Официанты подвезли тележку с тарелками и начали выкладывали на стол экзотические блюда, комментируя их странно, не по-нашему звучащими названиями — Лагмон, Мушу Жус бараниной, лапша Манпар и Фунчоза. Холмогорцев с удивлением наблюдал, как раскосые ребята аккуратно расставили все в центре стола, затем спросили каждого, что положить именно ему и разлили по рюмкам коньяк. Похоже, что такое обслуживание впечатлило всех сидящих за столом. К немудреному советскому сервису они уже как-то незаметно успели привыкнуть.
— Ну что, друзья, — Анатолий встал с торжественным видом, — давайте выпьем не за наше прошлое. Пусть оно останется там, — Мерзликин строго глянул на Степана, — и останется там же навсегда! Вы и я начали новую жизнь. Кое-кто из нас уже чего-то добился, у остальных все еще впереди. Будем!
— Про добился, ты себя имел ввиду? — ехидно спросил Гоша, аппетитно поедая лапшу с соусом.
— Ну почему только я? Степан вон у нас великие исторические открытия совершает. Они там летом настоящий меч викингов раскопали. Среди академиков такой срач начался, дело даже до Цэка дошел. Теория антинорманнизма рушится прямо на глазах, а она же еще при самом «Хозяине» строилась. Сейчас историю страны получается по новой отстраивать.
— Ты откуда узнал про меч? — мрачно спросил Степан. Об идеологической буре наверху он даже не подозревал, полностью окунувшись после приезда с юга в учебу и работу. Вечер его хватало только на Надю и спать.
— Так ребята с телевидения готовили репортаж. Случайно там и твою фамилию увидел. Твоя ведь наводка? Колись?
— Моя, но я отдал приз тому, кто его больше заслуживает. В реальности не я же его трудами праведными нашел, а благодаря послезнанию.
— Мудро, — уважительно кивнул Анатолий. Игорь блеснул глазами и одобрительно хмыкнул.
— Получается, ты у нас скоро большим ученым станешь.
— Когда еще…
— Главное — вектор развития в нужную сторону двинулся. Остальное — дело наживное.
Они отдали должное горячим блюдам. Зря, что ли Толик их угощал? Людей в ресторане между тем прибавилось. Было заметно, что многие здесь впервые и удивлены как уровнем сервиса, так и экзотичностью блюд. Стало шумно и в их компании. Мерзликин рассказывал ходячие анекдоты о местном бомонде и высших руководителях, Растопин байки из здешней милицейской жизни.
Как он не раз по незнанию попадал в разные смешные и неприятные ситуации. Зато потихоньку учил местных оперов быть более жесткими с отморозками и блатными. Гоша вскользь заметил, что Колян в скором времени станет грозой советского блатняка. Никакого почтения к уважаемым лицам, мешающим рабочим людям жить.
Наконец, Холмогорцев обратил внимание на сидящего тихо Бадаева. Обычно он всегда был душой компании.
— Гоша, ты сам-то как? Молчишь сегодня.
— Да никак, Степа. Надоело ерундой маяться, хочу бросить свое снабженчество. Там подмажь, тут слово шепни. И это для элементарной части работы. Ошалели эти сволочи от дурных денег. Думаешь, почему твоим костюмом заинтересовался? Наши через Озэпе пробили создание фирменной торговой сети. В виде эксперимента на коллективную собственность и новую систему торговли.
— То есть артель?
— Больше на придумки Святослава Федорова походит. Но это не ко мне, есть у нас там два толковых парня.
— Думаешь, выйдет такое с нашими эгоцентрастами? Со смертью Федорова и там все похерилось.
— Он был Александром Македонским своего дела, только вперед — его лозунг. Не оставил после себя цельной команды. Но из-за этого не стоит выкидывать некоторые его вполне здравые идеи. И опять же, никто не мешает их менять дальше. Мы вроде как передовой отряд для апробации будущего переустройства здешней торговли. Но сейчас пока поиском хороших товаров заняты. Сам понимаешь, много импорта нам не дадут, да его и так сметают, только выставь. Нужно свое, родное и качественное.
— Хорошо, я с Надей переговорю, они вскоре запускаются.
Холмогорцев бросил взгляд в сторону Мерзликина, плотоядно рассматривающего молодых дам, сидящих на третьем от них столике. Вот котяра, о сладком на десерт замечталось?
— Толик, перекурить не хочешь?
Тот удивленно обернулся, но согласно кивнул. Понимал человек просьбы с полуслова. В большой курительной комнате, украшенной по восточному колоритно, Анатолий, даже не прикурив, тут же спросил в лоб:
— В чем проблема, Степа? Вы меня сегодня, её богу, уже достали. Гульнуть хочется, а они серьезные все, как будто мировые проблемы решаете.
— Так не только у тебя они имеются.
— Эх, — Анатолий усмехнулся, — если бы ты знал, за что мне эту премию выплатили.
— Я тут в поезде на обратном пути газеты почитал. Весь тот шум с недобитками нацистскими, и буря в европейской прессе не твоих рук дело?
— Но коммент!
— Понятно.
Мерзликин открыл пачку «Кэмела», угостил Холмогорцева и начал бродить взад-вперед.
— Чего нервничаешь?
— Да ходим по минному полю. Никто же до нас такую информационную бучу в Союзе не начинал. Вот что это все выльется, пока непонятно. Когда с той стороны очухаются и нам мало не покажется.
— Да не темни, Толик. Раз начали, значит, отмашка на самом верху была?
