Волк и его остроносый приятель возвратились только к вечеру, мрачные и злые.
— Ничего, — коротко объявил Волк, почёсывая белоснежную бороду.
— Так я и знала, — фыркнула тётя Пол. Волк метнул на неё раздражённый взгляд, пожал плечами:
— Нужно же было убедиться.
Рыжебородый великан Бэйрек поднял глаза от кольчуги, которую начищал.
— Никаких следов?
— Ни малейших, — ответил Волк. — Он здесь не проходил.
— Теперь куда? — спросил Бэйрек, отодвигая кольчугу.
— В Мерос.
Бэйрек поднялся и подошёл к окну.
— Дождь почти унялся, но дороги сильно развезло.
— Нам всё равно не удастся уехать завтра, — вмешался Силк, плюхнувшись на стоящую около двери табуретку. — Нужно ещё избавиться от этой репы. Если мы потащим её обратно из Дарины, это вызовет излишнее любопытство; совсем ни к чему, чтобы нас запомнил кто-нибудь и рассказал какому-нибудь странствующему мергу.
— Наверное, ты прав, — заметил Волк. — Не хочется терять время, но ничего не поделаешь — Зато дороги подсохнут, — объяснил Силк, — да и лошадям легче тянуть пустые фургоны.
— Ты уверен, что сможешь продать всё это, дружище Силк? — спросил Дерник.
— Я драсниец! — похвастался тот. — И могу продать всё на свете. Пожалуй, ещё и прибыль получим.
— Об этом не волнуйся, — вмешался Волк. — Репа уже сослужила свою службу, главное теперь — отделаться от груза.
— Но это вопрос принципа, — жизнерадостно возразил Силк, — а кроме того, если отдать всё, не торгуясь, это тоже запомнят. Успокойся, продажа много времени не займёт.
— Можно пойти с тобой, Силк? — с надеждой спросил Гарион. — Я совсем не видел города, только этот постоялый двор.
Силк вопросительно взглянул на тётю Пол. Та, немного подумав, кивнула:
— Думаю, если ты прогуляешься, особого вреда не будет, да и мне надо кое-чем заняться. На следующее утро после завтрака Силк и Гарион с мешком репы на плечах отправились в путь. Коротышка, казалось, был в прекрасном настроении: кончик длинного острого носа подрагивал от возбуждения.
— Самое главное, — начал он, шагая по замусоренным, выложенным булыжником улицам, — не подавать виду, что очень хочешь продать, ну и знать, каковы цены на рынке, конечно.
— Разумная мысль, — вежливо ответил Гарион.
— Вчера я кое-что разузнал. Репа продаётся на пристани Коту в Драснии по одному серебряному линку за центнер.
— Что? — переспросил Гарион.
— Эта драснийская монета, — объяснил Силк, — почти равна серебряному империалу. Перекупщик попытается сторговать наш товар за четверть линка, но ему придётся выложить половину.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Обычное дело.
— А сколько у нас репы? — спросил Гарион, старательно обходя кучу мусора.
— Тридцать центнеров.
— Это будет…
Гарион наморщил лоб, пытаясь произвести сложные вычисления в уме.
— Пятнадцать империалов, — быстро насчитал Силк, — или три золотых кроны.
— Золотых? — удивился Гарион. Золотые монеты так редко встречались в стране, что само это слово звучало волшебством. Силк кивнул:
— Предпочитаю именно золото. Легче нести. Серебро слишком много весит.
— В какую же сумму обошлась репа?
— Пять империалов.
— Фермер получает пять, мы — пятнадцать, а перекупщик — тридцать? — недоверчиво охнул Гарион. — Но это несправедливо.
— Так уж устроен мир, — пожал плечами Силк и, показав на внушительное здание с широким крыльцом, добавил:
— А вот и дом торговца. Когда мы войдём, он притворится, что очень занят и не интересуется сделкой, а позже, когда начнём торговаться, обратит на тебя внимание и станет расхваливать.
— Меня?
— Посчитает, что ты мой родственник — сын или племянник, и решит, что я растрогаюсь и сбавлю цену.
— Как глупо с его стороны! — заметил Гарион.
— Ну я уж наговорю ему с три короба, — пообещал Силк, сверкая глазами.
Кончик носа так и дёргался, слова сыпались, как горох из мешка.
— Не обращай внимания на то, что буду говорить, и следи, чтобы твоё лицо ничего не выражало. Запомни, он будет очень внимательно следить за нами.
— Собираешься врать? — потрясение спросил Гарион.
— От меня этого ожидают. Торговец тоже будет лгать напропалую. Кто сумеет лучше обмануть, тот и в выигрыше.
— Но это нечестно!
— Просто игра, — расплылся в улыбке Силк. — Очень азартная игра, в неё играет весь мир. Искусные игроки богатеют, плохие — остаются ни с чем.
— А ты хороший игрок? — полюбопытствовал Гарион.
— Один из лучших, — скромно признался Силк. — Иди сюда.
И повёл Гариона в дом. Торговец был одет в бледно-зелёный костюм с меховой опушкой. На уши натянута шапка. Вёл он себя почти так, как и предсказал Силк: встретил их, сидя за столом, и, сосредоточенно нахмурясь, деловито листал какие-то сшитые пергаменты, пока Силк и Гарион терпеливо ждали, когда он наконец заметит гостей.
— Ну хорошо, — наконец сказал он. — У вас что, дело ко мне?
