– Вэйд, мне страшно.
Он смотрел на меня устало, я бы даже сказала – с сочувствием, и ладонь, которой Вэйд накрыл мою руку, продолжающую цепляться за рубаху на его плече, была крепкой, очень надежной, успокаивающей:
– Я во всем разберусь, – пообещал он, осторожно отцепив от себя мои пальчики.
Легкое прикосновение губ к ладони было настолько быстрым, что уже через минуту я была уверена, что мне просто показалось.
– Ложись, – велел Вэйд, отходя к стене. Свет потух неожиданно, и свой растерянный вопрос я задала уже в темноте:
– Что, здесь?
– Да.
– Ну, вообще-то, я не уверена, что смогу уже уснуть…
– Селина, сейчас два часа ночи, тебе нужно отдохнуть, – терпеливо заметил Вэйд, открывая дверь, – будет лучше, если ты останешься здесь, под присмотром.
И вот он мне тут про присмотр вещает, а сам слинять пытается, а у меня очень важный вопрос же есть:
– И кто за мной присматривать будет?
– Я.
Жених мне достался не просто странный, а на всю голову пришибленный, потому что я-то точно знала, что присматривать за кем-то через дверь очень сложно, а он, кажется, был не в курсе.
– Уверены? – я ничего не видела, но точно знала, что он сейчас на пороге застыл и на меня смотрит. Почудилось или нет, но там, в темноте, сверкнули красным его глаза. Будто два уголька вспыхнули и тут же потухли, оставляя в моем сердце тревожный след.
– Я спущусь на несколько минут и сразу же вернусь, – пообещал Вэйд, шагнув в коридор спиной вперед.
Дверь закрылась, и меня тут же со всех сторон обступила темнота. Я вязла в ней, боясь пошевелиться или вздохнуть.
– Нервы и так ни к черту, а он меня тут одну оставляет, – пробормотала обиженно, стараясь разогнать забившую уши тишину. Дальше оставаться тут было просто невыносимо. Мне нужен был кто-то живой рядом, пусть даже этот кто-то – Вэйд.
О Джае, спавшей в соседней комнате, я и не вспомнила, когда, сбросив одеяло, решительно потопала к двери… ну, как решительно? Опасливо шаря руками в темноте и осторожно прощупывая пол ногой.
К тому времени, как я добралась до своей комнаты, чтобы обуться и накинуть на плечи платок, и спустилась на первый этаж, Вэйд уже покинул дом, оставив входную дверь чуть приоткрытой. Будто бы вышел на одну секунду и вот-вот вернется.
Помнится, я тоже дверь не закрыла, когда лунатила, но вышла я тогда совсем не на секундочку, и очень сомневалась, что Вэйд тоже скоро вернется.
И оказалась права. Он сидел на корточках у противоположной стены светлого дома, который с одной стороны подпирали высокие кусты белых роз. Почти полностью скрывшись в тени, Вэйд что-то внимательно разглядывал, но отвлекся, услышав мои шаги.
– Селина, я что велел тебе делать?
– А еще вы обещали за мной приглядывать, – бесстрашно напомнила я, – вот и приглядывай…те.
Только подойдя достаточно близко, я смогла разглядеть то, что скрывала темнота.
Два тела у стены. Темные плащи и капюшоны, накинутые на головы, делали их больше похожими на небрежно сваленные мешки с тряпьем, чем на людей.
– Что с ними? – прошептала я, поражаясь тому, как сухо вдруг стало во рту. – Это же не адепты?
– Не адепты, – подтвердил Вэйд, – мои люди, приставленные следить за домом, которых ты… обезвредила.
Странная, совершенно ненормальная веселость, совсем не соответствующая моменту, проскользнула в его голосе, и меня заклинило:
– Это точно сделала не я. Точно не я. Разве ж я смогла бы вырубить двух мужиков? Чем? Как? Не моих это рук дело. Точно нет, – заткнувшись только на мгновение, я еще раз посмотрела на два тела и на всякий случай уточнила, – они ведь живы?
– Живы, но в себя придут не скоро, – совершенно спокойно подтвердил Вэйд.
– Но… почему?
– Видишь ли в чем дело, Селина, – на то, как он подходит ко мне, я смотрела с покорным смирением, – в отделение дознания отбираются служащие с искрой.
– Это не объясняет, почему вы считаете, что их вырубила я.
– Сейчас их искры нестабильны, – на плечи легли теплые руки, и меня озадачили недовольным, – ты дрожишь.
– Вы не отвлекайтесь, пожалуйста, что не так с их искрами? – отвести взгляд от стены не удавалось, как и поверить в то, что я могла вырубить двух мужиков… во сне, голыми руками.
– Ты их благословила, – просто ответил Вэйд.
– Но они же светлые, им не могло навредить благословение.
– Обычное – нет, но ты необученная Мудрая с яркой искрой, они просто не сумели принять твое благословение, их резерв переполнен, искры не справляются с теми объемами силы, что вобрали в себя.
– Это очень плохо?
– Это неожиданно, – хмыкнул Вэйд, – но не опасно для жизни.
– И что теперь?
– Ты вернешься в дом, а я вызову дежурных из отделения, чтобы они забрали тела.
Спорить я не стала и сопротивляться – тоже. Позволила повернуть себя к дому и не возмутилась даже, когда меня легонько подтолкнули вперед, задавая направление.
