— Ты полоумный, если думаешь, что я хранила невинность все это время, чтобы отдать ее на благотворительность. Если бы мне стало тебя жалко, я бы заварила тебе чашку чаю и приготовила что-нибудь вкусное.
Он смотрел на нее беспощадным взглядом, твердо намеренный вытащить признание.
— Если мои предположения неверны, тогда что?
— Все гораздо проще. Я хотела тебя. — Выговорить эти слова оказалось труднее, чем доказать желание делом. — Так сильно, до боли. Я не могла и не хотела останавливаться.
— Обычная похоть? — недоверчиво переспросил Томас.
— А что? Разве ты лег со мной в постель из каких-то других соображений? — Зара перешла в наступление. — Ты знаешь меня не дольше, чем я тебя. И даже когда стало понятно, насколько я неопытна…
— Меня это не остановило, потому что ты великолепна.
— Значит, мне нельзя просто захотеть привлекательного мужчину, а тебе в отношении симпатичной женщины все позволено?
— Но я не был девственником, Зара.
— Да что ты к этому прицепился?!!
— Если невинность так мало для тебя значила, зачем было хранить ее до такого возраста?
«Затем, что ни один мужчина не казался мне желанным с тех пор, как я встретила тебя», — подумала Зара, но озвучивать эту причину было бы неразумно.
— Считаешь меня слишком старой?
— Нет, и не пытайся сменить тему. — Смеясь, Томас легонько встряхнул Зару. — Мне трудно поверить, что раньше у тебя не было возможностей заполучить мужчину в постель. Так почему я? И почему сейчас?
— У тебя очень красивое тело, — запинаясь, призналась Зара почти шепотом. — И глаза. И мне нравится, как ты меня целуешь. Будто не можешь мной насытиться.
Она могла бы добавить, что Томас отдавал всего себя, чтобы согреть ее изнутри. Но не добавила.
— Ну, это правда. Не могу. — Томас взял ее лицо в ладони. — Тебе нравится чувствовать себя желанной? Так вот, дорогуша, ты даже представить себе не можешь, как сильно меня к тебе тянет. Но в данный момент я не способен дать тебе ничего, кроме желания. Ты понимаешь?
— Я понимаю, что через два-три дня уеду отсюда и вряд ли вернусь. Каждый из нас заживет своей жизнью. Я ничего у тебя не возьму, мне ничего не нужно, кроме разве что…
— Если ты хочешь секса, я готов заниматься им с тобой с этой минуты до момента, когда ты выйдешь за эту дверь и уедешь. Но когда это произойдет, не оглядывайся и не возвращайся. Никогда. Ты можешь обещать, что не захочешь большего? Потому что я не могу дать тебе ничего больше.
Заре было все равно, какой потерявшей стыд нимфоманкой она выглядит, соглашаясь на то немногое, что предлагал Томас. Ведь он не знал, что расскажет ему завтра Джаспер. После этого всякому согласию между ней и Томасом придет конец.
— Обещай, что не вернешься, — настаивал Томас.
— Обещаю.
Не успело слово сорваться с губ Зары, а он уже целовал ее. Она закинула руки ему на шею, отвечая на поцелуй. Злость на Томаса все еще не ушла, но превратилась в часть любовной игры. Зара не могла злиться по-настоящему, когда терлась животом об его напряженное мужское естество. Томас теснил ее сильнее, пока она не прижалась спиной к стене. «В этот раз обойдемся без стола?» — мелькнуло в голове молодой женщины.
Одной рукой Томас слепо шарил в карманах.
— Ты был груб со мной весь день, но носил с собой презерватив?
— Прости, — пробормотал он, прокладывая путь к прощению очередью быстрых поцелуев. — Я очень, очень виноват.
Каким-то образом это открытие и возмутило, и возбудило Зару еще сильнее.
— Тогда лучше тебе использовать его по назначению. — Немного покопавшись, она сумела расстегнуть его брюки.
Томас старался надеть презерватив побыстрее, а свободной рукой рвал с Зары джинсы вместе с трусиками. Закончив и с тем и с другим, он еще плотнее притиснул ее к стене.
И заколебался.
— Зара…
— Возьми меня. — Она бросала вызов не только ему, но и себе.
— Ты еще не готова.
— Я готова с утра, — проворчала Зара.
Не отрывая от нее глаз, Томас опустил руку между ее бедер, погладил набухшие мягкие створки пальцами и убедился, что Зара не преувеличивает. Сказав короткое неприличное слово по существу вопроса, Томас поднял ее на себя. Она издала победный клич, когда он резко заполнил ее там, где она хотела.
Томас наблюдал, как дикие, первобытные эмоции сменяли друг друга на лице Зары, пока она то позволяла ему тонуть в ее нежной плоти, то крепко сжимала его орудие. Короткие стоны слетали с губ. Предчувствие экстаза захлестнуло Томаса раньше, чем он планировал. Зара была слишком влажной, слишком разгоряченной и жаждущей, чтобы он мог и дальше оттягивать оргазм.
— Ох, Зара. — Первая волна наслаждения прокатилась по его телу и разбилась на горячие капли внутри ее. Это случилось слишком скоро.
— Томас!
