- К лесу пойдем? - Вэйр прищурившись, всмотрелся вдаль.
- Конечно, а куда еще? Где-нибудь наверняка найдется дорога. А там решим, как быть. Если увидим деревню, то попробуем зайти и узнать, что это за место. Но в нашем положении лучше наткнуться на какого-нибудь одинокого путника, чтобы хорошенько его порасспросить и выяснить заодно, где можно разжиться одеждой и обувью.
- А нас послушают? - робко пискнула Мира.
- Куда они денутся? - ободряюще подмигнул ей Даст. - Я умею хорошо убеждать... когда есть оружие или просто с помощью подручных... гм... средств. Но не переживай. Главное, чтобы меня дослушали и не взялись раньше времени за вилы. А как только управимся с самым главным и найдем способ заработать, попробуем вернуться домой. У тебя родители есть?
- Да. Только они старенькие уже. И братья. Но они недавно в Коррот на заработки ушли. Есть еще две сестры, но они замужем давно, с детьми возятся, хозяйство держат... одна я у матушки с батюшкой осталась.
- А жених у тебя есть?
- Нет, - мотнула головой девушка. - Веселка по весне сватался, да батюшка его отвадил.
- Что ж так? - усмехнулся южанин. - Не глянулся, что ли?
- А вот не глянулся!
- Да не фырчи, как кошка. Я ж тебя не заставляю замуж идти, - Даст обезоруживающе улыбнулся, и Мира тут же успокоилась. А потом вдруг отвернулась и зачем-то полезла обратно в шалаш - то ли забыла там чего, а то ли ради какой-то странной прихоти.
Вэйр быстро взглянул на южанина, проводившего девчонку долгим взглядом, и неуловимо нахмурился, подметив странное выражение на его обветренном лице. С которого, как он заметил, моментально слетела напускная веселость и неоправданная бодрость. А взамен пришла неподдельная озабоченность и тщательно укрываемое беспокойство.
Что не так? Чего вдруг вздумал перед ней хорохориться? Понравилась, что ли?
- Она хорошая, - осторожно обронил он в тишину. На что Даст замедленно кивнул и быстро отвел взор от шалаша.
- Хорошая. Но не для такого бродяги, как я.
Юноша успокоенно отвернулся.
- Надо бы оружие какое поискать. Может, палку или камень... хотя бы пращу сделать? Если на нас вдруг нападут, как защищаться будем?
- Давай, ищи. А я пока гляну, не выкинуло ли море нам в подарок чего-нибудь полезного. Вдруг да повезет?
Вэйр тихонько фыркнул, откровенно сомневаясь в том, что в портал могло затянуть что-нибудь полезное, но Даст уже отвернулся и, оскальзываясь на холодных камнях, направился к мору. Юноша какое-то время следил за тем, как южанин, поругиваясь сквозь зубы, довольно ловко скачет по опасным кромкам, затем перевел взгляд на шалаш, откуда слышался звонкий голосок Миры. Подивился тому, что она не только быстро отошла от вчерашних ужасов, но и напевать в чужом краю не стесняется. Затем подумал, что за нее они оба готовы любому вцепиться в глотку, и, закатав по примеру Даста штаны до колен, направился в другую сторону - подыскать хоть что-то, что могло сойти за оружие.
Все же не в раю живем. А по дорогам Зандокара каких только бродяг не носит. Хоть и надо надеяться на Всевышнего, но тому, кто сам о себе не позаботится, и Всевышний, надо сказать, не поможет. Поэтому следует верить в хорошее, надеяться на лучшее, но постоянно помнить о худшем и на всякий случай готовиться к любым неприятностям.