— Что верхи, — саркастичная улыбка прошлась по взволнованному лицу Мерзликина. — Хрен знает что от них завтра ожидать. Но, — он внезапно уставился на Степана в упор, — ты ведь меня не для этого сюда позвал. Колись, в чем проблема?
— Да хотел спросить откровенно — можно Николаю доверять?
— Эхма, а в чем дело? Попал в цепкие руки закона?
— Да с чего! Просто рядом с Надей в их фирме ошивается одни скользкий тип, ара. Не доверяю я ему, боюсь, как бы он Надежду в липкое дело не втянул и не подставил. Связи у него несколько специфические.
— Понятно. Я бы такому типу также не доверял. Развели шалман в своих нацреспубликах. Даже здесь спасения от них нет! Жди тут, сейчас Коляна позову. Не смотри так — он мне должен, да и парень в целом неплохой, хоть и излишне резкий. Главное — вот как раз возможности у него, чтобы тебе помочь имеются. Контакты он наводить умеет, с генералами якшается. Опыт ведь не пропьешь!
Степан облегчённо посмотрел в сторону уходящего друга по счастью-несчастью и внезапно почувствовал, как с его шеи упал тяжкий жернов. Вот что, оказывается, подспудно тяготило его в последние недели! Холмогорцев покосился на сигарету, хорошо горят, импортные сволочи! Все-таки полезно поддерживать старые связи. В первые же выходные зайдет в Озэпе. Так они между собой называли недавно возникшее, но быстро набирающие силу Общества защиты прав переселенцев.
Глава 17. Москва. Министерство Обороны СССР. 15 сентября 1975 года
Понедельник день тяжелый, но, видимо, не для тех, кто собрался сейчас в зале совещаний здания министерства, специально переоборудованного для подобных масштабных заседаний. Люди в военных мундирах, строгих гражданских костюмах или уже вовсе снявшие пиджаки, так как были разгорячены возникшей дискуссией. Все они выглядели предельно собранными и настроенными на серьёзный разговор. Представители Генштаба, служб Министерства Обороны и различных министерств, руководители конструкторских бюро, а то и целых заводов горячо обсуждали, осуждали и временами крепко переругивались между собой.
Разговор получался тяжелым и далеко не лицеприятным. Как всегда в больших компаниях, участники важного совещания разбились на небольшие группы по мелким интересам. Пока ни министр, ни представитель от ЦК не вмешивались в ход рассуждения. Пусть люди выплеснут первоначальное, успокоятся и начнётся неспешный и более деловой разговор.
— Это что же получается, полковник? — генерал из управления танковых войск излишне горячился. Его глаза буквально впились в невозмутимое молодое лицо военного из будущего. — Зря мы, получается, столько железа на танки перевели? Металлолом производили?
— Юрий Михайлович, не наезжай на Воронина. Да и не так он молод, как выглядит. Не забывай об этом, — генерал Язов сдвинул косматые брови. — Вы же за столько-то лет основой танк армии до ума довести так и не смогли! Читал доклады из спецуправления? Что дальше произошло.
— Да читал! Не в том дело! Ну на хрена нам эти легкие колесные повозки? Они же у нас за танками и бронетехникой на гусеницах попросту не поспеют. Проверяли же и не раз на полигонах. Не отвечают они нашим условиями и задачам.
— Не отвечают, говорите? — тут же вскинулся Воронин. — Сами вспомните итоги недавних учений в Туркмении, когда половина гусеничной техники встала после 600 километрового пробега попросту разулась! Давно ведь уже наделали гусениц с РМШ на все танки, начиная с пятьдесятпятки. Почему тогда в пески все части поголовно на старых выехали, на обычную показуху понадеялись? Это такая нынче боевая подготовка в войсках? Или скажете пять, что вам не донесли эту информацию?
Генерал-полковник Потапов насупился. Он уже побывал на ковре у Ахромеева, выслушав все, что тот думает о нерадивых командирах танкистах. Хотя Попатов стал начальником танковых войск не так давно, но заслуженный офицер не желал прятаться за спинами предшественников и принял критику достойно, тут же организовав дополнительную проверку.
Он потянулся за бутылкой неизменного «Нарзана», чтобы промочить пересохшее горло, но отступать был не намерен.
— И давно у нас выявились важные задачи в южных пустынных областях? Я что-то об этом пока не слышал.
— Ничего, товарищ генерал-полковник, вскорости под такую технику они как раз и появятся. И чем тогда воевать будем? Что у нас из имеющегося на вооружении подходит? Да ничего! Не считать же БРДМ 2, которой бензовоз персональный с собой требуется, подходящей машиной? Или неуклюжие БТР 60 с противопульной защитой и никакой огневой мощью? Мы для легкой бригады, идущей осенью на Голаны, чуть ли не вручную дверцы у бронетранспортеров на заводе колхозим. Башни другой конфигурации ставим, в них в экспериментальном цеху аналог 30-мм пушки 2А72 устанавливаем, навесные сетки от гранат по бортам, даже рации для бронетехники по ГДРовской схеме закупаем. Колхозим, товарищи, новые машины из того, что имеется. Наши же уважаемые заводы, которые гонят вал и без премий не остаются, в данный момент ничего нам дать по существу не могут! И это итог многолетнего развития целой отрасли! Ни двигателей толковых, ни трансмиссий, ни подвесок, про автоэлектрику, вообще, молчу. Пора бы уже, товарищи, признать наше полнейшее отставание от мирового автомобилестроения.