— Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, — объявила она, — не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых дворах, не так ли?
— Я об этом не успел подумать, — сказал господин Волк.
— Зато я успела. Хватит с меня гнусных гостиниц и грязных деревенских дворов. Мне нужна ванна, чистая постель и приличная еда. Если не возражаешь, я сама выберу, где остановиться.
— Конечно, Пол, — с готовностью ответил Волк, — всё как скажешь.
— Вот и прекрасно, — заключила она, пришпорив коня и оставив позади всех всадников.
— Что вам нужно в Камааре? — довольно грубо спросил один из стражников, закутанный в меховой плащ.
Тётя Пол, откинув капюшон, пронзила нахала ледяным взглядом.
— Я герцогиня Эратская, — объявила она звенящим голосом, — а это мои слуги, и никого не касается, зачем я прибыла в Камаар.
Стражник, моргнув от неожиданности, почтительно поклонился.
— Простите меня, ваша светлость, я не хотел оскорбить вас.
— Разве? — осведомилась тётя Пол холодно, не сводя с несчастного уничижительного взгляда.
— Не узнал вашу светлость, — униженно молил бедняга, извиваясь под этим высокомерным взором. — Не могу ли я помочь чем-нибудь?
— Вряд ли, — процедила тётя Пол, презрительно оглядев его. — Какой в Камааре лучший постоялый двор?
— «Лев», ваша светлость.
— И?.. — нетерпеливо спросила она.
— И что, госпожа? — удивился совершенно сбитый с толку стражник.
— Где он? — оборвала тётя Пол. — Нечего стоять с раскрытым ртом, как последний дурак! Говори!
— Вон там, за зданием таможни, — покраснев до ушей, пробормотал тот. — Поезжайте по этой улице, пока не доберётесь до площади Таможни. Там каждый покажет.
Тётя Пол снова натянула капюшон.
— Дайте ему что-нибудь, — приказала она, не оборачиваясь, и въехала в город с высоко поднятой головой.
— Покорно благодарю, — поклонился стражник, подхватывая из рук Волка мелкую монету. — Должен признаться, никогда не слыхал о герцогине Эратской.
— Значит, повезло, — хмыкнул Волк.
— Какая красавица! — восхищённо прошептал он.
— И характер соответствующий, — заверил Волк.
— Я и сам заметил.
— Мы заметили, что ты заметил, — ехидно подхватил Силк.
Пришпорив коней, они догнали тётю Пол.
— Герцогиня Эратская? — мягко осведомился Силк.
— Манеры этого парня мне не понравились, — надменно заявила она. — И к тому же я устала притворяться нищенкой.
Оказавшись на площади Таможни, Силк остановил торговца, с озабоченным видом трусившего по замёрзшему тротуару.
— Эй ты! — оскорбительным тоном позвал Силк, осадив коня прямо перед носом перепуганного торговца. — Моя хозяйка, герцогиня Эратская, хочет знать, где находится постоялый двор «Лев». Немедленно отвечай!
Торговец заморгал, лицо побагровело от злости.
— Дальше по улице! — коротко ответил он, поднимая руку. — Не сворачивайте. По левой стороне. На воротах вывеска.
Силк, презрительно фыркнув, швырнул несколько монет к ногам торговца и лихо развернул коня.
Гарион заметил, что торговец выглядел страшно разъярённым, но тем не менее начал шарить в снегу, отыскивая брошенные Силком монеты.
— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из добрых горожан скоро забыл о нашем прибытии, — кисло пробормотал Волк, когда они отъехали.
— Они запомнят приезд высокомерной аристократки, а эта маскировка ничем не хуже прежней, — возразил Силк.
Прибыв на постоялый двор, тётя Пол потребовала не скромную спальню, а целую анфиладу комнат.
— Казначей заплатит вам, — заявила она содержателю постоялого двора, показывая на господина Волка. — Лошади с багажом задержались в пути, так что остальные слуги прибудут позже. Немедленно найдите мне портниху и горничную!
Шевелитесь!
И, повернувшись, величественно поплыла по высокой лестнице, ведущей в её комнаты, в сопровождении угодливо кланяющегося слуги.
— Суровая женщина герцогиня, не так ли? — отважился спросить хозяин.
— Вы правы, — согласился Волк. — Я давно понял, что мудрее всего нам исполнять все её желания и никогда не противоречить.
— Буду следовать всем вашим указаниям, — заверил хозяин. — Моя младшая дочь — девочка услужливая. Приставлю её горничной к её светлости.
— Благодарю, приятель, — вмешался Силк. — Наша госпожа приходит в дурное расположение духа, если ей не угодить, а больше всех страдаем именно мы.
Они поднялись в снятые тётей Пол комнаты и оказались в большой, богато обставленной гостиной, роскошнее которой Гарион в жизни не видел. Искусно вытканные гобелены со сложными рисунками, вплетёнными в ткань, закрывали стены.
Множество свечей, не чадящих, сальных, а из настоящего воска, стояли в подсвечниках и массивном канделябре на полированном столе. Яркий огонь весело полыхал в очаге, на полу лежал большой красивый ковёр.
Перед камином, протянув к огню руки, стояла тётя Пол.
— Разве это не лучше жалкого портового постоялого двора, где разит рыбой и потом? — спросила она.
