Господи... да если она только брякнет...
- Отвечай! - рявкнул маг, и его глаза неожиданно сверкнули звериной желтизной.
Она судорожно сглотнула, ощутив на себе пронизывающий до костей взгляд. Неподвижный, полный ледяной злобы, буравящий каждую клеточку, будто желая ее уничтожить. Но потом сжала зубы и подумала, что Бриера не выдаст. Незачем. Пусть лучше накажут ее одну, чем он потом тоже будет ползать по земле, скребя ногтями землю и воя от тихого ужаса.
- Отвечай!!
Айра упорно молчала.
- Хорошо, - неожиданно отвернулся маг, резко сменив тон. - Я выясню это по-другому. Подойди к стойке.
Она послушно, словно кукла, подошла к стене на одеревеневших ногах. Бледная. Холодная, мокрая от внезапно выступившего пота. С тугим комком внизу живота, внутренне сжавшаяся от предчувствия чего-то совсем страшного. И очень-очень слабая. Одна. Против этого чудовищного человека. Но полная мрачной решимости не предать друга.
- Подними руки!
Айра покорно исполнила.
- Выше!
И на ее запястьях вдруг защелкнулись новенькие кандалы.
- Прижми к стене!
Она послушно выполнила, внутренне холодея и молясь про себя, чтобы это было просто сном. Очередным дурным сном в череде ее многодневных кошмаров. Чтобы не было этого зала, не было этого зверя в человеческом обличье, не было боли, не было страха... да, она неожиданно испугалась того, что сейчас будет. Все внутри вдруг мелко задрожало от мысли, что он сделает нечто, от чего она больше не сможет удерживать внутри полубезумный крик.
"Я выдержу! - всхлипнула про себя Айра, когда из стены стальными змеями выскочили прочные цепи и со щелчком замкнулись на кандалах. - Выдержу! Я поклялась!"...
Но все равно не смогла сдержать дрожи в коленях, когда такие же цепи протянулись к лодыжкам и защелкнулись уже на ногах. А потом судорожно сглотнула, когда маг подошел и под его неподвижным взглядом, где полыхало синее пламя, эти цепи поползли вдруг в разные стороны, приподнимая ее над полом, прижимая к холодной стене и растягивая ее, будто беспомощную лягушку на столе вивисектора.
- За свое поведение ты будешь наказана, - холодно известил ученицу Викран дер Соллен, и она плотно прикрыла глаза. - Ты не исполнила мой приказ трижды: без причины опоздала на первый урок, нарушила мой запрет и не ответила на мой вопрос.
"Я НЕ могла не опоздать на урок, потому что мне никто о нем не сказал! - взвыла про себя Айра, когда ее распяли, словно грешницу в аду. - Я НЕ МОГЛА не опоздать! И вы знали это!!! И насчет Бриера приказ был отдан поздно! Я не знала о нем!!!"
Но цепи постепенно уползали все дальше, натягиваясь и приподнимая ее над полом, кандалы впивались в кожу все глубже, не позволяя выскользнуть. Она почувствовала, как ее буквально разрывает на части, как заново вспыхнула лютая боль в вывернутых суставах, как опасно растягиваются мышцы, как хрустят и трескаются от напряжения кости, как цепи просто тянут на живую, вынуждая запрокидывать голову, тяжело дышать, смаргивать внезапно выступившие слезы, непроизвольно напрягаться, отчего становилось только хуже, и тянули, тянули, тянули...
"Я не знала... не знала этого... я не специально! - простонала она про себя. - И Бриер не знал! Нас не предупредили! Он просто зашел проведать! И ничего... ничего бы не случилось, если бы он сегодня... если бы я... себя не выдала..."
Наконец, ее тело выгнулось так, что уже непрерывно дрожало, распятое на стене до всхлипа, до безумного желания закричать во весь голос. Оно выло и плакало кровавыми слезами, не понимая, за что приходится терпеть эту пытку, умоляя прекратить, остановить, не трогать его больше! Оставить его в покое. Хотя бы на миг. На секунду. Лишь унять сумасшедшую боль, от которой мутилось сознание и плавали разноцветные круги перед глазами.
Боль... боль... боль... боль повсюду. В каждой клеточке. В каждом вздохе. В каждом шевелении и каждом взмахе ресниц. Боль даже в том, как катятся по лицу предательские слезы. В том, как бьется внутри пустым эхом жалобный крик. Боль в мышцах. Боль в душе. Боль обиды и боль несправедливо наказанного тела. Боль сверху. И снизу. В руках, безжалостно растянутых в разные стороны. В ногах, жестоко раздвинутых до предела. В спине, изогнутой неимоверным образом. В кистях и судорожно вывернувшихся пальцах. Боль везде. Она повсюду. И ее так много, что можно просто захлебнуться, как в бушующем во время шторма океане. Она едва не захлестывает с головой, туманя разум, беспрестанно мучая тело, методично убивая душу. И она постепенно растет, потому что никто не останавливал зловеще позвякивающие цепи. И потому, что кому-то очень нужно было поступить именно так.
- Я жду твоего ответа, - неожиданно сказал маг, остановившись в каком-то шаге от хрипящей, извивающейся на стене ученицы, которая по его вине оказалась на грани безумия. - Итак? Я услышу какие-нибудь объяснения?