— Привезли немного репы, — довольно униженно ответил Силк.
— Не повезло, дружище, — сочувственно заявил торговец, — пристань Коту завалена репой. Даже если я куплю у тебя товар за мизерную цену, вряд ли смогу сбыть его с рук.
— Ну что ж, — пожал плечами Силк, — может, чиреки или олгары купят. Их рынки не так изобильны, как ваши, — и, повернувшись, позвал Гариона:
— Пойдём-ка, парень.
— Минуту, минуту, дружище, — поспешно перебил торговец. — Вижу по твоей речи, что мы земляки. Может, сделаю тебе одолжение, куплю репу.
— Зачем же отнимать ваше драгоценное время? Если репы много, не стоит и торговаться.
— Я бы смог найти покупателя в другом месте, — запротестовал торговец, — если товар хорошего качества.
Взяв у Гариона мешок, он заглянул внутрь. Мальчик, словно зачарованный, слушал, как вежливо торгуются эти двое, пытаясь перехитрить друг друга.
— Какой милый мальчик! — объявил торговец неожиданно, как бы впервые заметив Гариона.
— Сирота, — пояснил Силк, — я о нём забочусь, пытаюсь обучить, как вести дела, но он довольно туповат.
— Вот оно что… — с лёгким разочарованием кивнул торговец.
И тут Силк сделал непонятный жест пальцами правой руки. Глаза торговца чуть расширились, но он сделал ответный жест. После этого Гарион совершенно потерял представление о происходящем. Руки спорящих выписывали в воздухе прихотливые узоры, мелькая иногда так быстро, что взгляд не успевал за ними следить. Тонкие длинные пальцы Силка, казалось, исполняют такой-то танец: глаза торговца были прикованы к ним, на лбу от напряжения блестели капли пота.
— Ну что, по рукам? — спросил наконец Силк, прерывая молчание.
— По рукам, — с некоторым сожалением согласился торговец.
— Как приятно иметь дело с честным человеком! — объявил Силк.
— Многому я сегодня выучился и надеюсь, ты не намереваешься долго заниматься продажей репы, иначе мне придётся отдать тебе ключи от кладовых прямо сейчас и избавиться от мук, которые я испытываю при виде твоего лица.
— Ну, ты достойный противник, дружище торговец, — засмеялся Силк.
— Я сначала и сам так думал, — признался торговец, покачивая головой, — но до тебя мне далеко. Доставь репу завтра утром, к моему складу на Бедикской пристани.
Он написал что-то на кусочке пергамента.
— Мой управляющий заплатит тебе. Силк с поклоном взял пергамент.
— Пойдём, мальчик, — кивнул он через плечо Гариону.
— Что случилось? — спросил тот, когда они оказались на продуваемой ветром улице.
— Получили цену, на которую я надеялся, — ответил Силк самодовольно.
— Но ведь ты ничего не говорил, — возразил Гарион.
— Наоборот, сказано было много. Разве ты сам не заметил?
— Видел, как вы вертели пальцами.
— Мы так беседуем, — пояснил Силк, — это особый язык, тайный, который изобрели мои земляки сотни лет назад, — на нём объясняешься гораздо быстрее, чем словами, и можно говорить в присутствии чужаков, не опасаясь быть подслушанным. Очень сведущие люди могут обсуждать дела и одновременно говорить о погоде.
— Научишь меня? — с надеждой спросил Гарион.
— Это займёт очень много времени.
— Но ведь до Мероса долго добираться, — нашёлся Гарион.
Силк пожал плечами:
— Как хочешь. Дело нелёгкое, но поможет скоротать время.
— Сейчас мы идём обратно на постоялый двор? — спросил мальчик.
— Не сразу. Нужно раздобыть товар, чтобы был предлог появиться в Меросе.
— Я думал, мы уедем с пустыми фургонами.
— Так и будет.
— Но ты сам только сейчас сказал…
— Сейчас пойдём к одному торговцу, — пояснил Силк. — Он покупает хлеб и овощи по всей Сендарии и хранит их на фермах, пока в Арендии и Толнедре не поднимутся цены, а потом нанимает людей для перевозки грузов в Мерос или Камаар.
— Всё это очень сложно, — с сомнением протянул Гарион.
— Да нет, не очень, — заверил Силк. — Пойдём со мной и увидишь.
Когда Силк и Гарион вошли в контору, торговец, высокий толнедриец в развевающемся голубом одеянии, довольно пренебрежительно беседовал о чём-то с мрачным мергом.
Как и у всех ранее виденных мальчиком представителей этого племени, лицо мерга было покрыто шрамами, чёрные глаза впивались в собеседника. При виде его Силк предостерегающе коснулся плеча Гариона и выступил вперёд.
— Прости меня, благородный купец, — униженно начал он. — Не знал, что ты занят. Мы со слугой подождём на улице, пока ты не найдёшь для меня времени.
— Мой друг и я будем заняты почти весь день, — покачал головой толнедриец.
— У тебя что-нибудь важное?
— Хотел только спросить, нет ли у тебя груза для перевозки.
— Нет, — коротко ответил торговец, — ничего. И вновь обернулся было к мергу, но остановился и, вскинувшись, уставился на Силка.
— Ты не Эмбар из Коту? Я думал, твоё занятие — торговля пряностями.
Гарион вспомнил, что именно так назвал себя Силк у ворот города. Очевидно, коротышка и раньше звал себя Эмбаром.