— Если герцогиня Эратская простит мои слова, — ехидно начал Волк, — вряд ли таким способом можно избежать любопытных взглядов окружающих, а на деньги, потраченные здесь, можно прокормить целый легион в течение недели!
— Хорошо бы приступ старческого слабоумия ещё не усугублялся и твоей жадностью, — фыркнула она. — Никто не принимает всерьёз избалованную аристократку, а твои фургоны не помешали этому мерзкому Бриллу найти нас. По крайней мере, здесь спать удобнее, чем на мёрзлой земле, и можно передвигаться с большой скоростью.
— Надеюсь, — проворчал Волк, — мы не пожалеем, что послушались тебя.
— Хватит ныть, старик!
— Делай как хочешь, Пол, — вздохнул он.
— Как нам следует себя вести, мистрис Пол? — нерешительно спросил Дерник, явно смущённый столь величественными манерами. — Я совсем незнаком с привычками аристократов.
— Всё очень просто, Дерник, — ответила она, смерив взглядом кузнеца, вглядываясь в ничем не примечательное открытое лицо и мускулистые плечи. — Думаю, ты не против стать старшим конюхом герцогини Эратской и управляющим всеми конюшнями?
Дерник неловко усмехнулся:
— Пышные титулы для работы, которую я выполнял всю жизнь. Конечно, все эти обязанности мне привычны, но вот красивые слова…
— Ты прекрасно справишься, дружище Дерник, — заверил Силк. — Твоё честное лицо вызывает доверие у любого человека, что бы ты ему ни наплёл. Имей я такую физиономию, смог бы полмира ограбить. И, повернувшись к тёте Пол, спросил:
— А какую роль придётся играть мне, госпожа?
— Будешь стряпчим. Эта должность всегда достаётся ворам, так что она тебе подходит. Силк отвесил иронический поклон.
— А я? — вмешался Бэйрек, широко улыбаясь.
— Оруженосец. Сомневаюсь, чтобы кто-то принял тебя за учителя танцев.
Держись с грозным видом поблизости, больше ничего не требуется.
— Ты забыла меня, тётя Пол. Кем буду я?
— Можешь стать моим пажом.
— Что делают пажи?
— Будешь бегать по моим поручениям.
— Но я и так всегда делал это и без должности пажа.
— Не груби! Будешь также открывать дверь, объявлять имена посетителей и ещё петь, когда на меня найдёт меланхолическое настроение.
— Петь? — неверяще переспросил Гарион. — Я?!
— Пение входит в обязанности пажа.
— Но ты не заставишь меня делать это, тётя Пол?
— Ваша светлость, — поправила она.
— Вряд ли тебе понравится, — предостерёг он, — голос у меня не очень-то хорош.
— Думаю, ты прекрасно справишься, дорогой, — заверила она.
— Что касается меня, принимаю должность казначея, — добавил Волк.
— Главного эконома, — поправила она, — управляющего имениями и хранителя финансов.
— Почему-то я так и понял.
В дверь нерешительно постучали.
— Посмотри, кто это, Гарион, — приказала тётя Пол.
На пороге стояла девушка со светло-каштановыми волосами, в скромном платье, накрахмаленном фартуке и такой же наколке. Очень большие карие глаза робко взирали на мальчика.
— Да? — спросил он.
— Меня послали прислуживать герцогине, — тихо ответила она.
— Горничная пришла, ваша светлость, — объявил Гарион.
— Превосходно! Заходи, дитя моё. Девушка вошла в комнаты.
— Очень миленькое личико! — заметила тётя Пол.
— Спасибо, моя госпожа, — краснея и низко приседая, пролепетала девушка.
— Как тебя зовут?
— Донья, госпожа.
— Красивое имя. Ну, теперь о делах. Есть ли здесь ванна?
На следующее утро всё ещё шёл снег, дома и улицы совсем утонули в сугробах.
— Думаю, мы уже близки к цели, — заметил Волк, вглядываясь в белую пелену через волнистое стекло окошка гостиной.
— Вряд ли тот, кого мы ищем, задержится в Камааре, — возразил Силк.
— Совершенно верно, но, как только мы найдём след, проволочек больше не будет. Пойдём в город, проверим, прав ли я.
После их ухода Гарион немного поболтал с Доньей, по всей видимости его ровесницей. Хотя она была не так красива, как Забретт, мальчика неодолимо влекли эти огромные карие глаза и ласковый голос. Всё шло хорошо, пока не прибыла портниха и Донью срочно не потребовали в комнату, где герцогиня Эратская примеряла новые платья.
Поскольку Дерник, явно чувствующий себя неловко в роскошно обставленных комнатах, сразу после завтрака улизнул в конюшни, Гарион остался в компании Бэйрека, терпеливо работавшего маленьким точильным камнем, удаляя зазубрину на острие меча — памятку о неприятной встрече в Меросе. Гарион никогда не знал, о чём говорить с рыжебородым гигантом — Бэйрек был по природе молчалив, а кроме того, умел создавать вокруг себя угрожающе зловещую атмосферу. Поэтому Гарион провёл утро, изучая гобелены на стенах гостиной, где были изображены рыцари в латах, замки на холмах и странные худые угловатые женщины, скучающие в садах.
— Их делают в Арендии, — неожиданно раздался голос Бэйрека.
Гарион подпрыгнул от неожиданности. Великан подошёл так неслышно, что мальчик ничего не заметил.