Джозеф снова стоял у окна. Луна зашла.
Он вглядывался в небо, искал Юпитер в холоде и темноте.
К УТРУ выпал снег.
Снега было немного, но его хватило, чтобы засыпать деревья, крышу хлевов, дровяник. Чтобы снова покататься на коньках, нам пришлось бы снова чистить лед на пруду. Мистер Хаскелл опаздывал, а когда автобус затормозил перед нами, задние колеса немного занесло.
Наверное, мистеру Хаскеллу не понравилось, как Джозеф посмотрел на него, садясь в автобус.
– Эй ты! Думаешь, что мог бы лучше водить автобус? Валяй! – Он откинулся на водительском сиденье и указал на руль: – Валяй!
Джозеф двинулся, как всегда, в конец салона.
– То-то же, – пробурчал мистер Хаскелл, закрывая дверь. Мотор взревел, и автобус резко дернулся с места.
Джозеф шел по проходу и даже не качнулся.
А я упал на Дэнни Нэйшенса.
– Иди найди себе другое место! – огрызнулся он.
Я скользнул на сиденье рядом с Эрни Хапфером, который смотрел в окно так, словно в целом мире не было ничего важнее.
– Это снег, Эрни, – сказал я. – Белые такие хлопья. Они падают каждую зиму. Ты и раньше их видел.
Когда проезжали старую Первую конгрегациональную церковь, автобус так занесло на повороте, что мост через Аллайанс пронесся перед глазами, как в безумном кино.
Мы все ухватились за кресла.
Эрни повернулся ко мне. Что это его так перекосило?
– Слушай, Джек.
– Расслабься, Эрни. Мы не улетим в реку. Ты не погибнешь.
– Слушай сюда. В школе держись от своего психа подальше, ладно?
– Что ты мелешь?
– Просто держись подальше.
– Почему?
– Просто так.
– Эрни…
– Я же сказал, просто так.
Дэнни Нэйшенс обернулся к нам, вынимая из уха наушник.
– Что там у вас? Серьезный базар?
– Ничего, – ответил Эрни.
– А тогда что ты такой напряженный, малыш? Трусишки жмут? – сказал Дэнни.
– Заткнись. – И Эрни снова уставился в окно.
пять
ДО МЕНЯ ДОШЛО, что имел в виду Эрни, через пару дней. В пятницу. В спортзале.
Тренер Свитек уехал на какую-то дурацкую конференцию по физкультуре, и его заменял учитель, который разбирался в спорте как свинья в апельсинах.
После урока Эрни сказал, что нам велено скатать маты в конце зала, и я пошел за ним. А тренер вдруг крикнул:
– Спасибо за проявленную инициативу, парни!
Я уставился на Эрни и все понял. Я оглядел зал. Несколько восьмиклассников еще отрабатывали броски в кольцо, но Ника Портера, Брайана Босса и Джея Перкинса среди них не было. Джозеф уже ушел в раздевалку.
Эрни сказал:
– Джек.
Я отшвырнул свой край мата.
– Не ходи, – крикнул Эрни, но я не слушал.
Проход направо, в ту часть раздевалки, где были шкафчики восьмиклассников, загораживали тупые дружки Портера, Брайана и Перкинса, толпившиеся, как стадо баранов у ворот.
Я побежал налево, более долгим путем, слышались звуки ударов, крики Джозефа и еще чьи-то крики, и вот наконец я уже в секции восьмиклассников.
Джей Перкинс, скорчившись на полу, зажимает разбитый нос, из носа хлещет кровь. Он орет, но слов не разобрать.
Брайан Босс и Ник Портер, схватив Джозефа с двух сторон, бьют его о шкафчики.
Я подумал, что они, наверное, все-таки надели защиту.
Тупые-тупые-тупые восьмиклассники просто стояли и наблюдали, как Джозефа избивают.
Рубашка Джозефа разодрана в клочья, а спина наверняка изранена от ударов о шкафчики. Джозеф забрызган кровью, но, возможно, кровью Перкинса.
А как он смотрел на них! Можете себе представить.
Но потом Джозеф заметил меня. Ничего сказать он не мог, ведь Ник Портер зажимал ему рот рукой и душил его, но Джозеф успел мотнуть мне головой, чтобы я убирался восвояси.
Затем с пола поднялся Джей Перкинс.
– Может, хватит, Джей?! – выкрикнул кто-то, но, похоже, тот даже не услышал. А если услышал, то не отреагировал.
Джей Перкинс встал перед Джозефом и с криком замахнулся. Ник Портер убрал свою руку от лица Джозефа, а Джозеф закрыл глаза.
Все как будто замерло на мгновение. Тупое стадо восьмиклассников. Ник Портер и Брайан Босс. Джозеф. Джей Перкинс с кулаком, красным от крови.
Все замерло, и раздались те неизвестные мне слова, которые Джозеф выкрикивал во сне. Но, кажется, это я их выкрикнул.
Я рванулся вперед и с разбега врезался в спину Джея Перкинса.
Тот воткнулся лицом в шкафчики, упал на колени и завизжал.
Перкинс визжал так, что слышно было в другом крыле Истхэмской средней школы.
Брайан Босс обернулся ко мне, и Джозеф изо всех сил двинул ему под дых правым коленом.
Брайан Босс оказался без защиты.
Его вырвало прямо на Джея Перкинса.
Брайан тоже завизжал.
Освободившейся правой рукой Джозеф врезал Нику Портеру. По его тупой морде.
Еще, и еще, и еще.
Джозеф кричал, как той ночью.
Остановился он только тогда, когда, расталкивая стадо восьмиклассников, вбежал наш временный учитель физкультуры узнать, из-за чего весь этот визг.