Я умела быть очень послушной… особенно, когда не было сил спорить.
Вернулась в дом, поднялась на второй этаж, прошла мимо своей комнаты и совершенно спокойно, полностью уверенная в правильности своих действий, снова закуталась в одеяло Вэйда, подтянула к себе одну из его подушек и послушно легла спать.
Хотел он, чтобы я легла в его комнате – я легла. И ведь уснуть умудрилась. Быстро и без сновидений. И, кажется, даже без всяких приключений проспала до самого утра.
Глава 8
Утро добрым не бывает. Особенно, когда его приходится встречать в кабинете дознавателя.
Я чувствовала себя кругом виноватой, хотела раскаяться и просить прощения, но не знала за что, а потому страдала еще больше.
– Уверена, что тебе нечего мне рассказать? – Вэйд был спокоен, терпелив и сосредоточен. Ну просто профессиональный дознаватель на допросе.
– Говорю же, я спала, понятия не имею, как смогла встать и пойти, – терзая в пальцах край туники, пробормотала я.
Сидеть напротив Вэйда, почти утопая в огромном черном кресле, под пристальным взглядом темных глаз, было невыносимо.
– И ничего странного перед этим ты не замечала и не чувствовала?
– Да что странного-то? – искренне удивилась я. – Все как обычно. И даже снилось мне то же, что и всегда.
Сказала и замолчала, с ужасом глядя на Вэйда.
– Что? – подался он вперед.
– Сон, – сон, и правда, был совершенно обычный. Теплое сияние и мягкий, ненавязчивый зов… Вот только на этот раз я не просто слушала его, нет. Я точно помнила, что ответила, что пошла к нему, желая полностью раствориться в этом ослепительном свете, заглушить бессмысленный шум жизни вечным звоном истинного счастья. А очнулась в темноте, замерзшая и напуганная, – кажется, я знаю куда шла.
– Говори.
Резкий приказ не был подкреплен магическим внушением, но я и сама охотно рассказала ему и о снах, что преследовали меня после нашего похода в храм, и о зове, и о свете, и о своих ощущениях. Рассказала ему все и, признаться, думала, что он будет меня ругать.
Потому что я чувствовала себя виноватой, считала, что сглупила, не заподозрив неладное с самого начала и не рассказав все сразу Вэйду.
Но вместо того, чтобы ругаться, он подошел к моему креслу, покинув свое место за столом и, присел на корточки, накрыл ладонью мои нервные пальцы:
– Успокойся.
– Я сейчас могу быть либо спокойной как труп, либо такой, как сейчас. Выбирайте.
Вэйд неожиданно рассмеялся:
– Ты же не думаешь, что я тебе сейчас скажу «Тогда можешь нервничать дальше»?
– Мечтаете меня в виде трупа увидеть?
Улыбку с его лица стерло мгновенно, взгляд потемнел:
– Не смей так шутить.
– Простите, – пробормотала я послушно, продолжая на него смотреть.
Просто было что-то завораживающее в том, как большой и страшный ужас сидел на корточках передо мной, продолжая согревать мои руки своим теплом. Пальцы даже дрожать перестали, усмиренные чужим спокойствием.
– Что?
– Приятно на вас сверху вниз смотреть, – не подумавши, призналась я. Давно пора было осознать, что рядом с ним у меня мозг начинает конкретно коротить – еще когда в первую же ночь нашего более близкого знакомства умудрилась дважды обжечься, но я почему-то не спешила ничего осознавать и пытаться с этим разобраться, вместо этого я самоотверженно и со вкусом продолжала косячить.
– Мне еще так посидеть? – не без иронии спросил он и был сражен искренним:
– Да, пожалуйста.
Вэйд показательно вздохнул, покачав головой, но остался сидеть на месте, задумчиво высматривая что-то в моем лице. Меня бы это обязательно смутило, не крутись в голове куча ну просто очень важных мыслей, так удачно отвлекавших от изучающего взгляда.
– И что мне теперь делать? Не спать? Я же во сне в любое мгновение могу просто встать и пойти… и благословить кого-нибудь ненароком.
– Об этом тебе не стоит беспокоиться, – медленно убрав руку, Вэйд поднялся, чтобы вернуться на свое место за столом, – я за тобой пригляжу.
Подавив странную досаду, вызванную внезапной потерей такого успокаивающего тепла, я с сомнением заметила:
– Вас я вообще могу до хрустящей корочки отблагословлять.
– Маловероятно.
– Послушайте, Грюнэр…
– Вэйд.
– Ммм? – с подозрением глядя на него, я уже ожидала, высказывания в стиле Ганэша, что, мол, если я не могу следовать этикету, то будет лучше и вовсе про него забыть, что пусть я буду тыкать ему без стеснения, чем вот так вот издеваться над правилами хорошего тона.
– Вэйд, – повторил он с совершенно непонятной улыбкой, – мне понравилось, как ты произносишь мое имя.
– Да у меня язык в узел завяжется, – честно призналась я. По имени я могла звать его только про себя… шепотом. А то, что ночью случайно вырвалось – так это все от нервов же.
– А ты попробуй.
Несколько минут мы просто играли в гляделки.
С Ганэшем это все как-то легко вышло, он предложил, я даже не подумала отказываться, а Вэйд был слишком сложным, чтобы мне было просто.