— Да хлопотно больно. Только хорошего сушиста выучишь, как он в дверь норовит к конкурентам сбежать.
— Это что еще за птица?
— Японская кухня. Рыба, короче, в рис завернутая. На ура у нас в России зашла.
— Знакомое дело, хорошего специалиста удержать сложно.
— Да это еще ладно, других научим! Так еще захребетники всякие ходить повадились: пожарному инспектору на лапу сунь, СЭС дай, стройинспекция также есть хочет. Еще и налоговая того и гляди с проверкой заявится. Надоело все, затем в туристический бизнес подался. Тем более что сам путешествовать любил.
— Во как? По горам ползал, что ли?
— Да нет, — улыбнулся Маслов. Непосредственность местных его забавляла. Больно уж очень многое из того, что могли себе позволить среднестатистические жители РФ, здесь считалось преимущественно буржуйскими замашками. Не избалован был обычный работяга страны Советов развлечениями. Хорошо, если с молодости к спорту или какому-то увлечению приучен. Иначе одна забава — два пальца в рот, да молодецкий свист. Под рюмашечку или разливное пивко. — Людей мы возили в разные экзотические страны. Тайвань, Вьетнам, Китай.
— Там же нищета одна!
— Была, но сплыла. Зато постоянно тепло. Ты бы отказался зимой в отпуск на теплый пляж скататься? Да, чтобы жрачка за копейки?
Прораб почесал лысину.
— Чего нет? Жена море любит, да дитям полезно.
— Вот и у нас, как только у народа деньга лишняя появилась, тут же поехали мир смотреть. Да я сам частенько зимовал в Тайване. Ну а чего, там дешево и тепло.
— Интересная у тебя жизнь была, Костик.
— Да, Ильич, закачаешься!
Маслов еще раз оглядел Красный проспект. Суббота, кто хотел уже уехал за город или на все выходные к родственникам в деревню. Приезжие и жители окраин уже успели совершить шоппинг в центральные магазины. Сейчас на тротуарах осталась особо никуда не спешащая публика. Место модное, вокруг много молодежи. Здесь, неподалеку от Театра Оперы назначают встречи или сталкиваются случайно. То и дело слышишь приветственные крики или девичий смех. Внезапно Константину стало грустно. Не то чтобы он не нашел здесь приятелей или даже приятельниц, но все это было какое-то не то, наносное. Правда, оставалась надежда на университет, на будущие знакомства среди более ученой и продвинутой публики. Хотя, как его еще примут там… С обычными работягами он всегда сходился легко.
Неожиданно Маслов обратил внимание на густую волну волос такого яркого пшеничного оттенка, что захотелось невольно зажмуриться от их сияния. Затем он обратил внимание на гордую посадку головы идущей по тротуару девушки. Где он это не так давно видел?
— Варя!
Незнакомка неспешно повернулась. Точно, этот правильный овал лица, твердый подбородок, распахнувшиеся от неожиданности большие серые глаза.
— Костя…Константин! — девушка быстро пришла в себя, и улыбаясь подошла к молодому человеку. В руках она держала небольшую стильную сумочку, на руке мягкий обруч наручных часов, да и платье под стать времени, легкое, воздушное. И не скажешь, что она из захолустного поселка. — Вы как тут оказались?
— Так я же живу здесь и учиться буду. Вот кого не ожидал тут увидеть, так тебя.
— Почему? Я снова буду поступать на медицинский. Вот приезжала за дополнительными материалами. Взяла отпуск на работе, чтобы подготовиться. Да заодно решила у подруги на выходные остаться. Когда еще в большом городе побываю.
— То есть сейчас ты, — Константин сделал нажим на «ты», — совершенно свободна?
— Ну, — Варвара сначала вспыхнула, но затем быстро взяла себя в руки и посмотрела парню прямо в глаза, — ты что-то предлагаешь?
— Не сидеть где-то точно! В такую чудесную погоду надо обязательно гулять. Я это еще по прошлой жизни понял. Радуйся каждому погожему дню!
— Хорошее решение, — Варвара улыбнулась. Почему-то у неё это получалось делать разом скромно и одновременно ярко. Как будто было не жалко поделиться радостью со всеми вокруг.
— Значит, не злишься на меня?
— К чему это? — искренне удивился Маслов. — Наоборот, сэкономила мне время и нервы. Правда, знакомство у нас больно уж скоротечное вышло.
Варвара лукаво покосилась на юношу. Она совершенно не была похожа на деревенскую простушку. Или это Константин пребывал в плену обывательских представлений?
— Какое уж вышло! Сеня тебя долго вспоминал, да всем рассказывал. Хвастун ведь он первостатейный, а тут человека из будущего подвез.
— Почему хвастун? Хороший парень. Как и ты прекрасный человек!
Варвара смущенно опустила голову и потянула молодого человека к морозильному ларю.
— Хочу мороженого. Или у вас там девушки из будущего уже его не любят?
— Почему не любят? Оно же вкусное!
Они шли по парковой дорожке, стараясь держаться тени. Проснувшееся от зимней спячки солнце сей год пекло немилосердно. Варвара некоторое время рассматривала донельзя довольную физиономию Маслова, а затем рассмеялась. Костя удивленно обернулся.
— Такое впечатление, что ты никогда в жизни мороженого не ел.
