Хэллоуэй.
– Джозеф, – сказала она, – мы неудачно начали. Попробуем еще раз?
Джозеф смотрел на нее исподлобья.
– Мне хотелось бы знать твое мнение об «Удивительной жизни Октавиана Пустое Место».
Джозеф закинул рюкзак за плечо и, бросив мне:
– Увидимся позже, – пошел вслед за миссис Хэллоуэй.
Больше до окончания уроков в тот день мы не встречались. На обратном пути я нашел его в автобусе в конце салона, где было так жарко, что окна запотевали. Джозеф читал «Октавиана» и оторвался от него, только когда мы проезжали мимо старой Первой конгрегациональной церкви. Тогда Джозеф протер стекло и стал смотреть, как снег падает на церковь и собирается у подножия ее белых колонн. Он глядел на нее и сквозь заднее окно, когда мы ее уже проехали.
– Что? – спросил я.
Он взглянул на меня.
– Интересно, как бы это выглядело? – сказал он.
Я посмотрел на церковь позади нас.
– Что?
– Ничего.
И он снова уткнулся в «Октавиана Пустое Место».
КОГДА ПОСЛЕ ОБЕДА мы отправились в хлев, все еще шел снег и дул ветер. Джозеф немного почесал Рози крестец, чтобы ее успокоить (а она в ответ промычала Джозефу, что любит его), а потом сел доить. Я доил Далию. Обычно Джозеф доил с закрытыми глазами, прижавшись щекой к Рози, как к подушке. Но сегодня он посмотрел на меня и спросил:
– И когда же ты расскажешь?
– Расскажу что?
– Чего ты так психуешь.
– Ничего я не психую.
– И Далия сейчас топает задней ногой, потому что ты спокоен как слон?
– Она не топает.
И, как нарочно, в этот момент Далия топнула ногой. Дважды.
– Просто она не в духе, – сказал я.
Джозеф промолчал.
– Джозеф, ты знаешь Ника Портера?
– Знаю.
– И Брайана Босса?
Джозеф кивнул.
– И Джея Перкинса?
Снова кивнул.
– Держись от них подальше.
– Почему? Ты запал на Ника Портера?
– Заткнись. Просто держись от них подальше.
– С чего бы?
Далия снова топнула ногой. Дважды.
– Слушай, Джеки, не переживай. Я встречал всех этих парней раньше.
– Нет, не встречал.
– Встречал.
– И где же?
– В Стоун-Маунтине.
Я немного опешил.
– Но их же не сажали в Стоун-Маунтин!
– Как и тебя. Слушай, имея дело с такими парнями, ты бьешь первым и ломаешь нос ближайшему. Остальные начинают паниковать, потому что кровь, потому что все серьезнее, чем они думали, когда ввязывались, – и отстают.
– А если не отстают?
– Тогда им пригодится защита. Ты про них хотел мне сказать? Это все?
Я кивнул.
– Похоже, не все, – сказал Джозеф.
Он ждал. Долго.
– Я рад, что ты здесь, – наконец выдавил я.
Джозеф перестал доить. Через мгновение он продолжил, и единственным звуком в хлеву был плеск молока.
СНЕГОПАД ПРЕКРАТИЛСЯ, но в следующие несколько дней температура так упала, что о минус восемнадцати можно было только мечтать. Днем искрился в морозном воздухе лед. А ночью светили яркие и острые звезды. Утренняя заря поднималась прямым прозрачным столбом. Закат гасил день в мгновение ока. Без шуток. Только что царил яркий дневной свет, и вдруг, не успеешь оглянуться, тебя накрывает полная темнота, будто она за тобой охотилась.