И, подтверждая свою готовность сделать «все возможное», меня резко, за ноги подтянули к краю кровати, на которую Вэйд пока не спешил забираться.
Зато он с большой охотой взялся за ремень моих брюк, за что тут же получил по рукам.
– Ты что творишь? – отползти я не смогла, меня уверенно удерживали на месте, но хоть ремень отвоевала, что было неоспоримым плюсом.
– То, что мне нужно было сделать еще ночью, чтобы не пришлось искать тебя весь день, держась за призрачную надежду, что ты еще жива.
Кранты, поняла я с ужасом, бешеный Вэйд собирался делать из Селины женщину.
– А давай ты успокоишься?
– Нет, – ответ свой он подкрепил трагическим треском ткани. Не желая мучиться с туникой, Вэйд решил ее просто порвать.
Не самая лучшая идея, если учесть, что я тоже на взводе, и если не рычу на все, что движется, то это только потому, что не умею. Меня похитили, меня связали, меня чуть не сожрали… Я хотела просто поплакать, и чтобы меня пожалели, а получила озабоченного мужика со зверской рожей.
Очень хотелось заехать Вэйду пяткой в нос, но я сдержалась и только лягнула его в грудь, чудом выбравшись из-под нависшего надо мной тела. Не ожидавший такой наглости, он просто замер на мгновение, которого мне почти хватило, чтобы, перевернувшись на живот, доползти до противоположного края кровати. Два метра в ширину… для кровати это очень много, это я поняла, когда меня потянули назад, так и не позволив сползти на пол.
– Бежать вздумала? – угрожающе прошептал мне в волосы Вэйд, подминая под себя.
– Ты лучше отпусти, – прошипела я, чувствуя, как меня потряхивает, – иначе я тебе сейчас такую истерику устрою, что сам сбежишь.
Вэйд напрягся, навалился сильнее и замер на несколько мгновений, будто бы что-то для себя решая.
– Истерика, значит истерика, – смиренно согласился он, – но я хотя бы буду уверен, что тебя больше никто у меня не заберет.
Не знал он, на что подписывается, но от наглядной демонстрации всей сокрушительной силы женской истерики его спас наглый стук в дверь и бодрое:
– Надеюсь, вы еще не перешли к самому интересному, потому что Раяр вернулся, – мне почему-то казалось, что, говоря это, Делмар злорадно улыбался.
Вэйд выругался, а потом еще раз выругался, увидев мое счастливое лицо, когда я обернулась. Каюсь, разулыбалась, но кто бы на моем месте смог сдержаться? Это же самое настоящее спасение!
– Слушай, если уж ругаешься, то ругайся на понятном языке, – попросила я, – что это еще за «ках-эдер»?
Пояснять он ничего не стал, просто дал мне пять минут на то, чтобы я сменила порванную им же, между прочим, тунику на целую рубашку, и за руку потащил вниз.
Страшный мужик с желтыми глазами уже был там, стоял рядом с грустным Делмаром, что-то негромко ему втолковывая. Разговоры прекратились, стоило нам только войти.
– Познакомишь меня со своей женой? – поинтересовался хейзар, отворачиваясь от Делмара. Тот демонстративно облегченно вздохнул и улыбнулся мне:
– Девочку зовут Селина, и я бы не советовал тебе ее пугать. Благословлять она умеет как инициированная Мудрая. Очень талантливый ребенок. Понять не могу, как Вэйд умудрился ее заполучить. Столько силы, которая никогда уже не достанется храму…
А я стояла, сжимала ладонь Вэйда и давила в себе желание спрятаться за его спиной, чтобы скрыться от тяжелого взгляда нечеловеческих глаз. Желтая радужка полыхала, как-то по-особенному ярко выделяясь на фоне беспросветной черноты белка глаз хейзара. Бледная кожа, хмурая складочка между темных бровей, совсем такая же, как у Вэйда, четко очерченные губы, сейчас кривящиеся в легкой улыбке… в нем было что-то очень знакомое и в тоже время непонятное, дикое, чужое.
Я не представляла, как Яна могла спокойно жить с этим типом под одной крышей. Но она жила и чувствовала себя вполне комфортно.
– Раяр, прекрати ее пугать, – потребовал Вэйд, вытягивая меня из-за своей спины, за которую я все же спряталась, и усаживая на диван.
– А Яна где? – отпускать его руку не хотелось, так было значительно спокойнее, но мне все равно пришлось.
– Сейчас спустится. Ей надо обработать раны и переодеться, – Делмар, несмотря на то, что был серьезно побит, выглядел очень бодрым и почти довольным жизнью.
Все то время, пока Яна разбиралась со своими ранениями, я сидела в гостиной, перед двумя напряженными ужасами и одним побитым чудищем и чувствовала себя просто кошмарно.
Именно поэтому, стоило только нашей угрюмой компании увеличиться еще на одну персону, я не смогла сдержать облегченного вздоха. Улыбнулась бледной, потерянной Яне, затравленно осмотревшей гостиную, и совсем расслабилась, когда она села рядом со мной.
Воспрянув духом, я достаточно спокойно пережила короткую вспышку недовольства Раяра и заволновалась, лишь когда он решил возвращаться в свой удел. Самое ужасное заключалось как раз-таки в том, что Яна отправлялась с ним. И Делмар тоже.
А я вынуждена была остаться наедине с Вэйдом, которого конкретно переклинило на желании сделать из Селины женщину. Измотанная, обессиленная и совершенно не готовая к выполнению супружеских обязанностей, я отчаянно вцепилась в Яну:
– А можно… мне с вами? – уж лучше переночевать в мрачном жилище хейзара, чем отбиваться от Вэйда, такое было мое мнение. – Пожалуйста.
Вот только входить в мое положение и предоставлять временное убежище мне никто не стал. Жестокосердный Раяр не внял ни моему несчастному виду, ни просительному взгляду Яны. Забрав свое, он без сожалений оставил чужое. На растерзание своего племянника, между прочим, оставил, который слышал мою скромную просьбу и совсем ей не обрадовался.
– И что это значит? – угрожающе спросил он, когда растаяли последние свидетельства недавнего пребывания здесь хейзаров.
– Попытка спастись бегством, – честно ответила замученная и несчастная я, не рискуя поднять взгляд от своих сложенных на коленях рук, – я устала, мне плохо и хочется просто полежать в тишине, а не отбиваться от твоих дурных идей.
– Это для твоего же блага. Я о тебе забочусь.
– А давай ты завтра обо мне позаботишься? Я очень хочу спать, – отчаянно взмолилась я. Сама не веря, что он сможет войти в мое положение, и очень удивилась, услышав безнадежное:
– Я об этом еще пожалею.
Глава 15
Является ли безошибочное предчувствие скорой беды хорошо развитой интуицией или все дело в чувствительным седалищном нерве? Не зря же многие задницей чувствуют неприятности… Такие мысли занимали меня ранним утром, когда из приятного и расслабленного оно превратилось в ужасное и громкое.
Бабушка Селины была именно той бесцеремонной дамой, что могла без всякого стеснения нагрянуть в восьмом часу утра, распугать всех своим бешеным видом и наорать на Вэйда, который бросился вниз спасать своих работников.
Вот минуту назад он пытался деликатно отнять одеяло, нудно напоминая, что у меня кругом задолженности, что я уже второй день как жена, что мне бы пора прекратить трепать ему нервы, а в следующее мгновение уже спешил в холл, чтобы усмирить жуткое чудище, ворвавшееся в его дом.
И пока он там внизу сражался с монстром, я металась по спальне, стараясь одеться в рекордно короткие сроки: что-то мне подсказывало, что Вэйду скоро понадобится помощь.
– Я хочу видеть свою внучку! – сильный, звенящий от ярости рев разнесся по всему дому, заставив меня ускориться. Нервно натягивая платье, попутно заплетать кривую косу, судорожно разыскивая домашние туфли.
С первого этажа отчетливо тянуло катастрофой, этакой непоправимой трагедией эпических масштабов. Это было понятно, еще когда на вполне мирную просьбу Вэйда успокоиться и пройти в гостиную бабуля прорычала свое решительное «нет», и лишь подтвердилось при моем появлении.
Леди Хэвенхил была бледна, разъярена и крайне опасна. И я просто застыла на лестнице, наткнувшись на ее горящий взгляд – сразу почувствовала, что второпях пропустила на платье одну пуговицу, отчего ворот слегка перекосило, и, несомненно, это было замечено и осуждено. Как и босые ноги, и преступно неаккуратная прическа.
– Селина, – в голосе ее было столько осуждения, что сразу становилось ясно: мой внешний вид решительно не одобряют.
– А что ты делаешь тут так рано?
– Я пришла забрать тебя.
Не знаю, кого из нас ее ответ удивил больше – меня или Вэйда, но в выражении своих чувств мы оказались единодушны:
– Что?!
– Что?
И мое непонимание очень хорошо дополняло его негодование.
– Я не позволю своей внучке и дальше оставаться здесь! – рявкнула бабушка, впечатав в грудь Вэйда кулак с зажатым в нем помятым листком.
Он даже не вздрогнул, аккуратно отобрал у нее бумагу, расправил, пробежал глазами по строчкам и усмехнулся.
– Что там? – затаив дыхание, я ждала ответа, а Вэйд молчал. На вопрос мне ответила бабушка.
– Сегодня пришло письмо из Центрального храма, – холодно заговорила она, обжигая злым взглядом, – сообщение о том, что сутки назад был проведен обряд бракосочетания между тобой и этим… этим…
– Оперативно они, – вынуждена была признать я, на всякий случай все же спустившись в холл. Уж очень мне не понравился взгляд бабули, которым она окинула продолжавшего молчать Вэйда. Хотелось верить, что с кулаками на него она не бросится, все же леди Ивели Хэвенхил считалась крайне хладнокровной и сдержанной дамой… Вот только вряд ли хладнокровная и сдержанная дама позволила бы себе помчаться ранним утром чуть ли не на другой конец города в домашнем платье, с растрепанной прической и почти без макияжа. Сейчас она была в бешенстве и за свои действия едва ли отвечала.
– Признаюсь, я не мог даже предположить, что Мудрая пойдет на такое, – хмыкнул Вэйд. Он был то ли бесстрашный, то ли просто с головой не дружил, а, может, специально бабулю злил, но стоило мне только подойти к ним, как меня обняли за плечи, прижимая к себе. Леди от такого заметно перекосило, задохнувшись от злости, она с трудом выдавила из себя хриплое: