Остаётся верить, что после снятия проклятия мой арсенал вернётся к их настоящему рангу. А не будет зафиксирован в том виде, в каком я их изучил, после того, как словил дебафф. Иначе я окажусь в полной заднице.
Дальше в ход пошёл Свиток телепортации в комбинации с Инкогнито. Всё, чтобы минимизировать перемещения по городу.
Появившись перед мастерской кузнеца, сразу юркнул внутрь.
— Ты опоздал, недоросль! — ворчливо заметил Шардрин, стягивая с рук плотные рукавицы.
Мастер выглядел усталым. Весь потный, в саже, с красными кругами вокруг глаз — от защитных очков-консерв.
— Форс-мажорные обстоятельства, увы, — я пожал плечами.
— Знаю я ваши обстоятельства, — фыркнул он. — От тебя винищем разит так, что мухи дохнут на подлёте. Пошёл по стопам этого пьяницы? Зря-зря.
— Оружие готово? — попытался перевести тему.
— Давно уже! Держи.
Вытащив из комода лакированный сундучок, кузнец подошёл ко мне и приподнял крышку. Внутри лежала изящная серебристая цепь с двумя лезвиями на концах. Изредка по ней пробегали искры. Каждое острие оказалось расписано замысловатыми рунами. В сухом остатке — настоящий шедевр. Произведение искусства, а не оружие.
Вгляделся.
Аке́лис, Грозовой всполох
«Увидев вспышку на горизонте, молись, ибо грядёт буря.»
109 уровень
Эпическое, реликвия
Слот: Двуручное
Тип: Цепь, экзотическое
Прочность [2180/2180]
+ 4527–6946 урона
+ 97 к силе
+ 97 к ловкости
+ 33 к интеллекту
+ 64 к выносливости
+ 21.9 % к скорости перемещения
+ 3.6 % к шансу парализации
Способность: Гнев небес
Использование: Раз в 2 часа позволяет закрутить электрический вихрь вокруг игрока, который нанесёт 500 % урона от оружия всем целям в области 10 м (15 м). Эта атака игнорирует 100 % брони и с вероятностью 75 % парализует цель на 5 секунд.
— Моё творение уникально, — с трепетом произнёс Шардрин. — Не массовая штамповка. Оно создано под твои параметры — длину рук, рост, технику боя. Пользуйся им по праву и принеси мне славу!
— Я вижу, мастер.
Поклонился в пояс, принимая контейнер, и убрал скорпионью цепь в сумку.
— А что за история там между вами и Кераши. «Ты был прав, а я — нет».
— А это? — лысый дроу потёр подбородок. — Да мы спорили о том, кто победил бы в схватке между кха’гремеером и булеттом.
— Понятное дело — кха’гремеер.
— Тебя в детстве не роняли? У булетта прочный панцирь и способность зарываться под землю! — процедил Шардрин.
— А у кха’гремеера щупальца с шипами, магия иллюзий и скотский нрав! — не выдержал я.
— Эстрикс дай мне сил! Сразу видно, одна порода! Проваливай отсюда, и чтоб ноги твоей в этой мастерской не было!
Серьёзно? Они посрались из-за такой нелепой ерунды?
Пожав плечами, покинул кузницу.
Пора возвращать себе силу!
Активировав Астральный прыжок шагнул в клан-холл.
Выглядел он до сих пор хреново. Проломы в крепостных стенах, над которыми начали работу каменщики. Мусор повсюду. Пятна крови. Напряжённые фигуры Буревестников. Они кучковались мелкими группами и шушукались между собой. Темы все те же, что и в чате.
У входа встретил меня Шило.
— Хей, паря! — улыбнулся гоблин. — Молодца, что не слился вчера раньше времени.
— Просто повезло. Ты чего такой радостный? — удивился я. — Много поводов для веселья в связи с последними новостями?
— А чего унывать? Либо нас вытащат, либо нет. Причин для тревог не вижу. Всё равно от нас ничего не зависит.
— Прям второй Джет. Он мне что-то похожее вчера втирал, — я улыбнулся.
Трюкач замолк. Прикусил губу и поморщился.
— Джет не воскрес, — сухо произнёс Шило.
— Что?.. — мне показалось, что я ослышался.
— Фрейм горит чёрным. Единственный из всех, кто полёг вчера.
Меня будто ледяной водой окатили. Меньше двадцати четырёх часов назад я беседовал с ним. Хороший парень. Простой. Дружелюбный. Без понтов и надменности.
Умер.
Можно убеждать себя, что просто вышел из игры. Надеяться и верить. Спорить до хрипоты с другими, но я знал, что это не так. Сердцем чувствовал. И пока не получу доказательств обратного…
— Пошли, паря. Босс ждёт, — приглашающе махнул рукой гоблин.
Против моих ожиданий, двинули мы не на третий этаж, в кабинет ГМа, а в подвал.
Просторное помещение, в центре которого располагался огромный кристалл. То самое сердце крепости. Его нужно было разрушить вчера захватчикам. Мы прошли несколько запирающихся дверей, прежде чем попали сюда.
В комнате собрались Арктур, Аттила и Айнхэндер.
Орк о чём-то беседовал с нагом, а вот наш мейн танк скучающе привалился к стене и думал о чём-то своём.
— Гвин, — махнул рукой лидер.
— Круто у тебя вчера с куполом вышло. Чисто золотой гол, — ухмыльнулся я, подходя к ним.
Плетельщик душ по соседству с гильд мастером ответил мне неприятной змеиной улыбкой.
Урод.
— Угу, выиграли по пенальти, — добродушно хлопнул меня по плечу Арктур. — Зря вчера унёсся. Даже свою часть лута не забрал.
— Да что-то, знаешь, — вздохнул я, — не до того было. Очень это всё на меня сильно подействовало.
— Понимаю, — кивнул орк. — Ребята тоже на грани. Еле успокоил их. На ночь здесь оставались. Мы ж не рассчитывали, что все спать будут внутри, когда строили его.
Шило не очень мелодично присвистнул.
— Н-да. Печально это всё. Надо остальных звать и порталом прыгать к цели. Может, их хоть немного отвлечёт.
— Ты погоди, в таком состоянии от ребят тоже толку мало будет. Надо всё продумать тщательно. Рассказывай, что узнал.
— Информации маловато, сразу скажу. Братство как обычно чётко ничего…
— Ой, да сссколько можно уже, — прошипел Айнхэндер.
Перед глазами пронеслось выцветшее сообщение.
Вас исключили из Гильдии Буревестники.
Грудь прострелила мучительная боль, и вдох застрял у меня во рту. Чуть ниже ключицы торчал кончик кинжала.
[1] Тентеллет — шатер меньших размеров, часто с квадратным или прямоугольным основанием.
[2] Батавские слёзки, также болонские склянки, капли принца Руперта — застывшие капли закалённого стекла, обладающие чрезвычайно высокими внутренними механическими напряжениями. https://youtu.be/OaEvwzlQ_PE
Глава 3
Фурия
Where have all the good men gone
And where are all the gods?
Where's the streetwise Hercules
To fight the rising odds?
Isn't there a white knight upon a fiery steed?
Late at night, I toss and I turn
And I dream of what I need
I need a hero
I'm holding out for a hero 'til the end of the night
He's gotta be strong, and he's gotta be fast
And he's gotta be fresh from the fight
Переночевать Фурия решила в деревне, чтоб не искать в поздний час временное укрытие. Наутро распрощалась с Гурдаром и Браахой. У неё оставались незаконченные дела на Корлэнде.
Свиток точной телепортации выбросил её возле маленькой безымянной деревеньки. В часе пути от Артасонны. Девушка хотела пройтись пешком и немного прочистить себе голову. Очень уж эмоциональными выдались последние события. Даже сон почти не помог сбросить внутреннее напряжение.
Ночь с Гвином. Встреча с Гурдаром. Схватка с Эрлатторном и ужасающие видения, которые он обратил против неё. История Юкхи, её матери, даже если орчанке было тяжело думать про убитую в таком ключе.
«Видишь, Фурия. Я же говорил, если бросить все силы на решение какой-то задачи, неподъёмных дел не бывает», — доброжелательно заметил Ансельм. «Теперь ты свободна от тлетворного влияния этого паразита.»
В том числе благодаря тебе… друг. Спасибо, что прикрыл меня. Сама я бы не справилась.
«Чепуха,» — отмахнулся паладин. «Мы в одной лодке. До начала турнира осталось не так много времени, а тебе всё ещё необходимо стать сильнее. Поверь, ордалия — это необычайно тяжёлое испытание. И физически, и ментально. На тебя будут смотреть сотни глаз. Не всегда благосклонных. Их будет интересовать только смерть и не важно чья.»
Через пять минут орчанка приблизилась к десятку деревянных домишек. Откровенно бедных и неказистых. Тракт проходил их насквозь и убегал за холмы. Коронными заведениями Малого Медвежьего Угла, очевидно, где-то имелся Медвежий Угол Большой, являлись трактир и кузница. Оба здания подпирали дорогу с двух сторон, чтобы не дай Боги, путники не пропустили их.
Сам большак подводил к небольшой стеле и обходил её, как ни в чём не бывало. Узкая каменная плита, самая простая и бесхитростная на вид, не носила на себе никаких узоров, портретов или прочих орнаментов. Только порядком истёршийся текст, выбитый уверенной рукой каменотёса, змеился вниз по монументу.
Заинтересованная Фурия приблизилась к нему и пробежала глазами по надписи.
Путник, подойди к этому камню и помяни добрым словом Ансельма кон Блэгарда, паладина Аксиоса, героя войны, верного защитника простого народа. Живой пример того, что добродетель и порядочность не всегда противоположны высокому сану.
Покойся же с миром — ты ушёл, но не забыт.
От благодарных жителей всей Оснии.
Рыцарь в её голове издал нечто среднее между кашлем и вздохом. Словно огромный ком встал у него в горле.
«Они помнят…»
Конечно, Ансельм. Люди в принципе помнят больше, чем нам кажется. Совершенно мимолётное слово или жест может играть огромную роль в жизни другого человека. А ты спасал тех, кто не мог спасти себя сам. Как бы не пытались запятнать твою честь враги, простой народ знает, где лежит истина. Вот здесь. В этом кенотафе[1].
Перед стелой земля оказалась изряд