ТУТ УЖ без завуча Кантона не обошлось.
Я сидел у него в кабинете. Все еще в физкультурной форме, замаранной кровью, чужой.
Дальше по коридору был кабинет директора Такмана – туда отвели Джозефа, Брайана Босса, Ника Портера и, судя по рвотному запаху, Джея Перкинса.
А я был в кабинете завуча.
Кантон стоял за своим столом. Наверняка так, чтобы не поцарапать и не испачкать ботинки. Скрестив руки на груди.
– Итак, ты объяснишь мне, что делал шестиклассник в драке восьмиклассников?
– Побеждал.
– Не умничай, Джексон. Мы уже говорили о том, что происходит, когда ты увязываешься за Джозефом Бруком.
– Там было трое на одного. Трое против одного. И что мне оставалось делать?
– Для начала – пойти позвать учителя.
– Вы бы бросили человека, которого избивают, чтобы пойти за учителем?
– Именно это я имел в виду, Джексон.
– Джек.
Мистер Кантон кивнул.
– Это была не твоя драка. Но посмотри, что произошло. Тебя за нее могут отстранить от уроков. И все потому, что ты водишься с Джозефом. Говорю тебе, я знаю таких людей. Беда преследует их повсюду, как дикая собака.
– Я видел, как погибают дикие собаки, – сказал я. – И там было трое против одного.
Мистер Кантон вздохнул:
– Да, трое на одного. Понимаю, ты считал, что прав, потому и полез в драку. А был ты прав или нет, мы сейчас не обсуждаем. Речь не об этом. Рядом с Джозефом Бруком ты становишься другим человеком, и отнюдь не лучшим. Тебе нужно быть осторожным, соблюдать дистанцию.
– Я считаю, что поступил правильно. И вы не ответили на мой вопрос. Вы оставили бы одного человека, которого избивают, чтобы пойти за учителем?
Мистер Кантон снова вздохнул.
– Иди приведи себя в порядок. Звонок через десять минут.
И я ушел. А мистер Кантон позвонил моим родителям.
МОЙ РАЗГОВОР с родителями был почти такой же, как с мистером Кантоном. Они говорили, что не нужно втягиваться во все передряги, преследующие Джозефа. Нужно помнить, что я учусь в шестом, а не в восьмом, и что я не супергерой и не обязан всех спасать. И должен помнить, что…
– А вы бросили бы человека, которого избивают, чтобы пойти за учителем? – перебил я.
Отец отер рукой лицо, чтобы скрыть улыбку.
Не вру! Улыбку.
– Да никогда в жизни, – ответил он.
– Джон! – воскликнула мама.
– Ну он же задал прямой вопрос. Просто будь осторожен, Джек. Будь осторожен.
Мама взяла меня за руки.
– Джек, – сказала она, – ты же понимаешь, что Джозеф не твой…
– Да знаю я!
Мама встала и обняла меня. Потом отец отослал меня в хлев: пора было доить коров.
А родители поговорили с Джозефом.
В ТОТ ВЕЧЕР, прежде чем погасить свет, Джозеф присел на стол. У него проявилось несколько синяков на боках и несколько порезов на спине от шкафчиков. Левая щека отливала синим – как у зомби.
– Джеки, – начал он.
– Джек.
– Ага. Слушай, ты не должен был влезать в это дело.
– Возможно.
– Не должен.
Джозеф спрыгнул со стола и погасил свет. На фоне звездного света, льющегося сквозь окно, я видел, как он высматривает Юпитер.
– Но знаешь что? – продолжил он.
– Что?
– Меня никто никогда раньше не защищал. Кроме Мэдди. Спасибо.
Я поднялся с койки и встал рядом с ним в темноте. Джозеф указал на Юпитер – самую яркую звезду на небе.
Морозный воздух звенел, как камертон. Я весь дрожал, и ноги совсем заледенели. Но я был так счастлив, как, наверное, никогда в жизни.
ДЖОЗЕФ, Брайн Босс, Ник Портер и Джей Перкинс за драку были отстранены от занятий на четыре дня – последние четыре дня перед рождественскими каникулами. В письме, присланном директором Такманом, говорилось, что в случае дальнейших инцидентов они будут исключены из школы. И они должны будут наверстать все пропущенные уроки после начала занятий в январе. Включая уроки физкультуры.
Вот только Джозефу пришлось наверстывать пропущенное, не дожидаясь января.
Когда я вернулся домой в первый понедельник после отстранения Джозефа от занятий, мистер д’Ални и миссис Хэллоуэй как раз выходили из машины. Знаете, как странно видеть учителей у себя дома? Сразу возникает ощущение, что ты сделал что-то такое, о чем не стоит сообщать родителям.
Но они приехали не из-за меня. А из-за Джозефа.
Миссис Хэллоуэй уселась проверять тетради, пока мистер д’Ални обсуждал с Джозефом доказательства теорем и задавал задачи, а когда Джозеф их решил, мистер д’Ални стал проверять свои тетради, а миссис Хэллоуэй – обсуждать с Джозефом стихотворные размеры, которые никого на самом деле не интересуют. Она и меня заставляла определять ударные и неударные слоги и называть стихотворные размеры заодно с Джозефом, хотя на следующий день мне предстояло проходить все то же самое в классе. Но она сказала, что это будет хорошей подготовкой и мне надо просто успокоиться, сесть и заняться делом. Миссис Хэллоуэй оставила Джозефу кучу домашнего задания на следующий день. Они с мистером д’Ални уже собирались уезжать, когда подъехал на своем фургоне тренер Свитек. Мы с Джозефом вышли во двор.