— Я пробуду здесь, — обратился он к женщине. — Ты можешь поужинать.
Эльфийка встала, взяла первого советника под локоть и отвела на почтительное расстояние от кровати. Царсина не могла слышать, о чем они говорят, но Эрфиан чувствовал на себе ее взгляд.
— Эту женщину ковали вместе с ее клинками, — сказала целительница. — Она родила двоих детей, но не проронила ни звука. У воинов есть тайные способы облегчать боль?
— Кто знает. Дети здоровы?
— Да. Крепкие и пухленькие для эльфят, рожденных от одного лика луны. Энлиль чересчур тиха, а Нааман плачет по ночам. Но в целом с ними все хорошо.
Гая принесла Жрице кувшин с травяным отваром, заглянула в колыбель для того, чтобы посмотреть на малышей, вспомнила про кормилиц, всплеснула руками и убежала.
— Прекратите шептаться, — окликнула собеседников Царсина. — Если вы хотите дать мне очередное сонное зелье, у вас ничего не выйдет.
— Дай ей еще десять капель настойки после полуночи, — наказал эльфийке Эрфиан.
Женщина кивнула и скрылась за пологом. Царсина села, положив под спину подушки. Служанка собрала ее волосы в косу, и она походила на девушку, еще не нашедшую мужа.
— Моя Жрица бледна, но, как всегда, прекрасна.
— Твоя Жрица уже забыла, как выглядит солнце. Когда-то я шла в бой с ранами, а теперь мне говорят лежать в кровати потому, что я родила двоих детей. Что будет дальше? Мне скажут, что я должна умирать каждой луной?
— То, что выдержала моя Жрица, под силу не каждой женщине. Ей нужно провести в постели еще пару дней.
Царсина вздохнула, всем своим видом показывая, что отдыхать ей хочется меньше всего.
Необращенные существа вынашивали детей втрое быстрее, чем люди, а роды почти всегда были быстрыми и безболезненными, но женщин-воинов, высоких, с широкими плечами и узкими бедрами, боги создавали для других целей. Лекари отпаивали их лекарственными отварами и боролись за жизнь малышей, которые рождались худыми и хилыми. Целительница приготовила особые снадобья, которые нужно было подмешать в молоко для детей, но это не понадобилось. Зато молока Нааман и Энлиль пили столько, что потребовалось не две, а целых три кормилицы.
— Что изволил сообщить совету его пустоголовое высочество? — осведомилась Царсина, отставляя кувшин и вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Их высочество отказался от помощи наших воинов и захотел забрать приморские земли себе, потому что его отец намеревается поселить там несколько благородных семей из деревни короля Тимира.
— И что ты ему ответил?
— Я согласился, моя Жрица.
Царсина бессильно застонала.
— И что, остальные согласились?
— Все, помимо советника Деона.
— И как светлые эльфы будут противостоять вампирам? Их высочества принцессы выстроятся в ряд вместе с женами их величества, начнут грозно хлопать ресничками и злобно плакать?
— У короля Ниньяса есть несколько десятков воинов. От вампиров и Следопытов они не защитят, но произведенное на других впечатление для его величества важнее, чем жизни эльфов из деревни.
Жрица хмыкнула.
— У нас появилась возможность преподать его величеству урок, моя Жрица, — продолжил Эрфиан. — Советник Элайн предложил кое-что, и мы сочли это предложение дельным.
— Излагай.
На вопрос о том, проснулся ли Жрец, Гая ответила отрицательно, но сообщила, что Таир и Аттис «изволили отужинать с целительницей». Эльфийка доела свою порцию фруктов и вернулась к Царсине, а советники сидели за столом и о чем-то разгоряченно спорили. Точнее, Таир спорила сама с собой, а Аттис слушал, кивал и время от времени брал горсть ярко-алых ягод из стоявшей перед ним плошки. Эльф, как и Делора, был сыном Жрицы Эдны, а в совете занимал место хранителя традиций. Говорил Аттис так редко, что Деон в свое время признался, что не может запомнить звучание его голоса. Зато его взгляд запоминался всем с первого раза. Как ни крути, а фиалковые глаза у темных эльфов встречаются нечасто.
Увидев Эрфиана, Таир замолчала.
— Уж не меня ли вы обсуждаете? — спросил первый советник.
— Мы обсуждаем Деона. — Женщина сжала руку в кулак. — Ты слышал, как он говорил со мной на совете?!
Эрфиан сел и поманил служанку.
— Приведи советника Деона, дитя.
Гая ахнула.
— В такой час?..
— Если он спит, разбуди его. Эльфийку, которая сегодня делит с ним постель, можешь не тревожить.
Служанка покраснела и выпорхнула из шатра. Аттис жевал ягоды, запивая их разбавленным вином. Таир разглядывала лежавшие в плошках фрукты. С эльфами, приглашенными в совет, проблем почти не возникало. «Почти» относилось к Деону, с которым Эрфиан часто не сходился во мнениях, а также к отношениям между Деоном и Таир. Бывший первый воин не любил кому-либо подчиняться, особенно если этот кто-то не носил парных клинков. Он требовал, чтобы к его мнению прислушивались, и мог сцепиться языками даже с миролюбивой Элиан. Если Эрфиан игнорировал эти нападки, то Таир такое поведение Деону с рук не спускала, и иногда между ними вспыхивали ссоры, при виде которых первый советник вспоминал сестер. Айша и Агар могли оттаскать друг друга за волосы потому, что одной досталось больше персиков из сада Жреца.
