— Сомневаешься, что женщина может быть профи? — в вопросе сквозила явная обида.
— Нет, что вы, — сразу постаралась разубедить ее. — Просто вы спросили: знаю ли я, что супруг играет? Знаю прекрасно. Он меня выиграл.
— Не поняла! — кажется, мой ответ не просто озадачил бедную женщину… Ошеломил. Вогнал в ступор.
Не видела особой нужны скрывать правду о нашем знакомстве. Тем более уже подсознательно доверяла этой даме. Была уверена, что болтать лишнего не станет.
— Когда я первый раз увидела супруга, наше знакомство не задалось, — изложила чуть приукрашенную версию. — Затем мой брат умудрился проиграть крупную сумму Волжанову. А Антон взял меня в качестве отступных.
— Вот же, — женщина развела руками. — Ну, братцы с детства были нахальными. Это, конечно, больше относилось к старшенькому. Хотя, видимо, младшенький недалеко от него ушел. Но это строго между нами, — предупредила она.
— Конечно. Вы расскажите мне об их детстве?
Мария Львовна кивнула:
— А ты поделишься тем, что тебя так заботит? — кивнула в ответ. — Карты нести? — кивнула еще раз. Вот Антон удивится, если я научусь играть. Основные правила он мне объяснить успел. Но у меня был не тот склад ума, чтобы продумывать возможные комбинации наперед. А руки не были столь умелы, чтобы мухлевать. Да и блефовать не получалось. Покер фейс — это, к сожалению, не про меня.
— Значит, все думаешь о том, кто мог прислать эти фотографии, — резюмировала дородная женщина, когда я изложила ей свои мысли и домыслы. — А знаешь, я согласна. Лариска — единственная, кто мог. Ведь жила больше месяца в доме нынешнего альфы. Могла без труда не только в комнату войти, но и в постель влезть. Хотя, последнее, наверное, слишком, — все-таки добавила женщина, потирая подбородок. — Пусть альфа пил, но протрезвев мог почувствовать чужой запах в собственной постели и начались бы ненужные вопросы.
Лариса. Лариса. Лариса.
Именно это имя приходило на ум, когда я думала о том, кто мог сделать фотографии моего обнаженного супруга. Только вот не понимала другого, какую цель преследовала эта девица? Чтобы я закатила мужу скандал? Чтобы я ушла от супруга снова? Но ей-то какая выгода? Она замужем, несколько дней назад стала официальной парой Алексея номер два. Даже, если мы с Антоном поссоримся, я никакой выгоды для нее не видела. Ведь у Алексея был шанс снова встать во главе стаи. Мой любимый не единожды предлагал вернуть ему эту стаю, Волжанов старший неизменно отказывался. И со стаей Родионовых тоже тянул. Не хотел брать на себя лишнюю ответственность. Ведь муж только сегодня лишний раз уточнил, что ждал от брата того, что тот примет клятву верности от стаи Родионовых, а тот все тянул.
— Мне нравится жизнь без обязательств, — так любил поговорить деверь. Вряд ли Лариса была не в курсе этой его тяги к вольной жизни.
— Только я не понимаю, зачем это ей, — в очередной раз констатировала я. Уже высказывала госпоже Шмелевой свои доводы против такого нелогичного поведения и женщина была со мной полностью согласна.
Что не так? Нет. Что-то с этим не так? Вопрос остался без ответа. Вопрос просто повис в воздухе.
Спать мы легли довольно рано. Женщина хотела отдохнуть. Считала, что мужчины появятся уже к рассвету. Она тоже не особо волновалась. Говорила, что два довольно сильных альфы без проблем возьмут под контроль стаю Корнилова. Стаю, в которой никого, кроме беты. Беты, который обладает силой. Силой, несопоставимой с силой даже слабого альфы. Мария Львовна несильно понимала, зачем, если Антон волновался за мою безопасность, за безопасность стаи, потащил с собой брата? Впрочем, это все были домыслы. Мы могли только предполагать, но повлиять… повлиять не могли.
Ночь прошла спокойно. Для меня спокойно.
Только на утро я узнала, что на стаю было совершено нападение. А еще Антон обманул меня. Алексея он не взял с собой. Он, вообще, никуда не ушел…
Проснулась от того, что кто-то довольно грубо раздевал меня. Не совсем так. С меня просто сдирали одежду. Запах был знакомый. Родной. Близкий. Любимый. Открыла глаза. Горящий взгляд. Невменяемый. Не уверена, что в нем осталось в этот момент хоть что-то человеческое. Застыла. Супруг никогда не позволял себе обращаться со мной так… жестко что ли. Грубо.
— Ада, — прорычал оборотень. Только сейчас поняла, что мужчина находится в частичном обороте. Вместо зубов — клыки, вместо ногтей — когти. Когти, которые грубо впиваются в нежную кожу, оставляя после себя кровавые раны.
— Антон, перестань, — попыталась остановить супруга. Бесполезно. Сама это отчетливо понимала. Мужчина находился в неадекватном состоянии. Вспомнила его совет и расслабилась, позволяя делать с собой все, что ему захочется.
Оборотень в несколько рывков избавил меня от пижамных штанов, раздвинул ноги и резко вошел. Зарычал при этом, а потом укусил, прямо в метку. Не сказать, что было больно. Тело откликнулось, стоило лишь Антону коснутся его. Но вот неприятно было…
Я просто лежала и терпела, когда он закончит. Никакого удовольствия от такого соития естественно не испытала.