Глава 7
Целыми днями Айра была предоставлена сама себе. С самого утра ее будил все тот же назойливый гонг, к которому она до сих пор не могла до конца привыкнуть. Затем ненадолго заглядывал господин Лоур - пощупать лоб и внимательно осмотреть ее и Кера. Потом он пристально следил за тем, как девушка поглощает свой завтрак, и, только убедившись, что тарелка пуста, возвращался к своим ученикам, от присмотра за которыми его, разумеется, никто не освобождал. А приходил снова уже поздним вечером - точно так же заботливо проследить, чтобы истощенная Айра обязательно съела легкий ужин.
Кормили в лечебнице хорошо, даже слишком. Правда, мяса в рацион никогда не включали: старый лекарь искренне считал, что животная пища вредит состоянию ауры и, забирая на себя много сил, мешает скорейшему выздоровлению. Однако Айра не возражала - за прошедшие месяцы она и без чужой помощи отвыкла от мяса, потому что в столовую вместе со всеми ходила нечасто, а в Оранжерее куски ветчины на деревьях не добудешь. Поэтому сейчас она совсем не огорчилась, когда узнала, что и дальше ее не увидит. Правда, аппетита все равно особого не было. Она ела скорее по привычке и для того, чтобы не огорчать старого целителя, который каждый отказ от приема лекарства (а правильную еду он считал таким же лекарством, как специально составленные отвары) полагал личным оскорблением. И еще - чтобы поддержать собственные силы, от которых, как оказалось, слишком сильно зависел Кер.
Ради него она была готова на все. Поэтому беспрекословно съедала то, что приносили, и старалась не замечать, как приносящий ей обеды, завтраки и ужины Эйл пугливо замирал каждый раз, когда видел грозно раздувшегося метаморфа. Айра не знала, был ли несчастный парнишка наказан за свою прошлую оплошность, но ни о чем не спрашивала - его внешний вид и без того был красноречив. Особенно то, с какой поспешностью он всякий раз сбегал из ее комнаты и с какой неохотой заходил лишь через полчаса, чтобы забрать пустой поднос.
Пару раз ее навещал лер Легран, заботливо справляясь о самочувствии, но едва стало понятно, что умирать она не собирается, а Кер выглядит все лучше и лучше, эльф приходить перестал. Впрочем, оно и неудивительно: у него наверняка хватало более важных дел, чем сидеть возле постели выздоравливающей ученицы, которой, в общем-то, его помощь уже не требовалась. Так что она лишь кивнула, когда в один прекрасный день учитель одобрительно улыбнулся и сказал, что будет рад снова видеть ее на своих занятиях, и не удивилась тому, что он больше не появлялся.
Все остальное время она могла делать все, что душе угодно... в пределах своей комнаты, разумеется. Причем господин Лоур на этот раз был так решительно настроен блюсти ее режим, что самолично наложил на дверь охранное заклятие, которое не позволяло ослабленной девушке выйти, не оповестив об этом лично его. Он, правда, еще не знал, что на Айру эти заклятия никогда не срабатывали, но она не стала беспокоить уважаемого лекаря сведениями об особенностях своего необычного Щита. А, терпеливо дожидаясь наступления вечера, бесшумно выскальзывала в окно, чтобы поспешить к дожидающимся ее Шипику и Иголочке, да тщательно проследить за тем, чтобы Бриер... а этот упрямец все равно нагло нарушал распорядок... не поранился, перебираясь через игольник.
