И на второй, в общем-то, тоже.
Потому что на кухне мне с удовольствием рассказывали, как родители одаренных девочек с охотой отдают их храму. За каждую приведенную жрицу родственники этакой счастливицы получают неплохое вознаграждение, а девочка остается в храме, жить в сытости, достатке и почитании. Только не вязалась эта информация с тем, что происходило со мной. Даже если Вэйду нужна была жена непременно с даром, то зачем бы родителям отдавать Селину ему, когда она могла бы после своего совершеннолетия стать почитаемой жрицей, а им самим не пришлось бы родниться с полукровкой? В чем смысл?
Впрочем, эти думы занимали меня не так уж и долго. Всего-то весь день до ужина, во время которого случилось очередное неожиданное событие – Вэйд вернулся еще засветло и почтил нас своим присутствием в столовой, решив отужинать на этот раз в кругу семьи.
Вот только если учесть, как сильно удивило это Джаю, данное событие можно было считать настоящим чудом. Чтобы трудоголичный до полного отсыхания заботы о себе любимом Вэйд вдруг заявился домой раньше полуночи? Да уму непостижимо! И не было ничего удивительного в том, что за ужином мы с племяшкой сидели пришибленными сусликами, не веря своим глазам, пока Вэйд спокойно ужинал. Нет, конечно, сразу после ужина он поднялся к себе в кабинет, чтобы еще немного поработать, но само ощущение того, что хозяин ДОМА, казалось невероятным.
И совсем уж невозможным было его утреннее явление к завтраку.
…на моей памяти это было самое тихое утро в этом доме. А после сухого:
– Селина, я заеду за тобой в полдень, пообедаем в городе, – оно стало еще и самым унылым.
Утратив на несколько секунд возможность говорить, я справилась все-таки с шоком (не каждый же день драгоценный жених пообедать вместе зовет) и робко спросила:
– Может, не стоит?
Ну в самом деле: Найан сегодня обещала мясо запечь по какому-то особому рецепту степняков, с травками и ягодами. И на десерт сегодня будет что-то особенное…
Под скептическим взглядом Вэйда все мои возражения скромненько завяли.
– Обед так обед, буду готова, – храбро пообещала я. Жених он мне, в конце концов, или не жених?
Лучше бы, конечно, не жених, лучше бы я сейчас помогала вскапывать клумбу перед нашим общежитием, энергично орудуя лопатой или тяпкой. Лучше бы меня на практику в поле какое-нибудь послали. Лучше бы я три раза подряд философию сдавала.
Но нет, вместо этого я все утро подбирала наряд для обеда. Вернее, его мне подбирала Джая, заставляя мерить то одно, то другое платье. Уверенная, что сегодня я должна быть просто неотразима, она злобно нарычала на меня, стоило только заикнуться о брюках, и зачем-то вспомнила о корсете…
– Ты, главное, от дяди далеко не отходи, на всякий случай, – напутствовали меня, поправляя ленты на лифе.
Красивое платье глубокого синего цвета, с пышными юбками и идеальным декольте, выгодно подчеркивающим все достоинства Селины, не казалось мне таким уж замечательным. Лучше бы оно было попроще, но я бы в нем могла спокойно дышать.
– А может, я одену что-нибудь, в чем хотя бы сидеть смогу?
– Не говори глупостей! Ты должна быть красивой.
– А сытой я быть не должна, да? Я же есть не смогу!
– Ты леди, ты не должна думать о еде! – наставительно сказала мне леди, которая совсем скоро будет наслаждаться чудесным обедом, удивительным десертом и ароматнейшим чаем. Разве ж это честно?
– Ну, Джая…
– Могу немного расслабить, – с сомнением предложила она, впечатленная моим убитым видом, – но только чуть-чуть.
– Да хоть сколько-нибудь!
В итоге я в слегка расслабленном корсете, в красивом платье и туфлях на каблуке, сидела в гостиной, в ожидании Вэйда грустными глазами разглядывая противоположную стену.
– Селина, ты чего? – племяшка, которой ничего дышать не мешало, искренне не понимала, почему мне так печально.
– Ни один мужик не достоин таких страданий, – прошептала я, уже в который раз косясь на часы. Конкретно этот мужик, ради которого меня так изуродовали, еще и опаздывал.
Сначала он опаздывал на пять минут, потом на десять и на двадцать. Через полчаса, с трудом поднявшись с диванчика, я потребовала у расстроенной Джаи:
– Расстегни, а? И пойдем есть.
– Но дядя…
– Скандал твоего дядю ждет, – мстительно пообещала я, – за все эти ужасные минуты, что я провела в корсете, он мне еще заплатит.
– Селина…
– Есть пошли, я голодная.
Вэйд не приехал ни через час, ни через два, ни даже к ужину. Кто-то банально забыл, что планировал со мной отобедать, и я бы тихо радовалась такому счастью, если бы не корсет. Столько мучений, и все напрасно? Мне ни город не показали, ни в местный ресторан или кафе не сводили, и даже хуже: обо мне забыли. Я потратила несколько часов своей жизни, страдая в сильных ручках Джаи, пока она примеряла на себя образ стилиста и разряжала меня в разные платьица, и все было напрасно.
Я не хотела, чтобы все мои страдания прошли мимо, и просто зверски желала заглянуть в бессовестные глаза этого негодяя, возможно, даже патетично вопросить: «как ты мог продинамить собственную невесту?». Если он не зависнет на слове «продинамить», то мне, быть может, даже чутка извинений перепадет. В идеале, я смогу полюбоваться на раскаявшееся чудище…
Ради такого, пожалуй, можно было устроить засаду на лестнице. Я, пледик, надежная темнота и моя горячая жажда мести.
В ждуны я заделалась в одиннадцатом часу ночи, когда все давно разошлись, а Джая отбыла спать, и некому было увидеть, как я, кутаясь в теплый плед, пристраиваюсь на третьей сверху ступеньке, планируя ждать своего склерозного женишка. Свет я не включала, чтобы наша ночная встреча оказалась для Вэйда сюрпризом. В идеале, неприятным.
Не учла я только одного: Вэйд – хронический опоздун. Вот и сейчас, на разборки со мной, он конкретно опаздывал. До часа ночи я еще как-то крепилась, бодрясь остывающим возмущением, а ближе к двум часам выдохлась и задремала, чтобы к трем полноценно уснуть, привалившись к перилам и вытянув ноги.
Жертва моих дебильных планов домой вернулась ближе к четырем. Уставшая, насквозь пропитавшаяся сырым, застоявшимся запахом подземелий и совсем не ожидавшая споткнуться о подарочек в моем лице.
Я, если честно, тоже не ждала, что на меня свалится сто килограмм матерящегося несчастья. И все потому, что некоторые безголовые (и это точно не я) поленились включить свет или ночное зрение, или еще что-нибудь, понадеявшись на то, что и в темноте до своей спальни удастся добраться без приключений.
А тут как бы не получилось… приключение само ждало его на лестнице и чуть не оказалось раздавленным.
– Смотреть же надо, куда идете, – сдавленно прохрипела я, похлопав развалившегося на мне Вэйда по спине. То ли он на конец пледа наступил, то ли об мою ногу споткнулся, но приземлился точнехонько на меня и сползать не торопился.
– Селина, – раздалось угрожающе надо мной, – что ты здесь делаешь?
– В засаде сидела, пока вы меня убить не попытались. Может, слезете уже?
Послушно сполз, сел рядом и даже не поленился поинтересоваться:
– Ты в порядке?
На то, чтобы проверить, все ли со мной хорошо, ушло меньше минуты; ощупывание своих придавленных косточек я завершила оптимистичным:
– Нормально.
– Тогда, быть может, объяснишь мне, что ты делаешь здесь, когда должна спать в своей кровати?
– Вас ждала, скандал хотела устроить, – моя просто запредельная честность ознаменовалась долгой, пораженной тишиной, нарушил которую неуверенный вопрос:
– А есть повод?
И это меня очень возмутило:
– То есть, вы до сих пор не вспомнили?!
На этот раз молчал он недолго, а когда заговорил, сразу стало ясно, что озарение таки настигло его темную голову. Наконец-то.
– Что ты хочешь в качестве извинений?
– Чего?
– Украшения? Ткани? Быть может, меха?
– А просто извиниться не вариант? – опешила я. Такого у меня, пожалуй, еще не было. Нет чтобы извинения цветами подкрепить или там коробкой конфет, это я еще понимаю, но вот так взять и откупиться… да сейчас. – Я вас, между прочим, ждала. В корсете ждала, чуть не задохнулась, а вы в это время что делали?
– Допрашивал адептов, – проворчал Вэйд, дернув плечом, – в катакомбах под городом.
– Где-где?
– Где их поймали, там и допрашивал.
– А доставить их к вам никто не додумался, что ли?
Сначала мне показалось, что ответа не будет, что меня просто проигнорируют и сейчас уйдут к себе отдыхать… зря я так плохо думала о Вэйде.
Он не ушел и даже попытался объяснить, что адепты, загнанные в угол, воспользовались какой-то завесой, отгородившей их от преследователей. И пускай городская стража не смогла вскрыть плетение, но дознавателя вызвать они додумались. А для дара Вэйда просто не было преград. Допрос прошел успешно, все было запротоколировано, а завеса адептов все же взломана… мир их подгорелым останочкам.
– Тот, кто составлял плетение, не счел нужным позаботиться о защите тех, кто его использует, – устало сгорбившись, Вэйд оперся локтями о колени, глядя куда-то вперед. Лично я в этой густой темноте с трудом даже его очертания различала и никак не могла понять, что он там разглядывает, – как только на завесу надавили чуть сильнее, в попытке ее пробить, плетение выжгло все изнутри.
– Сурово…
– Адепты не признают ценность жизни. Ни чужой, ни своей.
– И чего? Все совсем плохо? Или чуть-чуть хорошо? Или это военная тайна, и мне знать ни о чем не полагается?
– Тайна? – Вэйн невесело хмыкнул. – Они до сих пор в столице только из-за тебя. Ждут, стараются выгадать момент, еще на что-то надеются. Но это не страшно, вполне возможно, им осталось недолго.
– Почему это?
– Их императорское высочество уже отправил в Темные земли делегацию. До Мглистого удела они доберутся в лучшем случае за неделю, и, если храмовники будут достаточно убедительны, хейзар отдаст им сосуд, который забрал прямо из круга, но так до сих пор и не уничтожил. – Вэйд говорил, но голос его звучал странно. И дело было даже не в том, что он сочувствовал несчастному человеку, волей судьбы ставшему сосудом, совсем даже нет, все было намного эгоистичнее: