– Хорошо, – медленно проговорила я, отводя глаза, через силу пробормотав, – Вэйд, так Вэйд. Я не против.
Выдохнула, проигнорировав едва слышное хмыканье, сопровождавшее одобрительный кивок. Как человек, проспавший почти до обеда в его кровати, я вообще удивлялась, что мне это согласие далось так тяжело.
Потому что мы точно спали вместе, иначе меня бы не разбудило на рассвете шевеление за спиной и попытка отнять руку, в которую я умудрилась вцепиться. Тогда, недопроснувшись, я все же отпустила свою жертву, чтобы вновь уснуть, а сейчас сидела тут и не представляла, как мне теперь ему не выкать…
– Так что мы будем с моей проблемкой делать?
– Мы – ничего. Я попытаюсь узнать, были ли такие случаи раньше, – охладил мой пыл Вэйд. Можно подумать, это не моя жизнь сейчас была под угрозой, и не меня храм пытался заманить в какую-то страшно-ужасную, совершенно безысходную ловушку, – а ты надень уже, наконец, обручальное кольцо и привыкай к мысли, что ты моя невеста.
– А вам…
– Тебе, – тут же исправили меня.
– Тебе, – покорно повторила я, – к этой мысли, стало быть, привыкать не нужно? Смириться там со всем? Принять то, что вам подсунули какую-то странную девицу в теле вашей совсем не любимой невесты?
Не знаю, чего я ждала. Но уж точно не совершенно спокойного:
– Я уже принял.
Наверное, у воспитанной девушки из хорошей семьи должна была быть какая-то другая реакция на столь внезапное известие, но я смогла из себя выдавить лишь пораженное:
– Зашибись…
Меня только что оповестили, что я была великодушно и уже совсем официально принята в ряды невест вот этим вот хмурым типом. Какая честь.
Видимо, пораженная этим известием, я не смогла стереть с лица ошалело-возмущенное выражение, когда покидала кабинет Вэйда, за что и была подвергнута допросу с пристрастием.
Не имея в своем арсенале дара дознавателя, Джая, тем не менее, была девушкой очень талантливой и многому у своего дяди научившейся.
Например, прижимать к стене подозреваемых сразу после принятия пищи. Племяшка была уверена, что переваривать еду и одновременно врать человек просто не может.
Стоило только двери закрыться за Вэйдом, который уже перестал шокировать и меня, и Джаю своим странным поведением и ежедневным присутствием на завтраке, а иногда даже на ужине, как я оказалась в роли подозреваемой.
– И что с тобой творится? – нависая надо мной, племяшка сверкала глазами, желая информации.
– Чего?
– Ты все утро ходишь с таким лицом, словно тебе кто-то великую тайну открыл, – зловеще понизив голос, она угрожающе спросила, – поделиться информацией не желаешь?
Да пожалуйста, решила я, легко расставшись с тем, что меня до сих пор так и не отпустило:
– Вэйд смирился с тем, что я стала его невестой.
– Эм…
– Сама в шоке, – охотно призналась я, любуясь ее лицом. Такое искреннее удивление, не замутненное недоверием или сомнениями.
– Мне даже интересно, как ты будешь выглядеть, когда дядя тебе решит в чувствах признаться, – кашлянув, призналась она с задорной улыбкой.
– В каких еще чувствах?
Скептицизм мой племяшка не оценила:
– Ну что ты морщишься. Я же тебя уже люблю, значит, и он полюбит.
***
Конечно, я не приняла всерьез слова Джаи, но ночью, проснувшись в своей постели от шуршания страниц, всерьез задумалась о будущем. Какие еще удивительные открытия мне готовит судьба?
Вэйд сидел за моим столиком при свете настольной лампы, что представляла собой гнутую полумесяцем стальную полосу, к которой крепился такой же деформированный осветительный кристалл. И вот в мягком свете лампы он выглядел совсем уставшим и хмурым, внимательно перебирая какие-то документы.
– А вы что здесь делаете?
– Работаю, – не поднимая взгляда от бумаг, ответили мне.
Удивительный просто ответ.
– Во втором часу ночи? В моей спальне? – на этот раз Вэйд меня проигнорировал, не посчитав нужным отвечать на такие глупые вопросы. Но меня его демонстративное молчание ни капли не смутило: – У вас же кабинет есть, вы же еще помните? Скажу по секрету: кабинеты, они для того и придуманы, чтобы в них работали.
– Кабинет находится слишком далеко от твоей спальни, – меня одарили усталым взглядом и коротким, – здесь лучше.
– Это чем же лучше?
– Так я могу быть уверен, что ты точно никуда не уйдешь.
– А еще меня можно просто запереть… снаружи.
Рассеянно пожав плечами, Вэйд отложил последний листок, потянувшись к папке, и его совсем не волновало, что меня все это просто зверски бесит.
– Ну слушайте, ну это же для здоровья вредно. Вы про распорядок дня что-нибудь слышали? – на мой вопрос он никак не отреагировал, проигнорировав даже значимое: – Трудоголики мрут первыми.
В тишине мы просидели где-то минуту, пока я пыталась продемонстрировать ему все свое молчаливое недовольство. Вот только на меня продолжали упрямо не обращать внимания, и это злило.
– Послушайте…
– Мы же договаривались, – наконец, не выдержал он моей вежливости.
