— Вряд ли это поможет.
— Я же сказал тебе: не волнуйся!
Он перекинул чехол через спинку дивана и бесшумно приблизился:
— В душ! — перешел он на соблазнительный шепот, вызывавший ужасно греховные мысли. — А я буду сидеть здесь и представлять, как вода стекает по твоей коже, гладит, ласкает…
У Энни задрожали ноги.
— Присоединяйся.
Это было самое смелое приглашение в ее жизни.
— Как-нибудь обязательно. Но не сегодня. — Зак улыбнулся и провел пальцами по ее рту. — Не хочу думать о времени, когда мы с тобой окажемся в душе.
— О. — Перед глазами пронеслись невероятно восхитительные образы того, что мог бы задумать Зак. — Мне надо идти…
Он погладил ее нижнюю губу, но тут же, покачав головой, отступил:
— Иди, пока я не забыл о благих намерениях. Иначе на ужин не попадем.
Энни замешкалась, и Зак шлепнул ее по попке:
— Даже не думай. Я еду знакомиться с твоими родителями.
Чтобы сразу ясно дать им понять: как бы они к нему ни относились, теперь он — часть жизни их дочери, с ним придётся считаться. И не устраивать больше смотрин.
— Раскомандовался. — Наградив его хмурым взглядом, Энни отправилась в спальню за вещами.
Совсем скоро она станет голой, мокрой и горячей.
— Господи.
Запустив пальцы в волосы, Зак попытался усилием воли унять эрекцию. Не вышло. Возбуждение лишь усиливалось оттого, что из ванной доносился шелест ткани, скользящей по коже, переступание босых ног по кафельной плитке, шуршание кружева… Хотя, может, это лишь разыгралось его воображение.
А вот шум воды был вполне реальным. Застонав, Зак принялся кружить по комнате и, чтобы отвлечься от лишних мыслей, разглядывать вещи Энни. Кроме полок с книгами, на стенах висело несколько голографических рамок. Семейные фотографии, понял Зак, отмечая сходство Энни с запечатленной на одном из портретов женщиной постарше. Мужчина на снимке рядом — очевидно, отец Энни — добродушно улыбался, но что-то в нем заставляло леопарда прижимать уши и недовольно ворчать.
Шум воды утих.
— Душ свободен, — пару минут спустя донесся до Зака голос Энни.
Он выдержал небольшую паузу, давая Энни время проскочить в спальню — Зак сомневался, что устоит, если увидит ее в завернутую в одно лишь соблазнительно ненадежное полотенце.
В тесной душевой кабинке, полной пара, стоял густой и очень женский аромат парфюмерии. К счастью, мыло на полочке оказалось обычным, не слишком душистым. «Какие-то границы все-таки нужно соблюдать», — подумал Зак, программируя холодный душ. Ледяной воде наконец удалось унять жар тела.
Сидя в машине Зака перед домом родителей, Энни нервно ломала пальцы.
— Я еще никогда не приглашала мужчину домой, — выпалила она. — Не видела смысла.
— Я польщен.
Она сурово свела брови:
— Не дразнись. — И все же Энни немного расслабилась. — Пойдем, чего тянуть. — Она решительно распахнула дверцу автомобиля.
Они встретились перед капотом.
— Что ж, хотя бы погода чудесная, — сказала Энни.
Зак обнял ее с ленивым изяществом кота.
— Красивое платье, — мурлыкнул он, проводя пальцами по ее бедру.
— Ох. — Нервы снова натянулись, в этот раз по другой причине. Она выбрала черное платье с запахом на груди, зная, что оно вполне устроит мать. Однако после замечания Зака Энни поняла, что наряд можно расценивать как сексуальный. — Я не слишком толстая?
— Я попозже скажу… когда развяжу этот бантик и сниму обертку. — Зак говорил так, будто она его подарок.
Энни почувствовала, как раскрываются ее глаза, а пульс учащается.
— Веди себя прилично.
— А мне за это дадут развязать бантик?
Пауза, затем в карих глазах вспыхнул огонек:
— Да.
Энни хотелось танцевать, хотелось чувствовать себя красивой и желанной, но больше всего ей хотелось лечь в постель с этим мужчиной, который уже прокрался ей в сердце. Она знала, что, позволяя этим отношениям развиваться, вот-вот нарушит свое самое главное правило. Понимала, что рискует своим сердцем; но если она оттолкнет Зака, то будет сожалеть об это всю оставшуюся жизнь. Энни впервые задумалась, что, возможно, перед матерью стоял выбор потруднее, чем ей казалось в детстве. А может, с тем, единственным, мужчиной выбора вообще нет. И от печального конца сказки не спастись.
— Да, — повторила она, — дадут.
— Тогда я буду примерным мальчиком. — Зак прижался губами к ее виску. — Пойдем, Ангел.
Она уже привыкла к этому прозвищу. Странно: Энни чувствовала, что Зак всегда так ее называл… словно это было правильно. Идя к двери, она ухватилась за это ощущение как за свой талисман.
— Поехали. — Она вдавила кнопку звонка.
Мать открыла дверь спустя две секунды. Одетая в строгое черное платье, дополненное лишь ниткой жемчуга, с волосами, затянутыми на затылке в узел, Кимберли Килдер выглядела именно той, кем она была — успешной и изысканной женщиной. Никто не мог бы догадаться о том, что под этим утонченным обликом скрывается уязвимость.
— Ангелика. — Мать наклонилась, чтобы дать дочери исполнить ритуальный поцелуй в щеку.
