Марк Цвайблюмен был редкостная сволочь и карьерист, ведьм ненавидел всей душой и гонял их чуть ли не палкой. Франк побледнел — не из-за ведьм, разумеется, просто не ожидал такого поворота. Надеялся, должно быть, что отделается разбитой мордой, как в родной деревне.
— За что? — только и смог проговорить он. Мартин коротко хохотнул.
— Опомнитесь, Лютер! За один день две ваши подопечные лишились печатей. Одна из них вместе с печатью лишилась головы. Причем печати сорвались после непосредственного контакта с вами, — он снова усмехнулся и развел руками: — У нас, простите, правовое государство. Ведьмы должны сотрудничать с инквизицией, а не бояться ее. Какая дура к вам сама пойдет после такого?
— Я ничего не делал, — промолвил Франк. Мартин удовлетворенно отметил, что его губы посерели, словно деревенский увалень готовился упасть в обморок от страха. — Я ничего не делал с ними, все шло согласно протоколу. В конце концов, есть видеозапись… Я веду ее, как и все мои коллеги.
Мартин хищно усмехнулся одной стороной рта.
— И есть видеозапись с госпожой Грюнн? Или это уже хоум-видео?
Франк закрыл глаза, словно боялся, что его сейчас ударят. Мартин подумал: не отвесить ли ему и правда покрепче? — но не стал.
— То, что ты трахал мою жену — это следствие, — сказал он. — Не совсем же ты дурак, правда? Понимаешь, что я тебя, — Мартин изобразил щелчок, которым сбрасывают крошки со скатерти, — раздавлю и мимо пройду. Но ведь нет. Инстинкт самосохранения начисто отсутствует. Что случилось, Лютер? Что произошло, расскажи мне. Эльза ладно, у нее свои соображения. Но ты-то почему берегов не видишь?
— Она мне понравилась, — промолвил Франк едва слышно. Взгляд, брошенный в сторону Мартина, был просто убийственным. — Красивая, хорошая девушка. Редкая девушка.
Мартин усмехнулся. Эльза действительно была и красивая, и хорошая, но в столице таких — на монетку пучок.
— Ты, что ли, баб не видел, что хрен в штанах не можешь удержать? — с нарочитой грубостью произнес Мартин. — Что происходит, Лютер? Как ты обнулил их печати?
Разговор оборвался — в тренажерный зал вошел Андреас Киттен собственной персоной, и Мартин осекся. Он готов был увидеть здесь кого угодно, хоть дьявола со всеми его дьяволятами, но не господина Киттена, принца Стефалийского, верховного инквизитора соседней Стефалии.
В королевских семьях редко рождаются люди с колдовскими способностями — срабатывают слои заклинаний, защищающие венценосную фамилию. В этом смысле стефалийскому королю Августу не повезло. От первой супруги у него было трое детей, у которых все было, как в сказке: старший умный был детина, средний сын — ни так, ни сяк, ну а младший был ведьмак. Андреас Киттен был четвертым сыном, от новой жены, и уровень метарола в его крови просто зашкаливал. Мартин неоднократно встречался с Андреасом по рабочим вопросам и решил, что с ним следует держать ухо востро. За вполне миролюбивой внешностью добряка, весельчака, души компании и любимца женщин скрывалась хитрая хищная тварь, которая изредка просматривалась в остром взгляде и напряженном повороте головы.
Мартин и Лютер поднялись со скамейки, и Андреас, расплывшийся в белозубой улыбке, подошел к ним.
— Дорогие друзья! — судя по всему, принц был счастлив до невозможности. Обменявшись рукопожатиями с коллегами, Андреас произнес: — Как я рад вас видеть, вы не представляете.
— Добрый вечер, ваше высочество, — натянуто улыбнулся Мартин. Лютер промычал что-то невнятное. — Не ожидал вас тут встретить.
Андреас отмахнулся.
— С корабля на бал. Приехал два часа назад, решил по старой памяти заглянуть сюда, дельтовидную проработать… А теперь, похоже, работа пойдет иная!
Мартин понял, к чему клонит венценосный гость, и решил перехватить инициативу.
— Тут неподалеку есть замечательный ресторанчик, — сказал он. — За такую встречу грешно не выпить, и подождет ваша дельтовидная.
Увидев Мартина на пороге ресторана, Стива, стоявшая возле стойки администратора, едва не выронила книжки меню — а Мартин, увидев ее, с облегчением подумал, что все идет по плану. Задержавшись у зеркала, он дождался, когда Лютер и Андреас пройдут в ресторанный зал и поманил к себе девушку. Стива подошла — кажется, у нее подкашивались ноги. Лицо было опустошенным и серым.
— Не бойся, не съем, — промолвил Мартин. Стива вцепилась в стопку с меню так, словно это был спасательный круг. — Будь умницей и помоги мне, ладно?
Девушка кивнула. Мартин довольно улыбнулся и продолжал:
— Столик наш берешь себе. Несколько раз я выйду — тогда ты подходишь и начинаешь прибираться, ставить новые приборы, вино подливать… Все, что услышишь, потом расскажешь мне. Идет?
— Идет, — прошептала Стива.
— Вот и умница, — одобрительно сказал Мартин и прошел в зал.
Он ни на секунду не поверил, что Андреас приехал сюда просто так. Мартин понимал, что это невозможно, но все выглядело так, словно Лютер подал сигнал с просьбой о помощи, и Андреас прискакал его выручать. Мартин вспомнил, что полгода назад Франк делал для Андреаса какие-то отчеты по совместной работе инквизиций двух стран и сделал себе заметку: обязательно отсмотреть копии этих отчетов в архиве.
Стива довольно быстро смогла совладать с собой: во всяком случае, накрывая на стол, не тряслась, как положено ведьме при виде трех инквизиторов. Мартин поднял бокал вина и произнес:
— Что ж, ваше высочество, за встречу и плодотворное сотрудничество!
Андреас сыто улыбнулся и одним глотком осушил бокал. Покосился на Стиву, которая принесла тарелки с розовыми пластами осетрины, и сказал:
— Уверен, что так и будет.
— Не ожидал вас встретить, — признался Мартин, осторожно отделяя ароматный рыбный ломтик. Лютер смотрел на рыбу так, словно никак не мог сообразить, как же ее есть. — И по дипломатическим каналам ничего не передавали.
Андреас усмехнулся — теперь он выглядел серьезным, даже мрачным.
— Вчера вечером у Эжена сорвалась печать, — негромко сообщил он. — Был Дельта, стал Келева.
Лютер натурально раскрыл рот от изумления. Мартин не сдержал растерянного вздоха.
— Мои соболезнования вам и его величеству, — произнес он. Андреас сокрушенно кивнул.
— Я лично наложил на него путы. Теперь ничего не сделает ни с собой, ни с другими. Он был хорошим человеком, наш Эжен. Ничто не предвещало такой беды…
Уровень Келева славился спонтанными вспышками агрессии и безумием во время них. Принц Эжен мог вести нормальную жизнь — ровно до той поры, пока очередной скачок гормонов не превращал его в чудовище. Путы и надежно запертая комната — вот и все, что ему оставалось.
— Практически Эпсилон, — растерянно подал голос Лютер. Андреас утвердительно качнул головой.
— С той только разницей, что Келеву можно контролировать хоть как-то.
Вторую выпили, не чокаясь. Андреас промокнул губы салфеткой и сказал:
— Поэтому я и отправился к вам — у вас несколько подобных случаев за последнюю неделю. Предлагаю объединить усилия, как наши ведомства всегда делали раньше.
— Разумеется, — согласился Мартин. — Мы перед лицом общей беды.
Постепенно разговор ушел в обычное застольное русло, когда говорят много и ни о чем. Мартин поддакивал, задавал правильные вопросы и отвечал, когда спрашивал Андреас, не переставая думать: почему принц пошел именно в тренажерный зал? Не в посольство, не в управление по делам ведьм — именно туда? Пару раз Мартин отлучался из-за стола, и Стива послушно принималась собирать скомканные салфетки, подливала вино господам и убирала ненужные тарелки.
Мартин надеялся, что она сможет хоть что-то для него раздобыть.
Глава 7
Их странная компания разошлась через пару часов. Когда Лютер скрылся в ближайшем проулке, а такси, увозившее принца, смешалось с остальными машинами на вечернем проспекте, из ресторана выскользнула Стива. Худенькая, в накинутом на плечи плащике, она была похожа на школьницу, сбежавшую с уроков — Мартин и сам не понял, откуда взялась такая ассоциация.
— У меня еще смена не закончилась, — сказала она. Мартин только рукой махнул.
— Отпросись.
— Меня уволят… — выдохнула Стива.
— Найду тебе работу прямо завтра.
Стива посмотрела на него каким-то безжизненным взглядом и сказала:
— Я сумку заберу.
Мартин представил, как она сбегает от него через сортирное окошко, и согласно кивнул.
Спустя несколько минут они неторопливо брели по проспекту Покорителей. Сумерки, что копились среди домов, были уже совсем осенними, непроницаемыми, и огни в окнах светились особенно призывно и ласково.
— Один раз они ни о чем не говорили, — сообщила Стива. — Второй раз… по-стефалийски, я разобрала только «соблюдать протокол». А в третий раз этот длинный сказал белобрысому, что спешка нужна только если диарея застала в метро. Уже по-нашему.
Откровенно говоря, Мартин не знал, как это можно истолковать. Вполне вероятно, в этих словах был смысл. Может быть, его там и не было. Но от всей этой ситуации откровенно пахло далеко не повидлом. Хоть контрразведку подключай.
— Ты мне очень помогла, Стива, — мягко сказал Мартин. — Спасибо.
Стива шмыгнула носом, и Мартину показалось, что она готова расплакаться. В сумерках официантка казалась призраком самой себя.
— Что-то не так? — с прежней мягкостью поинтересовался Мартин. Стива отерла щеку и откликнулась:
— Много… много всего.
— Чем-то помочь?
Некоторое время Стива стояла неподвижно, смотрела, как по проспекту идут машины. Прямо над ее головой ожил рекламный щит, забросав лицо девушки мазками желтых и розовых огней. Мартин не торопил ее.
— Пообещайте, — наконец, сказала Стива. — Пообещайте, что не сделаете мне ничего плохого. Дайте честное слово.
Мартин подумал, что честное слово инквизитора, данное ведьме, и гроша ломаного не стоит, но с надлежащей случаю серьезностью произнес:
— Клянусь, что не сделаю тебе ничего плохого, ничем тебя не обижу и смогу защитить. Что случилось, Стива?