Айра неимоверным усилием сумела открыть глаза, но сквозь кровавую завесу не смогла различить почти ничего, кроме бледного, окутанного странной дымкой лица, поджатых губ и напряженного, сосредоточенного, полного необъяснимого ожидания взгляда. Тех самых синих глаз, которые вдруг наполнились странной подозрительностью и готовностью ко всему.
Она видела его снова с двух сторон, отчего ненавистное лицо беспрестанно плыло и дрожало. Видела сама и то, каким видел его вжавшийся в стойку метаморф - напряженно замершим, подобравшимся, как зверь на охоте, пылающим внутренней силой и полным все того же странного ожидания.
Он действительно был готов ко всему. К тому, что Кер не сдержится и, перекинувшись, все-таки набросится. К тому, что не сдержится Айра. К тому, что они вдруг каким-то чудом освободятся и попытаются напасть уже вдвоем. Он ждал этого. Ждал и неумолимо наращивал напряжение, заставляя ее кривиться, дрожать все сильнее, извиваться от боли в железных тисках и... кричать. Да. Он ждал, что она все-таки закричит, и изучающе смотрел в ее затуманенные глаза, горя нетерпением услышать звуки своей сокрушительной победы.
"Нет, - неслышно шепнула Айра дрожащему метаморфу. - Не сейчас".
А потом неожиданно вздрогнула и уронила голову на грудь, стремительно погружаясь в бескрайнее лиловое море, в котором не было бурь, не шумели тревоги, в котором не было страха и зла. Не звучал в ушах ненавистный голос. Не горели предвкушением пронзительные синие глаза. И где больше не было той безумной, выматывающей, неимоверной боли, от которой она едва не сошла с ума.
Глава 20
Небо. Солнце. Ласковые теплые лучи красиво подсвечивают перистые облака. Легкий ветерок, ерошащий далекие травы. Бескрайняя лазурь, заставляющая невольно задерживать дыхание от восхищения. Насыщенная зелень раскинувшихся внизу лесов и яркое лиловое пятно, отделенное от них искрящимися на солнце, бурлящими, невыразимо прекрасными водопадами.
Она летит высоко, под самыми небесами. Парит быстрокрылой птицей, постепенно поднимаясь все выше. Она хорошо видит раскинувшиеся далеко внизу земли. Видит далекие Охранные леса, вставшие стеной вокруг неприступного и недосягаемого для остального мира Занда. Видит, как шевелятся на ветру зеленые верхушки деревьев. Как так же мерно движутся лиловые ветки чуткого к магии игольника. Как лениво шелестит крона огромного Древа в самом центре заповедного леса и как бьется внутри него нечто живое. Волшебное. Чуткое и внимательное. Спрятанное в огромном дупле от жадных взглядов и чужих рук. Что-то божественное, дающее жизнь всему остальному миру. Бьется... бьется живое Сердце, под ритм которого живет и чувствует весь Зандокар.
А еще она ощущает внутри себя его ровный стук и твердо знает, что тоже является его неотъемлемой частью.
Затем ей становятся видны и усыпанные белым покрывалом Снежные горы. Снова ярко блестят на солнце покрывающие их непролазные сугробы. Снова скалы. Ущелья. Похороненные под толстым слоем льдов камни. А затем она отыскивает взглядом затерянную в снегах высокую башню, от которой исходит неприятное сияние.
Со смешанным чувством отстраненности и, одновременно, беспокойства она следит за тем, как скатывается по крутым склонам магический туман, но лишь теперь понимает, что это происходит везде. Не только там, где когда-то был ее дом.
Туман лавиной скатывается вдоль восточной части гор, плавно стекая в соседний Аргаир. Он точно так же падает на южные склоны, сползая оттуда вплоть до самого побережья Нахиб. Он ползет и на север, стремясь добраться до холодного Иандара. И даже на запад, откуда дует жаркими сухими ветрами Карашэха, а вместе с ним доносятся ароматы прекрасной и вечной весны царицы Четырех Королевств - Лигерии.
Она видит, как туман медленно расходится волнами от загадочной башни. Видит, как ловко он проникает своими щупальцами вглубь каждой из стран. Смутно ощущает, что он настойчиво что-то ищет, но при этом понимает, что туман еще и боится. Что он прокладывает себе дорогу по окраинам, по глубинке, там, где его не заметит острый взгляд магов Ковена. Там, где мало людей. Где редко появляются королевские посланники. И куда еще реже заглядывают бродячие маги, которые могли бы некстати насторожиться.
Она также видит, как туман по-воровски оглядывается, прежде чем коснуться какой-либо деревни. Как временами он неуверенно мнется, свивается кольцами, будто поджидая, когда в него войдут закутанные в темные плащи люди. Он не смеет двинуться без их соизволения. И даже вдалеке от башни... там, где он только выползает из внезапно раскрывшихся порталов, подолгу кружит на одном месте, словно потерявшая след собака.
Она смутно чувствует, что туман и башня как-то связаны между собой. Что появляющийся на ее вершине маг зовет его, приказывает, властно отправляет на охоту... за кем? За чем?
А потом она вдруг видит, как выныривают из порталов всадники на крепких конях, и понимает, что туман на самом деле - всего лишь завеса, прикрытие, воровской покров. Тогда как по-настоящему творят недоброе именно люди. Причем простые люди. Не маги. Вернее, иногда среди них встречались маги, но слабые, не слишком опытные, хорошо владеющие лишь заклинанием поиска и... долгого сна. Того самого, который очень трудно отличить от настоящей смерти.