Расправив плечи, Энни сказала:
— Мама, это Зак Квинн.
Лицо матери не изменилось, но Энни поняла, что Кимберли отметила каждую деталь в облике мужчины, стоящего рядом с ней, — его черный костюм, ремень с серебряной полированной пряжкой, отглаженную белую рубашку. Расстегнутый воротник придавал Заку несколько непринужденный вид. Энни потеряла дар речи, когда вышла из спальни и увидела его в гостиной. От общения с диким Заком и так кровь закипала, а уж когда он прикидывался ручным… Ух!
— Мистер Квинн, — произнесла мать, протягивая ему руку. Профессор Килдер могла быть крайне невысокого мнения о верах, но никто бы не упрекнул ее в дурных манерах.
— Миссис Килдер.
Отпустив ладонь Зака, Кимберли шагнула в сторону.
— Входите же.
Она повела их по коридору в гостиную.
Там оказалось гораздо больше людей, чем рассчитывала Энни.
— Я думала, это будет тихий семейный ужин.
Мать улыбнулась, но лед неодобрения в глазах и не думал таять:
— Я пригласила пару коллег из университета. Подумала, что твоему… другу будет уютнее в менее интимной обстановке.
Это было очень тонкое оскорбление. Профессор Марксон был достоин семейного ужина. Зак — нет. В душе Энни всколыхнулось раздражение, не столько из-за обиды за Зака — он вполне мог сам о себе позаботиться, — сколько из-за того, что мать пытается такой изящно просчитанной грубостью отдалить их с Заком друг от друга. Ей с трудом в это верилось.
Прежде чем Энни успела ляпнуть что-то, о чем впоследствии она могла пожалеть, Зак слегка сжал ее талию и произнес:
— Я польщен, что вы так хлопочете ради моего удобства. — Голос был вкрадчиво теплым. — Я знаю, как дорога вам Энни, и восхищен подобным приемом.
Энни заметила, как на миг мать изменилась в лице, но тут же, как ни в чем не бывало, вновь приняла свой царственный вид.
— Ну конечно. Идемте, я вас представлю.
Она повела их прямиком в толпу гостей, сгорающих от любопытства.
Первой подскочила Каролина. Хотя Энни велела себе держаться в руках, она напряглась, ожидая, как же Зак отреагирует на кузину. Каро была ее самой близкой подругой. А еще великолепно выглядела. Раньше Энни никогда не завидовала, что мужчины слетаются к ее двоюродной сестре, как мотыльки на пламя, ее это как-то мало волновало. Но теперь речь шла о Заке.
Она увидела, как в ответ на буйное приветствие Каро он улыбнулся… и это была такая же улыбка, какой он награждал сестренок.
— Мои поздравления, — нежно сказал он. — Желаю вам легких родов.
Каро расплылась в улыбке:
— Вы заметили? Еще же ничего не видно! Жду не дождусь, когда я стану большой и похожей на Мадонну. А еще я хочу светиться изнутри, как все про это говорят. Очень-очень хочу!
Губы Зака дрогнули.
— Можете не беспокоиться. Вы уже светитесь.
Каро рассмеялась:
— Да вы само обаяние. — Она повернулась к Энни. — Он мне нравится. У вас с ним будут красивые дети.
— Каро! — Энни не знала, заливаться ей краской или благодарить кузину за то, что та окончательно сломила лед. Среди гостей послышался смех, а Зак одарил Энни дразнящей улыбкой, и в его глазах вспыхнул огонь, которого не было, когда он перекидывался фразами с Каро.
— Откуда вы знаете? — настойчиво поинтересовалась Кимберли. — Моя племянница права — еще ничего не видно. Даже большинство женщин не замечают ее беременность.
— По запаху, миссис Килдер, — откровенно ответил Зак. — Веры всегда знают, когда внутри женщины зародилась жизнь.
— Разве это не посягательство на личное пространство? — Кимберли подняла бровь.
Зак пожал плечами:
— Это просто одно из данных нам природой чувств. У нас острое обоняние, М-Пси могут заглянуть внутрь человеческого тела, а вы угадываете беременность, потому что видите едва уловимые физические признаки.
Энни закусила изнутри щеку, едва сдерживаясь, чтобы не вмешаться. Каро рискнула шепнуть ей на ухо:
— Ай да молодец! Где ты отхватила такое чудо?
Энни пронзила ее взглядом:
— А где Аарон?
— Мой любимый муж не успел вернуться с деловой встречи в Тахо. Наверное, к десерту приедет. — Она улыбнулась. — А какой будет десерт у тебя, я знаю!
Энни почувствовала, как Зак снова обнял ее за талию. Он явно расслышал Каро и был не против исполнить её нахальное предсказание. Хотя когда Энни подняла к нему взгляд, Зак смотрел вовсе не на нее, а на незнакомца, которого ее мать жестом попросила приблизиться.
— Профессор Джереми Марксон, — проговорила она. — А это… знакомый Энни, Зак Квинн.
Энни, уже просто кипевшая от ярости, ждала, что на этот раз Зак не стерпит — он ясно дал понять, что не намерен делиться. Однако, к её удивлению, Зак был совершенно спокоен.
— Марксон. — Зак поприветствовал подошедшего кивком. — Чем именно вы занимаетесь, профессор?
— Молекулярная физика, — отозвался тот. — Чрезвычайно захватывающая отрасль науки. Вы в этом разбираетесь?