– Хозяин? – Никита сделал вид, что удивился. Закинув ногу на ногу, более внимательно посмотрел на вора.
– Не идет тебе лицедейство, – поморщился Якут. – Вот когда решал вопрос с Капустой – был самим собой. Не побоялся крови, проявил жесткость. Это правильно. Затеянное тобой дело – не игра в гляделки. У тебя страшный враг, так что давить надо до конца.
– Что скажешь по своей поездке? – спросил Никита о важном.
– Думаешь, я не сообразил, зачем ты меня отправил в столицу? – ухмыльнулся Якут, отчего морщины на продубленном лице задвигались вверх-вниз. – Решил прощупать некоторых персонажей, да? Ну, вот, правильно. Я для Хазарина был пешкой, как и вся моя братва. Со мной он важных дел не решал. Основные контакты у колдуна шли через американца. А кто в Петербурге знает Хазарина, кроме иерархов? От силы пять-шесть человек. Но я отработал твой заказ. Даже к Китсерам пробовал подъехать, к Катаеву, Зимогорову – этим подпевалам и псам баронским. Не зря же ты меня чужой личиной наградил. Вот я и воспользовался этим. Прикинулся корешем Якута. На встречу согласился только Катаев, но испугался говорить со мной на тему албазинских дел. Хотя… знает много. Юлил, крутился как вша на гребешке. Где Хазарин – не сказал. Думаю, что никто не знает. Слишком быстро исчез чародей.
Якут снова затянулся, потом стряхнул пепел в старую консервную банку.
– Ты прав, – согласно кивнул Никита. – Я знал, что с первого раза на след не встану. Но болото всколыхнули. Пусть теперь репу чешут, почему старое дело всплывать начало. Только ты делаешь неправильные выводы из ситуации. Пару месяцев назад в Албазине и Благовещенске вышли несколько газет с большой статьей о похищении княжны Меньшиковой неким Ломакиным, оказавшимся еще и американским резидентом. Маньчжурская пресса иногда охотно перепечатывает разные желтые статейки из российских газет. Так вот, там шла речь и о тебе, Якут. Дескать, ты был пойман как пособник, следствие по твоему делу вели столичные дознаватели по особому поручению императора.
Якут слушал внимательно, только изредка разгонял дым рукой, вглядываясь в сидящего напротив него молодого парня. Слушал и поражался про себя. Он уже понял, к чему ведет волхв. И не ошибся.
– Перепечатанные статьи из Маньчжурии попали в Китай. История ведь оказалась резонансной, затрагивала политические интересы России на Корейском полуострове. Сведения, которые добыли мои верные товарищи, были весьма обнадеживающими. По предварительным данным, Хазарин спрятался где-то в Тибете, ждет, когда утихнет шум, чтобы потом спокойно перекочевать в Европу. Сейчас он в международном розыске. Так вот, ему попалась статья про тебя. Добрые люди постарались, чтобы волхв не расслаблялся. Думаю, он был весьма опечален. Есть у Хазарина опасения, что ты расколешься. И тут, представляешь, новая история подоспела. Ты сбежал из Шлиссельбурга. Настоящий детектив описали.
– Я не из крепости убегал, – заметил Якут.
– Да неважно, – махнул рукой Никита. – Зато убедительная история вышла.
Якут оскалился. Его будут использовать как живца. Правильный ход. Опасный, конечно. Так и вся прошедшая жизнь прошла по острой кромке ножа.
– Хазарин теперь сделает все возможное, чтобы дотянуться до тебя. Может, через полгода, может – через пять лет. Я не знаю. Но буду готов подсечь поклевку. Хазарин ответит за то, что сделал с моей будущей женой, угробив ее здоровье. Вместе зароем его под землю.
– Он не полезет в Россию, – возразил Якут, внимательно слушавший Никиту. – Его здесь ждут спецслужбы.
– Я и не надеюсь на такой подарок. Ловить будем в Европе. Рано или поздно Хазарину надоест прятаться в горных монастырях. Не тот человек, чтобы себя в глуши хоронить. Захочет перебраться в более комфортные места. И где, как не на Западе, можно такие найти. Но чем раньше мы расшевелим его – тем шансов хлопнуть опасного мага будет больше.
– Не сомневайся, барин, помогу, – кивнул Якут. – Хазарин мне не брат, не сват. Если бы не он – продолжал бы сидеть тихо в Албазине и шуршал понемногу, не привлекая внимания к своей персоне. А теперь на старости лет рыбалкой на акулу занялся.
– Боишься?
– Отбоялся, – пожал плечами Якут, гася папиросу в банке.
В прихожей послышался топот ног, что-то возбужденно говорил Окунь. Что-то быстро парни вернулись. Мотор, как всегда, рот не открывал, когда напарник языком чесал.
– Отвезли? – посмотрел на них Никита.
– Все как ты сказал, – Окунь метнулся на кухню. Звякнуло стекло – он вернулся с двумя запотевшими бутылками темного «Мюнхенского», ловко открыл крышки одну о другую и подал Мотору. – Клиента сбросили в подлеске, сунули ему сотку в карман и уехали, не стали ждать, когда очнется.