По правде сказать, Айра была рада его видеть. В первую очередь потому, что это был единственный человек, который навещал ее просто так, по дружбе. Нет, он, конечно, придирчиво изучал ее внешний вид всякий раз, как только Шипик опускал его на землю. Демонстративно оглядывал с ног до головы и, воткнув руки в бока, преувеличенно серьезно вопрошал о самочувствии "самой тяжелой в мире больной". Но даже это он умел делать так, что ни раздражения, ни злости, ни желания отправить его куда подальше не возникало. И Айра просто не обращала внимания на эту, ставшую своеобразным ритуалом фразу, только вежливо интересовалась в ответ, не поранил ли благородного рыцаря оседланный им игольник. Он, разумеется, возмущенно фыркал и намекал в ответ, что, дескать, "конь-то" не его, а взятый взаймы... и вообще, он не оседлывал, а лишь позволял лапать себя колючими ветками, за что, естественно, нужно бы стребовать адекватную компенсацию... девушка, охотно подыгрывая, гневно вскидывалась, ядовито осведомляясь, какая ему еще нужна компенсация, если она и так позорит свое честное имя, болтая с ним ночами напролет. И дело непременно доходило бы до настоящей, хоть и шутливой, перепалки, но каждый раз все портил плохо понимающий шутки Кер, который вздыбливал шерсть и грозно урчал. Так что, в конце концов, Бриер со смехом сдавался и охотно признавал, что был неправ, после чего клятвенно обещал исправиться... а на следующий день все начиналось по-новому.
Как правило, вечерами они подолгу сидели возле довольного до ужаса игольника, болтая о самых разных вещах. Иногда Айра рассказывала о том, как спокойно жила до Занда. Иногда они веселились, наблюдая за тем, как Кер бесстрашно лазает по разросшемуся Шипику, проворно избегая попыток его выловить и вернуть в ласковые руки хозяйки. Иногда его действительно приходилось выпутывать из-под плотно сомкнувшихся ветвей, потому что Шипик не очень любил, когда его используют в качестве живой игрушки и покусывают за иголки. Но чаще всего Бриер предлагал пространные прогулки по Академическому саду, в котором по ночам, кроме них двоих, никогда и никто не бродил. Так что можно было не опасаться, что кому-то вдруг станет известно о вопиющем нарушении режима Айры.
Бриер говорил много. Он вообще оказался на удивление говорливым и всегда охотно отвечал на ее вопросы. Даже тогда, когда сами вопросы порой ставили его в тупик.
Например, он искренне не понял, зачем Айра попросила его назвать все признаки, по которым можно было отличить человеческий облик виара от вампа. Или, наоборот, элементы сходства, которые могли бы свидетельствовать в пользу теории, что вампы и виары произошли от одного создателя. Он немало удивился, когда она захотела узнать его мнение по поводу истории возникновения мира. Заинтересовалась всем, что он знает о Занде. Просила вспомнить все мифы, что он слышал о метаморфах, особенно интересуясь охранными и совсем уж легендарными "боевыми". Она спрашивала его об учебе. О классах и о том, какие учителя ведут у него разные предметы. Конечно, немало озадачилась, когда он честно ответил, что на старших курсах преподаватели остались прежними, только все уроки по Стихийной магии увеличились по продолжительности в два с половиной раза, Практическая магия, наоборот, была урезана до одного занятия в неделю, Естествознание - разумеется, тоже. Основы заклинаний и уроки господина Дербера полностью прекратились, но зато вместо них появился пространный курс трансфигуральной магии, который вел господин Борже. А также обязательная для вампов некромантия, которой, разумеется, занимался лер Уртос. А также Боевая и Защитная магия с лером Викраном, которая на втором курсе занимала всего один час в неделю, а вот на последнем уже почти треть учебного времени. То есть, получалось, что дер Соллен каждый день проводил сразу по нескольку занятий у разных курсов, несколько раз в неделю уделял пристальное внимание своему норовистому ученику, при необходимости заменял лера Альвариса, когда тот находился в разъездах. По ночам занимался виарами и вампами, чередуя занятия с ними попеременно. И вообще, со слов Бриера был вездесущим, бесконечно много знающим, опытным и поистине незаменимым человеком, почему, собственно, и ценился директором, как один из лучших в Академии преподавателей. А еще на его плечах лежали вопросы безопасности учеников, защита корпусов, Охранные Сети и много чего такого, о чем Бриер знал весьма смутно. А потому искренне удивлялся, для чего учитель взял на себя труд заниматься с еще одной ученицей, которой в качестве наставника гораздо лучше подошел бы владеющий Землей лер Легран.