— Подобного точно давно.
— У вас там что, в будущем мороженое не продают?
— Продают, но зачастую такое, что лучше не есть. Добавляют вместо сливок пальмовое масло, жиры непонятного происхождения, да здорово мудрят с рецептурой. Дрянь, короче, химическую производят.
— Да разве так можно? — на лице девушки застыло искренне возмущение. — Его же дети едят!
— Что ты хочешь, гримасы капитализма! Здесь вам отцы коммунары точно не врут. Ради хорошей прибыли хозяева готовы на все. Сам такой был и сам грешил.
— Подожди, — Варвара остановилась и обернулась к Маслову. — Ты, что ли из этих? Буржуев?
— Ну, — Константин улыбнулся, — не такой уж я и буржуй. Было небольшое собственное дело. И работникам я своим хорошо платил и никого не обижал. Не забывай, что времена были другие, да и мы сами.
Неожиданно ему стало грустно, и перемену его настроения тут уже заметила девушка. Ей стало на миг неловко, она распрямила руки и с грустью в голосе спросила.
— Я что-то не то сказала?
— Да ничего, Варя, просто разные воспоминания нахлынули. Как это все начиналось, как возил сумки со шмотками из Китая, на рынке сам стоял на морозе, от бандюганов отбивался. Всякое бывало. Первый капитал ведь кто как зарабатывал. Кто-то горбом, а кто-то присвоил или прихватизировал.
— Это как? — с интересом блеснули глаза девушки. Ей было до сих пор странно слушать про «светлое завтра», нежданно ставшее капиталистическим.
— С помощью специально придуманных законов некоторые особо ушлые личности хапнули часть общенародной собственности. Потом, кто выжил в конкурентной борьбе стали настоящими олигархами. Чуть ли не ногой двери в Кремль открывали. Потом их малость укоротили — «Мол, надо бы и честь знать!» Вот так, Варя, непросто у нас там временами складывалось. Зарплаты и пенсии месяцами задерживались, многие ушли челночить, как я, не всем повезло. Больше народу разорилось, чем заработало. Торговля ведь тоже в некотором роде искусстве, тем более полузаконная. Бандитизм был лютый, но ничего — уцелели. Как-то отстроились, наладились и дальше жить стали, добра наживать. Все бежали и бежали вперед за призрачной мишурой невиданного богатства. И знаешь, счастья нам это совершенно не добавило, — молодой человек остановился на перекрестке дорожек. — Только с возрастом я понял, что очень многое тогда потерял. К чему мне все эти деньги, если все остальное утратил. Не ценил, не совершил. Хочется ведь чего-то настоящего, добиться даже не столько ради славы, а чтобы в этой новой жизни хоть что-то стоящее оставить после себя. Понимаешь меня?
Константин в этот миг удивился сам себе, никогда еще и никому он так не выворачивал душу. Он замолчал, спрятав от девушки глаза.
— Ты потому идешь учиться в университет? — тихо спросила Варвара, она стояла совсем рядом и смотрела на него снизу вверх. Как тогда в поселке при их прощании.
— Наверное. Ну а ты почему в медицинский?
— Хочу детей лечить. Сейчас мне знаний не хватает, — девушка смешно тряхнула головой. Расплетенные волосы колыхнулись золотистой волной. Внезапно Константину безумно захотелось зарыться в них и гладить, гладить это червонное золото. Почему эта, по существу, полузнакомая девушка кажется сейчас такой родной?
— Молодые люди, можно пройти?
— Да, пожалуйста!
Они пропустили пожилую пару и одновременно засмеялись, заметив, что перегородили сразу две дорожки.
Начало вечереть, и они перебрались на оживленную улицу. Люди торопились домой, всласть нагулявшись за день, или шли в гости к друзьям и знакомым. Все куда-то целенаправленно спешили, но только не они. Варвара и Константин даже не заметили, что стали идти так близко друг от друга. В какой-то момент они взялись за руки и больше не отпускали их. Как будто в противном случае, боясь потерять один другого. Говорили ни о чем и обо всем сразу. Варя рассказывала про забавные случаи в её недолгой работе медицинской сестрой. Как в один несчастливый момент она осознала, что ей остро не хватает знаний, чтобы лечить людей.
— Мы тогда потеряли мальчика из соседнего села. Кто знает, будь у меня нужные методики лечения, он до сих пор был еще жил. Я тогда твердо решила поступать в медицинский и лечить детей.
— Похвальное намерение, Варюша. «Всегда добивайся большего!» — говаривал мой тренер.
— Знаешь, у нас раньше в районной больнице один чудаковатый доктор работал. Он учился еще у врачей старой, дореволюционной школы и говорил так чудно. Но это неважно. Иногда он применял в лечении совсем уж безнадежных больных какие-то странные, но почти всегда предельно эффективные методы. Ты знаешь, что такое иглоукалывание?
— Конечно, — хмыкнул Константин, — это же китайская медицина! Она у нас достаточно распространена. Многие в неё верят больше, чем в традиционную. Хотя опять же, что считать традиционной медициной. Китайская существует уже тысячи лет и вобрала в себя настоящую мудрость веков. В Китае много различных психофизических практик, у меня несколько старых друзей серьезно увлеклись ими. Они потом очень здорово изменились.