— Ада! — предостерегающе выдавил он. Проигнорировала.
— Я все еще жду рассказа.
— Видишь ли, любовь моя, есть один очень старый ритуал, — начал он издалека. Голос стал серьезным, а смешинки из глаз пропали.
— Ритуал? — уточнила я, когда молчание несколько затянулось.
— Да, — нехотя признался Антон. — Очень старый ритуал, — снова повторил и замялся. Мне стало весьма любопытно, что в этом ритуале такого, что супруг не может рассказать его суть. Чуть привстала со своего места и протянула руку. Поза неудобная, пришлось тянуться через стол. Осторожное дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Словно, подбадривая. Он бережно перехватил руку и поцеловал. Затем отпустил. — После него оборотень не может предать, иначе смерть. Выполняет любой приказ, поэтому не многие соглашают пройти через него.
— А что взамен?
— Боль, Ада.
— Боль?
— Да. Если происходит что-то с теми, кто прошел его… например, оборотень умирает, альфа ощущает на себе всю его испытываемую гамму… боли.
— Это ужасно, зато действенно.
— Согласен. Я про него естественно слышал, но никогда не думал, что мне в голову взбредет его применить. Мне и не пришло, если честно. Это была идея беты. Слишком тяжело будет удержать незнакомую стаю, ведь я для них чужак. Вот мне Виктор и предложил. Тех, кто согласится его пройти, оставить в городе. Всех остальных сослать в область, в стаю Родионовых. Мы с Алексеем решили, если не сможем удержать те территории… упустим, особой катастрофы не произойдет.
- И ты готов? — с сомнением поинтересовалась у него. Теперь даже примерно представить не могла, насколько за прошедшую ночь численно выросла стая.
— Я-то может и готов, — туманно признался супруг и окинул меня таким взглядом. Впрочем, я не обратила особого внимания. Так… просто отметила, озадаченная новым вопросом.
— И это пожизненно? — уточнила у него. — То есть переложить на чьи-то плечи ответственность за стаю, как это сделал Алексей, ты уже не сможешь?
— Не смогу, — подтвердил он. Я, безусловно, не желала, чтобы Антон отказывался от того, что любит и чем дорожит. То, что является его сутью. Но приятно было осознавать, что у него оставалась возможность «смыться», как сделали некогда его родители.
— Я так понимаю, это уже не обсуждается. Решение ты принял.
— Напротив, милая, — грустное улыбнулся он. — Решение должна принять ты.
— Я?! — удивил. Сильно удивил.
— Ты, — подтвердил.
— Но я…
— Видишься ли, любимая, истинная пара — это не просто половинки одного целого. Вернее, это именно половинки одного целого. Ты — часть меня, я — часть тебя. Без тебя этот ритуал не имеет никакого смысла.
— Ты. Хочешь. Сказать. Что. Я. Смогу. Приказывать. Оборотням? — медленно произнесла я, пытаясь осознать открывающие перспективы. — Смогу. Приказать. И. Мне. Не. Смогут. Отказать?
— Да, — отрезал мужчина. — Но ты не о том, думаешь, сокровище мое. Я совсем не уверен, что хочу, чтобы моя жена испытывала предсмертную агонию каждого ушедшего оборотня. Вернее, совсем не хочу! — последняя фраза была произнесена весьма эмоционально. Мужчина опустил голову и уставился в тарелку. — Но я не мог не спросить.
— Расскажи подробности, — попросила.
— Сам ритуал проходит в полнолуние. Под светом полной луны альфа и оборотень, согласившийся на обряд, надрезают ладони и обмениваются кровью над чашей с водой. После его окончания вода выливается на землю. Несколько слов на латыни. Все, — мне показалось, что Антон чувствовал себя крайне неловко. Я поднялась, обошла обеденный стол и обняла мужа.
— А мне тоже с ними необходимо кровью обмениваться?
— Нет. Мы с тобой связаны, Ада. На тебя это распространится автоматически, правда, в несколько ослабленном варианте.
— И что, оборотень, прошедший данный обряд, становится марионеткой?
— Не понял?
— Оборотень будет выполнять любой приказ?
Антон лишь усмехнулся и приобнял меня:
— Не все так просто, девочка моя. Не любой, а только сопровождаемый ритуальной фразой.
— Ты только что сказал, что на меня это будет распространяться в ослабленном варианте, — мужчина кивнул, подтверждая мои слова. — Это как?
— Ты не сможешь приказать кого-то убить или покалечить, — он сделал небольшую паузу, давая мне возможность осознать услышанное. — Все-таки, женщина прежде всего считается хранительницей домашнего очага и матерью.
— Это все ограничения?
— В общем, да.
— Ударь меня! — попросила. Антон резко отпрянул от меня и с ужасом посмотрел, я же от такой прыти еле-еле смогла удержать равновесие и не шлепнуться на попу.
— Ты спятила?! — заорал супруг. Он даже не сдерживался, больно схватил за предплечья и встряхнул.
— Пусти! — отпустил. — Что я такого сказала? — обиженно спросила у него, растирая покалеченные места. Наверняка, теперь останутся синяки.
— Ты в своем уме, Ада? — голос звучал спокойнее. Но все равно в нем присутствовали нотки негодования. Хотя, это мне стоило обижаться.
— А что такого? Ты сам сказал, что я буду испытывать боль. После того, как ты поставил мне метку, я стала немного сильнее, мои зрение и обоняние острее, регенерация весьма улучшилась. Из этого я делаю вывод, что мой порог боли мог стать не таким как, раньше. Вот я и прошу, ударь меня.
— Нет, Ада! — решительно заявил супруг.
— Антон, а как я должна решать по-твоему такой сложный вопрос? — для разнообразия решила поменяться с ним местами. Взъерошила его волосы и поцеловала в макушку.
— Нет, Ада! Я не собираюсь поднимать на тебя руку. Мне одного раза хватило по горло, — с какой-то обреченностью возразил он. Но я почувствовала сомнение в его голосе.
— Я тебя прошу, — молчание. — Или может мне обратиться к Алексею? — решила пойти на провокацию. — Уж кто-то, а твой братец никакими принципами и предубеждениями не страдает.
— Нет, милая! Мне, вообще, не стоило поднимать эту тему! — заявил супруг. — Пойдем наверх?
И все-таки я добилась своего. Сейчас я лежала на животе на огромной постели в нашей спальне. Гладкий шелк приятно холодил разгоряченную кожу. Супруг сидел рядом. Только на полу. Глушил дорогой виски прямо из бутылки. Попку ощутимо жгло… но не так, как тогда. Я отлично помнила свое наказание на Сейшельских островах. Боль. Ужасная боль. А сейчас это было терпимо. Хорошего мало, но пережить можно. Можно даже привыкнуть. Хотя, последнего, безусловно, не хотелось бы. Как я и ожидала, мой порог боли значительно повысился.
— Я клялся, что никогда не подниму на тебя руку, — в очередной раз простонал Антон. — Смотри, до чего ты меня довела! — пожаловался мужчина и потряс початой бутылкой. Рядом с ним валялась пара опустошенных бутылок спиртного. Знала, что долго его опьянение не продлится. Могла остановить этот алкогольный произвол в любой момент. Но решила, пусть себе… Надо же человеку… оборотню расслабиться. У него шок! Стресс! Улыбнулась.
— Не ной, — я снова потрепала его по волосам. — Лучше сделай что-нибудь, — попросила его и покрутила пострадавшей конечностью. Оно бы, конечно, зажило к утру само, но зачем отказываться от лечения и последующего за ним удовольствия. Была уверена, что мужчина сдерживать себя не станет. Нам, конечно, нужно поговорить. Я многого не понимала. Но это можно было чуть отложить… или оставить на утро. — Кстати, я согласна.
— Согласна? — переспросил супруг, поднимаясь. Удивленно переспросил, словно, не верил услышанному.
— Да, я согласна на этот твой ритуал, — подтвердила. Понятно было, что тянуть не стоило. Ближайшее полнолуние через несколько дней. Вернее, через три.
— Ты хорошо подумала? — усомнился мужчина. Было заметно, что он весьма пьян. Но по опыту знала, что, когда протрезвеет будет отлично помнить обо всем.
— Хорошо, — подтвердила, расслабляясь. Расслабляясь, потому что лечение больше напоминало совращение.
Я перестаралась, давая возможность мужу расслабиться, потому что не заметила, как отключилась.
Новый день встретил меня нежным поцелуем и укоризненным взглядом.
— Пообещай мне, пожалуйста, что больше никакого шантажа в наших отношениях не будет, — очень серьезно и как-то торжественно попросил склонившийся надо мной мужчина. Обняла его за шею и притянула для нового поцелуя.
— Прости, любимый, но подобные обещания были бы опрометчивы, — новый поцелуй не заставил себя ждать. — Антон! — отвлекла его.
— Да, хорошая моя, — супруг улегся рядом, ненавязчиво лаская меня.
— Сколько у меня времени?
— Для чего?
— Для разговора. Мы с тобой вчера не успели ничего толком обсудить. А у меня есть вопросы. Много вопросов, — напомнила ему.
— Понял, — он посмотрел на часы. — Час точно есть в твоем распоряжении, — оборотень провел рукой по обнаженному бедру, — или не час.
— Час, — хлопнула его руке. — Ты спрашивал, зачем я вчера ходила к Ларисе. Но ты не спросил, какие выводы я сделала из этого посещения, — хлопнула по обнаглевшей конечности еще раз, потому как первого предупреждения Антон явно не понял.
— Какие? — промурлыкал мужчина. Теперь вместо руки бедра коснулись его губы.
— Мне кажется, что ее пара жива.
— Глупости, Ада, — отмахнулся оборотень.
— Почему ты считаешь это глупостями?
— Хорошо, — он отвлекся от своего такого увлекательного занятия и внимательно посмотрел на меня. — На каком основании ты делаешь такие выводы, девочка моя?
— Я… — а вот тут задумалась. По сути мне нечего было сказать любимому. Я основывалась лишь на своих ощущениях. — Интуиция.
— Интуиция? — усмехнулся мужчина. — Я доверяю твоей интуиции, но не в этом случае, — отмахнулся Антон, возвращаясь к прерванному занятию. Он меня мягко послал в далекие дали. Было обидно и неприятно. Но прекрасно знала, что это я так не оставлю.
— Антон, по поводу ритуала…
— Ты передумала? — мне показалось, что я услышала в его голосе надежду. Вчера очень ясно поняла: он не ждал, что я соглашусь. Он был уверен в моем отказе. Но не предложить не мог.