— Прости, — услышала через несколько секунд после того, как мужчина кончил. — Ада, прости, — снова повинился супруг и принялся бережно зализывать раны, нанесенные его когтями. Поранил он лишь поверхностно. Больно не было, а вот щекотно… еще и щипало. Знала, что к утру все заживет, не останется даже намека. Но я никак не могла понять, что заставило Антона сорваться. Он никогда себе подобного не позволял прежде. Никогда! А вот сейчас не сдержался. Я не была зла или обижена. Понимала, что рано или поздно подобное может произойти. Ведь он предупреждал и не единожды. Просил в такие моменты просто расслабиться и не провоцировать зверя. Клялся, что серьезных ран даже в самом безумном состоянии нанести не сможет. Правда, говорил, что подобное произойдет лишь в том случае, если случится что-то по-настоящему страшное. Выбивающее его из колеи. Поэтому я лишь волновалась и ждала удобный момент, когда смогу расспросить его обо всем.
— Антон, — попыталась я, когда лечение переросло во что-то очень похожее на классическую прелюдию.
— Прости, — в очередной раз повторил супруг. — Но прошу, не сейчас, — а дальше вопросы для меня потеряли актуальность на какое-то время. На очень длительное время…
— Любовь моя, прости, — услышала снова. Антон очень бережно снова прошелся языком по нанесенным ранкам. Бросив взгляд в окно, заметила, что уже рассвело. По моим расчетам было часов пять-шесть утра. — Не сдержался.
— Если еще раз скажешь: «Прости», ударю, — не сдержалась я.
— Хочешь — ударь, — ага, как же! Позволит он?! Вспомнила, как милый на Сейшельских островах предлагал подобное, но как дошло до дела, сразу пошел на попятную. — Клялся, что не причиню тебе боли. Сам не сдержался.
— Может расскажешь, что произошло?
— Я — самонадеянный дурак, чуть снова тебя не потерял, — он навис надо мной и начал целовать лицо. Лоб, нос, щеки, подборок… — Люблю тебя до безумия. Прости меня, девочка.
— Достал! — я разозлилась. Он лежал так удобно, что не сдержалась. Резко согнула ногу в колене… Мужчина застонал. — Я предупреждала.
— Ада-а, — провыл мужчина. — Нельзя же так!
— А как можно? — не сдержалась я, легко поглаживая пальчиками пострадавшую часть тела оборотня. Мужчина скатился с меня после маленькой экзекуции и лежал на спине, тихо матерясь. Теперь я нависала сверху. — Неужели, так больно? — он кивнул. — Сам виноват. Сам разрешил, — чуть сжала детородный орган. Забавно, но Антон не предпринимал никаких действий, а я была крайне осторожна. — Расскажешь, наконец, что произошло? Что ты тут делаешь?
— В этой постели? — хорошее настроение постепенно возвращалась к оборотню. Сложно поверить, что какое-то время назад он был в неадекватном состоянии, почти не контролировал себя.
— В этой постели в частности. Разве ты не должен был захватывать власть в стае Корнилова?
— Должен. Но я вернулся, — замолчал, явно давая мне возможность осознать сказанное.
— Как?
— Видишь ли, мы почти доехали до места. Мне что-то не давало покоя. Я извел Алексея. Так достал, что он отправил меня обратно в стаю. Я даже спорить не стал. Успел почти вовремя.
— Это как? — что-то мне его рассказ сильно не нравился.
— Поцелуй.
— Сейчас все хорошо? — уточнила я. Кивнул.
— Поцелуй.
— Антон!
— Поцелуй меня. Должен знать, что ты простила, — вот же. Я все еще аккуратно и успокаивающе поглаживала член. Сам напросился. Сжала покрепче и дернула на себя.
— Ада-а! — такое возмущенное-возмущенное.
— Я. Хочу. Знать. Что. Происходит?
— Ада!
— Хватит держать меня в неведении! Хватит, Антон! — потянула снова. На этот раз легонько. У меня сложилось отчетливое ощущение, что от всей этой ситуации Антон получает какое-то извращенное удовольствие. Ведь, если бы хотел, вмиг скрутил. Не дал бы над собой издеваться.
— Ладно, — кажется, мне сделали одолжение. — На стаю напали. Тот самый альфа, который был при пожаре в стае Родионовых.
— И что?
— Ничего. Мертв он, как и его подручные.
— А с какой целью он все это затеял?
— Понятия не имею, — беззаботно отозвался супруг. — Позже выясним. Ты, кстати, права оказалась.
— Я?
— Ты. Лариса в этом как-то замешана.
— Я ничего не понимаю! Что, значит, как-то?
— Поцелуй, — Антон снова решил поиграть. Поцелуй, любимый? Ну-ну. Хотела дернуть, но передумала. Села в ногах мужчины и пробежалась губами вдоль всего ствола, который по-прежнему сжимала в пальцах. Ожидаемо. Мужчина застонал. Но уже явно не от боли.
— Рассказ.
— Садистка, — довольно произнес оборотень. — Судя по тому, что ее отловили около самой границы территории, она прекрасно знала нападавших. Более того, ждала. А учитывая, как она истерично орала, когда я тому недоумку свернул шею, подозреваю, что он — ее пара.
— Как это?
— Я ни в чем не уверен, малышка, просто предполагаю. Вряд ли волчица будет истерить так по какому-то чужому обо