- У меня мало времени Марсо, - сухо напомнила она.
- Я знаю. Но с трансгрессией нельзя спешить. И нельзя перенапрячься, потому что ты слишком молода для такого риска. И потому, что может получиться так. что ко дню Инициации ты ослабнешь и не сумеешь сделать то. что задумала. Трансгрессия сложна сама по себе. Даже виарам приходится привыкать к боли не один год. а ты... у тебя есть всего лишь месяц, в течение которого ты замахнулась слишком на многое. Я помогу тебе. Это правда. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы у тебя получилось. Но, пожалуйста... Айра... пожалуйста, прояви немного терпения и осторожности. Я совсем не хочу, чтобы ты умерла у меня на глазах.
Она заколебалась.
- Хорошо. Что ты предлагаешь?
- Я... - призрак неожиданно глубоко вдохнул, будто перед прыжком в холодную воду. В Я согласен, что твоя идея может сработать. Согласен, что другого пути, скорее всего, нет. И я боюсь этого. Я боюсь за тебя. За вас обоих. Но я согласен попытаться. Согласен помочь. И, кажется... теперь я знаю, где найти для тебя Источник.
На вторую трансформацию Айра решалась долго: для того, чтобы приглушить воспоминания о прошлом опыте и выдавить из себя короткие слова активации, ей потребовалось все се мужество и все мужество Кера. которому тоже было очень страшно. Он боялся за нее. Боялся того, что снова причинит ей боль. Боялся неудачи. Но особенно того, что при слиянии разумов почти ничем не сможет ей помочь, кроме того, что полностью отдаст свое тело. Он не возьмет на себя ее боль. Не прикроет ее собой. Не защитит. И способен будет помочь только тем, что имеет сейчас.
Но Айра все-таки решилась.
Прежде чем самостоятельно совершить надругательство над собственным телом, она долго сидела на постели, неподвижным взглядом глядя прямо перед собой. Долго думала. Готовилась. Но потом вдруг поняла, что это ничего не изменит, и до крови прикусив губу, быстро поднялась. Потом торопливо разделась, чтобы не рвать лишний раз одежду. Нервно скомкала и бросила платье на постель. Встала в центре комнаты, внутренне содрогаясь от одной мысли о предстоящем ужасе. Проверила Купол Молчания, чтобы наружу не вырвалось ни единого звука. И лишь после этого, крепко зажмурившись, тихо прошептала:
-Кер, давай. Саэ саэло суро...
Когда в углах комнаты перестало метаться эхо пронзительного крика, прекратился мерзкий хруст меняющихся костей и заглох неистовый вой нещадно истязаемого зверя, на ковре скорчилась крупная волчица, из глаз которой сочились крупные слезы. Дрожа всем телом и жалобно поскуливая, она долго отдыхала, с трудом успокаивая дыхание, какое-то время приходила в себя, а потом поднялась на подгибающихся лапах и, пошатываясь, огляделась.
«Получилось... - простонала про себя Айра, когда насмерть перепуганный Листик сдуру кинулся ее обнимать.- Листик... уйди... не до тебя сейчас. Кер, ты меня слышишь?»
Метаморф не ответил: в этом теле они действительно были одним целым. Его присутствие не маячило на границе сознания, не слышался его голос, не чувствовалось никакого раздвоения. Айра ощущала себя самой собой, словно это она имела природные способности к перевертничеству, а не маленький крыс, каким-то чудом вошедший в ее жизнь. Но даже не увидев его и не услышав в ответ одобрительного урчания, она вдруг ощутила, как стало тепло внутри. Так. словно ее тихонько обнял ласковый и преданный друг, доверявший ей настолько, что не боялся полностью раствориться в чужом разуме и точно знал, что по прошествии некоторого времени вновь сможет стать самим собой.
Волчица, слегка придя в себя, довольно уверенно обежала комнату, обнюхала все углы. Недовольно рыкнула, когда отошедший от первого шока листовик принялся азартно ловить ее сразу всеми своими усиками, пытаясь чмокнуть в нос красноречиво вытянутыми в трубочку лепестками. Кажется, влияние лера Леграна не прошло для него даром?
Какое-то время она потратила на то. чтобы угомонить расшалившийся цветок, потом хотела было вытащить воронку портала и показаться Марсо, но, поразмыслив, все-таки решила, что еще рано. И собравшись с духом, разрешила себе измениться снова.
Наверное. Марсо пришел бы в ужас, глядя на то. как страшно корежит ее тело обратная трансформация, Быть может, истошно завопил бы о том. что она совсем себя не жалеет, и принялся отговаривать от безумной затеи. Наверное, ему стало бы дурно от вида того, как постепенно меняется звериное тело, выгибаясь, разрываясь и буквально ломая себя изнутри. Поэтому Айра, совершенно без сил рухнув на измятый ковер, устало подтянула ноги, прижала подбородком дрожащего на шее метаморфа, утерла градом катящиеся слезы и искренне порадовалась, что призрак этого не увидел.
Если судить по тому, как снова закаменел и зажался в углу листовик, как затрепетали в диком ужасе его листочки, это было действительно жутко. Причем жутко настолько, что дрожащий куст буквально врос в пол, чуть не пробив крепкими корнями каменные перекрытия. Он слишком хорошо понимал: хозяйке очень плохо. И больно. Так больно, что она едва держалась на ногах и совсем не сдерживала слезы. Однако при этом он видел - она не сдалась. Не испугалась и никак не собиралась отступать. А то, что она задумала, напугало его еще больше. Потому только сумасшедший рискнул бы делать сейчас то, что собиралась сделать она.
Поднявшись на четвереньки, чтобы больше не удариться при падении. Айра тихо всхлипнула, крепко зажмурилась снова и, намертво сжав челюсти, процедила:
-Кер, еще раз...
На четвертый день им пришлось-таки вернуться к занятиям. Встать вместе со всеми, с тяжелым вздохом плестись в бассейн, вяло отвечая на радостные приветствия девочек. Так же неохотно умываться и. подобрав волосы, тащиться в учебный класс, дерзко перехватив перед самым выходом еще немного воды из Источника.
Айра рассудила так: если уж она не раз и не два нарушила все возможные правила, раз уж дошла до того, что открыто продемонстрировала Викрану дер Соллену свою неприязнь, а однажды даже пыталась его убить, то еще одна дерзость никак не повлияет на степень грядущего наказания.
Что оно непременно будет, она не сомневалась - не такой он был человек, чтобы забыть о нанесенном оскорблении. И уж, конечно, оставить без внимания тот факт, что она впервые и в такой непримиримой форме проявила неповиновение.
«Наплевать, - думала Айра, краем уха слушая лекцию лера Иверо Огэ. - Наплевать на все. Убивать он меня не станет. Калечить тоже - это не в его интересах, потому что любое уродство тут же бросится в глаза и вызовет много ненужных вопросов... надо было мне раньше об этом подумать. И раньше сообразить, что я в относительной безопасности. Потому что в Академии еще не дошли до такого, чтобы учителя убивали своих же учеников. Дурная слава никому не нужна. А я пока ОЧЕНЬ необходима кому-то живой. Так что нет. Не будет он измываться так уж сильно. Жаль, что это не пришло мне в голову пару месяцев назад. Может, тогда я решилась бы уже давно? Да и ему теперь невыгодно, чтобы мои раны были слишком велики и обширны. Ему вполне хватит синяков и небольших переломов, которыми можно легко причинить сильную боль, но при этом и быстро вылечить. А это значит, что до Инициации мне ничего не грозит. И у меня все еще есть преимущество...»
На уроках она была рассеянна, с одноклассниками невнимательна и немногословна. В столовую с ними, правда, сходила, однако даже за обедом ненавязчиво отстранялась и вяло жуя какой-то пирожок, напряженно размышляла.
После занятий она так же. как все последнее время, без лишних слов вернулась в свою комнату, бездумно разделась, аккуратно сложила одежду, собираясь продолжить свои мучения. А потом ее взгляд неожиданно остановился на горестно замершем Листике и странно изменился.
«А ведь он останется здесь один, - внезапно поняла Айра. - И Шипик и моя Иголочка. При всем желании я не смогу их отсюда увезти».
Девушка неожиданно нахмурилась, осознав, что в ее отсутствие игольники могут стать не только голодными, но и агрессивными, после чего вернулась на постель и. прежде чем приступить к трансгрессии, надолго погрузилась в размышления.
Решение пришло лишь на следующее утро, когда на горизонте замаячил урок по Зельеварению и громоздкая фигура мадам дер Ваги, величаво вплывающая в класс. Айра при виде нее как-то странно замерла, затем переглянулась с Кером, после чего вдруг посветлела лицом и, едва дождавшись нужного момента, выпалила:
- Леди Матисса, как вы смотрите на то, чтобы игольники теперь росли на НАШЕЙ территории?
Травница сперва озадачилась, потом насупилась, вспомнив о том, что ее драгоценные и просто уникальные подопечные не так давно пострадали от какой-то непонятной болезни. Причем настолько, что она искренне опасалась вообще их потерять. Конечно, в последнее время они немного оправились, снова зазеленели, однако до прежней, внушающей уважение мощи им было пока далеко. И даже используя небольшую магическую подпитку для необычных друзей юной помощницы, мадам Матисса не была уверена в том, что ей удастся сохранить стать ценные экземпляры. И всерьез подумывала о том, чтобы попросить у лера Альвариса разрешение немного ускорить их рост с помощью какого-нибудь заклинания. Однако делать это на территории первогодок было в любом случае небезопасно, а как изменить ситуацию к лучшему она пока не знала. Так что неожиданный вопрос Айры застал ее врасплох.
- Как ты собираешься это сделать? - наконец, спросила она с сомнением глядя на взволнованную ученицу.
Айра торопливо объяснила.
- Ты думаешь, сработает? - удивилась преподавательница.
- Да, леди. Если, конечно, вы найдете мне помощника...
Надо было видеть лучезарную улыбку Бриера, когда грозная травница в самый последний момент выдернула его с зачета по демонологии - юноша, с непростительной поспешностью покинув класс и буквально сбежав из цепких лап господина Арвиена, теперь сиял так, что было сложно переоценить степень его благодарности и доброжелательности ко всему миру.
- Айра, ты спасла мне жизнь, — с чувством произнес Бриер. подойдя и порывисто обняв девушку. - Честное слово, я уже думал, что не вырвусь. Если бы не ты боюсь, в ближайшее время мне не дали бы даже носа высунуть за дверь собственной комнаты.