— На деревню напали все вампирские кланы, живущие в округе, и поэтому вы подняли меня с кровати?
Деон сел у стола. Выглядел он встрепанным, но не сонным. Эрфиан почувствовал едва уловимый аромат сандалового дерева. Нынче бывший первый воин выбрал себе эльфийку подороже. С тех пор, как он получил мантию советника, женщины в коже, спящие на земле и не способные сказать ни слова без ругательств, сменились на ухоженных красавиц.
— Надеюсь, твоя подруга не опечалилась узнав, что вам придется ненадолго расстаться.
— За время моего отсутствия она уснет. Но тем приятнее будет ее разбудить. — Деон сверкнул глазами и потянулся за кубком. — Гая! На столе нет ни одного кувшина с синим вином. Как я буду разговаривать с первым советником, если у меня пересохло в горле?!
— Ты будешь разговаривать не со мной, а с Таир.
Деон посмотрел на женщину в упор.
— Слушаю, — проронил он.
— Если ты еще раз скажешь о мясной похлебке, которую боги набили мне в голову вместо мозгов, Деон, нам придется решать, кто будет сидеть за этим столом — ты или я, — заявила Таир.
— Меня за этот стол пригласили первым, женщина. А тебя — последней. Когда-то ты хотела быть воином, но слишком глупа даже для этого. Если кто-то говорит правду, не нужно расстраиваться. Порой она бывает горькой.
Таир предприняла попытку встать, но Аттис удержал ее за рукав мантии.
— Эрфиан пригласил вас сюда не для того, чтобы вы подрались, — сказал эльф. — Деон, если ты был воином, это еще не означает, что все советники будут всегда с тобой соглашаться. Таир, если ты хотела быть воином, но не стала, не нужно винить в этом Деона. Вы оба сделали выбор.
— Деону неприятно думать о том, что на свете существуют умные женщины, — язвительно заметила Таир.
— Советнику Таир не помешало бы прочистить уши: если боги набили кому-то в голову мясную похлебку, умным это существо не будет, — в тон ей ответил Деон.
Аттис вздохнул и потер ладонями виски. Гая поставила на стол кувшин с синим вином и наполнила кубок бывшего первого воина, после чего повернулась к Таир, но та покачала головой и поднялась.
— После свидания с прекрасной эльфийкой ума у советника Деона не прибавилось, — сказала она. — Оставляю вас, не хочу мешать мудрым мужским беседам.
Эрфиан вышел из шатра следом за женщиной. Таир бросила на него короткий взгляд.
— Что? — спросила она.
— За одним столом вам с Деоном тесновато. Я мог бы выгнать вас обоих, но мне нужно будет найти еще двоих советников, а это непросто. И времени на подобные поиски у меня нет. Придется тебе справляться самой.
Женщина передернула плечами.
— Пытаюсь, как видишь. Но получается плохо.
— Ты хочешь уйти? Царсина будет рада принять тебя в ряды воинов.
— Мое место здесь.
— Тогда пойдем, я дам тебе кое-что.
— Ты решил мне помочь?
— Даже если и так, решение останется за тобой.
Время близилось к полуночи, Кантара спала. Дикая кошка пробралась в шатер вместе с детенышами. Они разодрали когтями один из мешков с вяленым мясом. Увидев гостей, кошка прижала уши и угрожающе зашипела. Эрфиан рассудил, что к пище после таких издевательств он больше не прикоснется, и вынес остатки мешка вместе с мясом из шатра. Животные остались довольны. Они уничтожат все до последней крошки, а ветер унесет ткань, и, если повезет, Кантара заметит пропажу только следующей луной, когда придет время пополнять запасы. А если нет, придется объяснять, по какой причине первый советник решил прикормить диких кошек.
Эрфиан принес пару масляных ламп, достал из небольшой шкатулки янтарную коробочку и подозвал Таир.
— Специи? — спросила она, изучая желтый порошок.
— Это высушенные лепестки цветка, который растет в окрестностях Фелота. У порошка нет ни вкуса, ни запаха, он полностью растворяется и в воде, и в вине. Лучше добавлять его в синее вино. Две-три щепотки — и получится любовное зелье.
— А если я положу больше трех?
— Тогда я расстроюсь, потому что мне придется заменить Деона, но приму твой выбор.
Таир спрятал янтарную коробочку в складках мантии.
— То есть, я могу его соблазнить или отравить. Выбор у меня невелик.
— Невелик. Но он есть.
Арелла спала, обняв подушку. В облаке тонкой розовой ткани, вышитой мелким речным жемчугом, она походила на одну из дочерей Ниньяса, а на темную эльфийку. Ночных платьев у Ареллы было много, она меняла их почти каждый вечер, а количеству нарядов, в которые она облачалась днем, позавидовала бы даже Царсина. Жена Эрфиана, как ее называли эльфы, вставала до рассвета, с садилась на подушки и ждала, пока служанки приведут ее в порядок — бесконечные краски, кисточки, шарики румян, гребни, разноцветные ленты и благовонные масла. Когда-то она жила с одним из виноделов и даже успела родить ему двоих детей, но потом торговлей занялись эльфы помоложе, и денег у мужа поубавилось. Арелла, привыкшая к хорошей жизни, начала подыскивать более полезного мужчину.