– Отлично, – Никита встал, подошел к подоконнику, на котором лежала добротная кожаная папка из крокодиловой кожи. Демонстративно при всех провел рукой, снимая защиту. На мгновение вспыхнуло блеклой синевой силовое поле и погасло. Якут понятливо искривил губы в улыбке. А ведь Окунь хотел залезть туда своими шаловливыми ручонками, пока хозяин с Мотором ревизовал подвал. Эх, не надо было отговаривать дурачка от излишнего любопытства. Сгорел бы сейчас в магическом пламени. Пепел хотя бы можно использовать как удобрение в неухоженном до сих пор саду. Видать, не зря хозяин оставил без присмотра портфель. Надеялся на несчастный случай?
Через мгновение на стол хлопнулась пачка газет. Мотор с недоумением посмотрел на Никиту.
– Посмотри их, – пояснил волхв, оставшись стоять возле окна.
– Что-то тебя здесь слишком много, барин, – хохотнул Мотор, разглядывая фотографии Никиты и его девушки с разных ракурсов. Вот они на чьей-то вечеринке, на крыльце дворца, в обнимку, в обнимку целующихся… – Поздравляю, у тебя красивая невеста. Щелкоперы, наверное, слюнями исходили, пока вас выцеливали через объективы.
– Сплошь бульварщина, – поддакнул Якут, признавая, что снимки сделаны не для художественной фотовыставки. – Никак новое дело задумал?
– Я хочу, чтобы нашу личную жизнь еще до свадьбы не мусолили напыщенные дуры-мещанки и недалекие хлыщи, кривящие свои рожи от упоминания моего имени, – в голосе Никиты зазвучал металл. – Моей невесте не нравятся подобные шедевры, как и то, что день и ночь следят не только за мной, но и за ней. Думают, что поймают на горячем.
– Проучить? – обрадовался Окунь. Вот что-что, акции с устрашениями он чувствовал за версту.
– Работа по тебе, – усмехнулся Никита. – Но действовать надо с умом. Здесь фамилии особо ретивых героев, которых нужно осадить в первую очередь. Мотор, продумай, как намекнуть дуракам, что нравится людям, а что они ненавидят. Совсем охоту от работы не отбивайте. На первый раз… Если не дойдет – сами виноваты.
– Ага, понял, – Мотор аккуратно разложил газеты карточным пасьянсом, а поверх них – листок из блокнота, на котором Никита начеркал фамилии журналистов-фотографов. – Как устрашать? С кровью или добрым словом?
– Клиента не стоит пугать кровью с самого начала, – Никита взял в руки портфель. – Можно поговорить аккуратно, с чашечкой кофе и сигаретой. Журналисты – люди сообразительные, но периодически попадаются бесшабашные, которым море по колено. Профессия такая – требует смелости. Вот эту смелость вам и нужно выбить из их мозгов. Только не вместе с мозгами, Окунь…
Мотор захохотал, и даже Якут присоединился к нему тонким дребезжащим смешком. Окунь как бы и не обиделся и приложился к холодному пиву. Ему плевать. Деньги платят – и ладно.
– Но если серьезно, – прервал смех Никита, – то разговаривать с клиентами будете не вы. Есть человек, который проведет воспитательную беседу с каждым из них. Если не поймут – проведете акцию воздействия. Когда это будет – предупрежу.
– А если на тебя в суд подадут? – на всякий случай поинтересовался Якут. – Дескать, угрожает один знатный дворянин, имеет наглость вмешиваться в дела свободной прессы…
– Не напрягайтесь, для таких случаев у меня есть парочка прикормленных адвокатов, – успокоил его Никита. – Они тоже хотят вкусно кушать, и свою пайку отработают, как мне нужно. Мотор, а ты чего веселишься? Когда, наконец, садовника наймешь? Смотреть страшно на запущенный сад! Приведи в порядок!
– Хозяин, нам бы еще парочку ребят в стойло, – помялся Мотор. – С двумя группами быстрее бы оборачивались.
– А есть на примете кто? Всяких босяков мне не нужно, – Никита медленно направился к выходу. – Водителей хороших давай, автомехаников, тех, кто владеет оружием как виртуоз, кто взрывное дело знает, медвежатников…
– Так целая банда получается, – осклабился Окунь.
– У нас не банда, а корпорация, – возразил Никита. – Разрешаю довести группу до шести-семи человек. С каждым буду разговаривать лично и на оклад садить. Вы еще пока и половины затрат не отработали. Вот эти журналисты и будут вашим вкладом в общее дело.
– А ремонт? – вскинулся Мотор. – Подвал закончили, пора особняк перетряхивать.
– Разрешаю. Уже смету прикинул?
– На полтишок выходит, не менее, – сказал Якут. – Подрядчиков нашли, сбили цену. Но и так впритык.
– Ладно, держите со мной связь, – Никита махнул рукой на прощание. – Понадобятся деньги – Мотор знает, как меня найти. Вздумаете в свой карман класть – на удобрение пущу!
Он прошел через парадную прихожую и уже на выходе услышал довольный голос Якута:
– Хозяин!
Никита не зря говорил об адвокатах. Еще до войсковых учений он связался с Олегом Полозовым и вызвал его в Петербург на пару дней, чтобы обсудить некоторые щекотливые моменты. Потайник приехал не один, а с помощником, который должен был остаться в столице и помогать волхву. А именно: накопать компромат на главных редакторов особо «отличившихся» газет и журналов. Таких набралось шесть человек, старавшихся наперебой очернить, в первую очередь, самого Назарова Никиту. Ведь помимо фотографий в этих печатных изданиях появлялись не совсем корректные статейки. За два с лишним месяца Сергуня – так звали помощника Полозова – насобирал такого компромата целую тележку.