Прогресс! Со мной снова разговаривают.
– Послушай… – исправилась я, но была перебита ровным:
– Спи.
– Не могу я спать, когда в комнате есть посторонние неспящие личности.
Наверное, одно из произнесенных мной слов было волшебным, потому что Вэйд тут же отложил свои листочки, резко поднялся, случайно сбросив со спинки стула свой китель, но, кажется, даже не заметив этого, и потопал ко мне. Не к двери, чтобы свалить, а ко мне.
– Я ничего такого не имела в виду, я вообще могу где-нибудь в другом месте переночевать, – под натиском угрожающе надвигавшегося на меня ужаса, я поспешно пошла на попятную, невольно отползая к краю кровати, подальше от надвигающегося страха.
Когда он все же приблизился, я уже было решила, что пора линять, и даже попыталась из кровати вывалиться, но не свезло. Перина за спиной прогнулась под весом чужого тела, а рука, ухватившая меня за ночнушку, дернула назад, утягивая прочь от края кровати.
– Слушайте, это произвол!
Успокоили меня просто – всего-то накрыли широкой ладонью глаза и подержали так недолго…, а может и долго, я не знала, я уже спала.
Чтобы утром проснуться под уже знакомое шуршание.
– Только не говори, что ты тут всю ночь проторчал, – хрипло попросила я, повернувшись на звук.
– Всю ночь, – Вэйду просто решительно нечем было меня порадовать.
– И не спал что ли?
– Спал.
– А предложения больше чем на пару слов формулировать разучился, да? – Не проникнувшись совершенно не бодрым, предостерегающим взглядом, нагло повторила: – Разучился же?
– Селина, я всю ночь пытался найти что-нибудь, что могло бы объяснить твое стремление в храм. Просмотрел все донесения, касающиеся Мирай за последние семь лет, мне…
– Нужно поесть и чем-нибудь взбодриться, – закончила за него я.
– Что?
– Прошу заметить, выспаться я не предлагаю, потому что понимаю, что для вас… тебя это не вариант.
– И с каких пор ты стала такой проницательной?
– Я умница, – придурковатая улыбка сама собой расцвела на лице.
Поесть Вэйд и правда поел, но бодриться отказался, так и ушел в условно неизвестном направлении, на прощание обрадовав меня сообщением о том, что в его смену попыток прогуляться я не предпринимала.
***
Пожалуй, после того, как я открыла в себе склонность к лунатизму, и ночевала в одной постели с Вэйдом… да, именно встречи с отравителем для полного счастья мне и не хватало.
– Сэл, кто тебя учил так встречать гостей? – недовольно поинтересовался Гарс, когда на его бодрое приветствие я ответила унылым кивком и подозрительным взглядом, неохотно поднимаясь с дивана.
Но на помощь мне, как ни странно, пришел Вэйд, вошедший в гостиную сразу за своим другом:
– Не доставай ее.
– Только не говорите, что мне предстоит еще один осмотр, – широкая улыбка Ганэша оказалась понятнее любых слов, – а нельзя мне нормального врача какого-нибудь? Адекватного.
– Сэл, дорогая, не будем забывать, что я единственный, кто знает твой маленький секрет, – меня приобняли за плечи и попытались увести куда-то из гостиной. Не увели. Рука отравителя резко дернулась и разжалась, а Гарс злобно зашипел.
– Не стоит трогать мою невесту, – хмуро сообщил Вэйд, крепко сжимая худую кисть.
Не возмутиться Ганэш, конечно же, не мог:
– Я же ее врач, как я, по-твоему, буду ее осматривать? Что на тебя вообще нашло?
Интригующий вопрос, на который и мне очень хотелось узнать ответ, так и повис в воздухе, но прежде чем Вэйд смог хоть что-то объяснить, в гостиную вернулась Джая. С книгой.
Сборник стихов, за которым она отлучилась, желая прочитать мне какое-то совсем мрачное и очень ею любимое стихотворение, племяшка прижимала к груди.
Быстро оценив ситуацию, она уверенно встала в дверном проеме, всем своим видом демонстрируя полную решимость никого отсюда не выпускать. От серьезного разговора не суждено было сбежать ни одному из нас.
– И что происходит?
– Джая, – Гарс, как самый располагающий к себе преступный элемент в нашей маленькой скрытной компании, попытался было придумать достаточно правдоподобное объяснение своего внезапного визита, но нарвался на хмурый взгляд и скис, – узнаю профессиональное выражение лица… Вэйд, чему еще ты успел ее научить?
Не желая брать на себя вину за племяшкины таланты, Вэйд сухо велел:
– Пропусти.
Не учел он, видимо, что Джая характером очень даже в него пошла. И мрачной упертости в ней хоть отбавляй.
– Вот уж нет, – зловеще ответила она.
За родственным противостоянием я наблюдала, затаив дыхание: очень интересно было узнать, кто одержит верх. Ганэшу, судя по взглядам тоже, было любопытно, и, когда Вэйд сделал шаг к племяшке, отравитель склонился над моим плечом, нагло втягивая меня в азартный спор:
– Как думаешь, чья возьмет?
– Джаи, конечно, – отозвалась я не раздумывая. Слишком уж сосредоточенной и решительной была племяшка, от такой без подробного отчета не уйти.