— А вот это имеет смысл, — озадачился Алазорский, переглянувшись с королем. — Пока идут переговоры, мы мало что можем сделать — нам только разборок в столице не хватает в момент, когда здесь находится посольство Родезии. Я уж подумал, что придется откладывать… наши дела.
Князь сделал вид, что не понял, о каких делах говорит герцог. О тех самых, из-за которых его и старались выпихнуть из столицы. Впрочем, он и сам не сопротивлялся. А тут это посольство, из-за которого его отъезд задерживается. В этот момент он послов Родезии ненавидел.
— Так никто не делал, — отозвался Артон.
Алазорский хмыкнул.
— Нам можно. В конце концов, вашему величеству после всего случившегося очень нужно поскорее решить возникшие внутренние проблемы и отвлекаться на внешние совершенно некогда. А потому сразу укажем условия, единственные, которые готовы принять. А если уважаемые послы с этим не согласятся, то… А пока они ждут аудиенции, мы успеем и гонцов к Танзани отправить с приказами, и солдат побольше ему подкинуть, благо сейчас их тут полно. — Все-таки, как бы ни нравился Артону предложенный князем план, но в нем слишком многое из разряда «так никто никогда не делал». Но он молод, поэтому быстро усваивал новое, а потому особого сопротивления в этом никто от него не ждал. И Алазорский понимал, что сопротивление короля чисто символическое: решение он уже принял и сам хочет, чтобы другие рассеяли его последние сомнения.
— А кто именно приехал? — Только сейчас до князя дошло, что имен послов он так и не узнал. Точнее, не имен — кого он там в Родезии знает? Его интересовали лишь должности и полномочия послов в переговорах.
Алазорский, похоже, сообразил, чем вызван интерес князя.
— О, посольство самое представительное. Его возглавляет первый министр королевства Кириен Леограз, герцог Мистимский…
— Кто?
Алазорский удивленно глянул на князя.
— Герцог Мистимский.
— Про герцога ладно, а имя… Кириен Леограз?
— Да. Ты его знаешь?
Князь медленно кивнул… потом помотал головой.
— Только заочно, Ленор. Зато его знает один мой вассал… Очень хорошо знает… Вам о чем-нибудь говорит имя Фрорн Лигур Кортен?
Артон покачал головой, а вот герцог задумался.
— Вроде была какая-то история про Кортенов. Якобы они готовили заговор против короля Эриха…
— Не было никакого заговора. Просто Кортены и Леогразы всегда враждовали, а когда Кириен Леограз поднялся, то нашел способ избавиться от врагов.
— Гм… А ты откуда это знаешь?
— Из первых рук, можно сказать, — хмыкнул князь. — Видите ли… я понимаю семейную вражду и все такое… точнее, не понимаю, но… учитываю подобное. Так вот, этот самый Кириен в моих глазах упал… очень низко упал за один поступок. Он не только уничтожил всех врагов, он решил еще и унизить последнего оставшегося в живых. Не убил, нет — продал в рабство.
— Гм… — Артон, похоже, был озадачен. — Кортены вроде бы не последним родом в Родезии были?
— Ага. Хоть и небогатые.
— И одного из них Кириен продал в рабство? Дворянина?
— Точно. И вы этого дворянина хорошо знаете.
— Лигур! — сообразил Алазорский.
Князь кивнул.
— Ваше величество, у меня будет одна небольшая просьба… можно?
Похоже, его поняли неправильно, и король нервно сглотнул.
— Эм… я тебе многим обязан, но убийство посла…
— Какое убийство? — недоуменно поинтересовался князь.
— Ты разве не хотел попросить отдать этого герцога своему вассалу?
Теперь князь смотрел на Артона с откровенным удивлением.
— Даже в голову такая мысль не приходила. А зачем?
— Эм… ты разве не хотел отомстить?
— Хотел, но… О! — Князь рассмеялся. — Нет, Артон, не надо быть обо мне такого плохого мнения. Отомстить я ему хочу и отомщу, с чем и связана моя просьба, но Кириен уедет отсюда живым и здоровым. Знаете, у меня на родине один умный человек сказал: не мстите негодяям, просто станьте счастливыми, и они сами умрут от зависти.
Первым сообразил Алазорский и рассмеялся.
— Какая глубокая мысль, Вольдемар. Так ты хочешь пригласить на встречу с послом Лигура?
— Да! И включить его в переговорную группу хотя бы на вторых ролях. И как-нибудь его отметить как героя прошедшей кампании против вторгшихся врагов… Оказав ему знаки королевского внимания… Он, ей-богу, заслужил, ваше величество. И за Тортон, и за подготовку войск, ведь она лежала на его плечах, я только идеи подавал, и за зимний поход.
Артон задумался, глянул на герцога.
— Сейчас, когда открылась правда о его происхождении… Думаю, это будет справедливо… Но только никаких эксцессов!
— Я поговорю с ним, Артон. Он не показался мне вспыльчивым человеком и вряд ли захочет терять приобретенное ради того, чтобы свернуть шею своему врагу. К тому же, полагаю, он тоже оценит мысль о правильной мести.
— Тогда зови его. И да, если хочешь, сам можешь ехать домой. Мы задержали тебя, чтобы услышать твое мнение о ситуации, но на переговорах ты нам вряд ли поможешь. Хотя один раз на приеме появиться придется — дорогие послы должны знать наших героев. Тем более там есть и твой знакомый. Один из советников посла — Раймонд Диогрен. Кажется, это о нем ты как-то рассказывал — один из шпионов Эриха?
Князь задумался.
— Раймонд в посольстве? Надо же… Видимо, его карьера пошла в гору… Или он что-то сумел добыть Эриху.
— Или его включили в посольство как человека, лучше всех знающего Локхер, — возразил герцог Алазорский. — Не стоит искать подводных камней там, где их нет.
— И это возможно, — не стал спорить князь. — Мне бы хотелось с ним поговорить.
— Вот и поговоришь. Пока твоего Лигура награждать будут, потом официальная часть с представлениями — времени хватит. Готовься, герцог, — хмыкнул король, — торжественные приемы тоже одна из обязанностей знати королевства. Так что привыкай.
Улыбка короля князю не понравилась. Очень не понравилась. Что за пакость он задумал?
…Вообще-то, князь предполагал, что официальные приемы совсем не то, что любят описывать в сказках, то есть способ отвлечься и снять напряжение. Угу, снимешь тут. Любое официальное мероприятие, а тем более разные приемы или балы — занятия, требующие больше нервов, чем иной бой. Учитель этикета, которого герцог Алазорский приставил к князю специально для обучения тонкостям придворных правил, оказался человеком терпеливым и даже флегматичным, поэтому относился к закидонам нового герцога с абсолютным пофигизмом.
— Вы иностранец, и все понимают, что вы не можете знать придворного этикета Локхера, а потому чем больше странностей — тем лучше для вашего образа, — заявил он после знакомства.
— Образа? — удивился князь такому не характерному для местных термину.
— Все мы создаем свои образы, даже если невольно, и демонстрируем их окружающим, — флегматично заметил учитель этикета. — Например, граф Танзани создал себе образ этакого холодного рыцаря, безжалостного к врагам и нетерпимого к недостаткам окружающих. Вам же… За оставшееся время научить вас правилам не получится при всем желании, но ведь на родине вас учили этикету?
Князь осторожно кивнул. Действительно учили, не поспоришь.
— Ну вот. Глядишь, создадите еще какую моду при дворе. Успешному человеку простится многое, ему захотят и станут подражать. А вы успешны и крайне популярны. Поэтому вам ошибаться нельзя, но если вы будете сейчас спешно учить этикет, то ошибетесь наверняка и станете смешным. А вот этого допустить ни в коем случае нельзя.
— Зачем тогда вы тут? — раздраженно поинтересовался князь.
Учитель остался по-прежнему невозмутимым, словно не заметив грубости.
— Чтобы объяснить вам правила, которые вам нарушать нельзя ни в коем случае. Таких немного, и вы их быстро запомните. А также необходимо объяснить правила общения с противоположным полом…
— Что?!
— Говорю же, вы популярны. Вы ведь не хотите по незнанию совершить нечто такое, что заставит вас разорвать вашу помолвку с невестой и вынудит взять в жены другую девушку только потому, что она вас сознательно подставит и вы окажетесь в ситуации, из которой не будет иного выхода?
— Что?!!
С таким же олимпийским спокойствием учитель воспринял и ошарашенный вид Вольдемара, который обязательно заставил бы рассмеяться кого иного.
— А вы как думали? Говорю же, вы очень популярны, князь. Так как, будете слушать мои наставления?
— Сейчас! — Володя заметался по комнате. — Подождите, я только ручку и бумагу принесу, записывать буду… на всякий случай. — В поисках ручки он налетел на стул, сшиб его, дальше скакал на одной ноге, одновременно потирая ушиб на другой.
Учитель невозмутимо наблюдал за этими плясками откровенно перепуганного ученика.
— Записывать не обязательно, — флегматично заметил он. — Мы с вами не расстанемся до тех пор, пока я не буду уверен, что вы заучили все, чему я хотел вас научить.
— И тем не менее я на всякий случай запишу, — отозвался князь, наконец отыскав нужное. — На ночь еще перечитаю…
По сравнению с этими уроками разговор с Лигуром прошел спокойно. Превратности судьбы достаточно закалили его, чтобы поддаваться чувствам, а потому эмоции, когда он узнал, кто возглавляет родезское посольство, сдержал. Так же молча выслушал предложение сеньора. Долго его разглядывал, князь даже занервничал.
— Спасибо, — наконец произнес Лигур.
— А?
— Спасибо, милорд. Я знаю, как вы относитесь к мести…
— Глупой и разрушительной. Но тут…
— Просто стать счастливым, да? Вы не знаете Кириена, поверьте, даже самое жестокое убийство не уязвит его больнее, чем то, что придумали вы.
— Так ты согласен?
— Конечно. Только его величество и я…
— Артон знает, кто ты, и не возражает. Что касается награды, то ты ее вполне заслужил. Не король, так я бы наградил. Графство не дал бы, просто не поняли бы меня… пока не дал бы — еще не забыли о твоем прошлом положении. Зато сейчас, когда всем станет известна твоя судьба… а это произойдет, поверь. Кстати, девушки любят героев с трагической судьбой.