Его разрядка стала в десять раз слаще, как только он последним яростным толчком вознес Зару на вершину блаженства. Томас уткнулся головой в ее плечо, почти смеясь от счастья. Впервые за очень долгое время он чувствовал себя здоровым. Секс с Зарой словно бы делал Томаса неуязвимым, даже нога не беспокоила его с прошлой ночи. Видимо, упражнения такого рода оказались ей полезны.
Поцеловавшись, любовники поднялись в спальню Зары и расположились на постели. Томас хотел реабилитироваться за недавнюю поспешность. Ему нужно было снова услышать, как она выкрикивает его имя, ощутить, как она льнет к нему после вулканического оргазма.
После второго раза они ненадолго прервались, изнывая от жажды. Томас принес два стакана воды.
— Стало быть, ты захотела потерять со мной невинность, потому что влюбилась?
— А ты был влюблен в свою первую женщину?
Он отрицательно помотал головой. Томас Галло никогда не любил и не собирался. Он не понимал, что такое любовь, но хорошо знал, какой она быть не должна.
— Я был еще подростком, уставшим и одиноким, а она взяла меня к себе.
И показала, что секс — всего лишь физическое наслаждение по обоюдному согласию. Не больше и не меньше. Он не должен быть грязной сделкой, но и глубокого смысла в него вкладывать не стоит. Томас думал о сексе лишь как о способе снять напряжение. Просто за этот год забыл, какие потрясающие ощущения с ним связаны.
— И что? — подтолкнула его Зара, когда Томас прервал рассказ, задумавшись о плюсах и минусах бездумного потворства собственным инстинктам.
— Хорошие чувства недолговечны, — сказал он, отчасти чтобы предупредить ее. — Слишком многое может им помешать.
— Например?
— Другие желания.
Но он хорошо усвоил, насколько размыта граница между чистым взаимным удовлетворением и другими вещами. Узнал, на что способны люди, когда они в отчаянии. Отсюда и клятва никогда не пользоваться чьим-то бедственным положением в своих целях, которую Томас себе дал. Слишком многие пытались проделать это с ним, когда он был молод. И с его матерью. Томас понял, что любая уязвимость ведет к соблазну продаться — так или иначе. Этот путь выглядит легким, но его мать пришла по нему лишь к страданиям и еще более горькому отчаянию.
Томас Галло выбрал другой путь. Отправился из Италии в Англию, обещавшую больше перспектив. Он знал, что ему не хватает образования и возможностей проявить себя, поэтому работал на износ, чтобы получить и то и другое.
Зара затихла, чтобы не спугнуть его воспоминания. Но Томас знал — если попробует заглянуть дальше в английский период своей жизни, увидит только темноту.
Глава 8
Поздним утром Томас пришел в кухню с неожиданным сообщением:
— Джаспер не хочет садиться за руль в такую метель.
Зара зачем-то подхватила миску, с грохотом уронила нож, потом взяла себя в руки. Она провела все утро в предынфарктном состоянии, ожидая, что судьба вот-вот обрушит топор на ее голову. И поделом. Надо было признаться Томасу во всем раньше.
— Он думает, завтра или послезавтра погода наладится.
Зара с облегчением выдохнула, все еще не решаясь завести с Томасом давно просроченный разговор. Только не сейчас, когда на кону еще один день счастья.
— Можешь сделать кое-что для меня?
— Смотря что.
Другой мужчина на его месте автоматически ответил бы «все что угодно», но Томас все еще держал оборону.
— Попробуй и скажи, какой кусочек лучше.
Томас взглянул на тарелку с двумя кусками пирога, которую поставила перед ним Зара.
— Знаешь, тебе не стоит так стараться для меня. Хотя я это ценю.
— Не льсти себе. Я тестирую рецепты.
— Понял, — улыбнулся Томас, вгрызаясь в первый кусок. — Я — твой подопытный кролик.
— Скорее лабораторная крыса.
— Рецепты? — Томас развернул к себе ее записную книжку. — Не возражаешь, если я почитаю?
— Ты уже читаешь.
— Тут очень много записей. — Он насмешливо заломил бровь. — Я не уверен, что мир нуждается в еще одном кулинарном блоге.
— А я не уверена, что мир нуждается в еще одном богатом затворнике. Так какой кусок лучше?
Томас, не торопясь, распробовал второй ломтик пирога.
— Оба превосходны, — заявил он и снова уткнулся в ее записную книжку.
— Это мне ничем не поможет. Нужно выбрать что-то одно.
— Невозможно, потому что они одинаково хороши. — Пожав плечами, он сдвинул книжку в сторону и взял еще один кусочек. — А что еще у тебя есть?
— Вообще-то довольно много всего. — Зара показала ему подносы с разнообразной выпечкой.
— Для чего тебе все это, если ты не собираешься вести кулинарный блог?
Зара выбрала два бисквита и положила на тарелку Томаса, отрицательно качнув головой. Она не собиралась раскрывать планы человеку, который сколотил состояние, предсказывая успех или крах чужих предприятий. Не хотелось хоронить мечту прежде времени.
— Обещаю не красть твою идею.
Зара засмеялась, когда представила Томаса по локти в муке и сахарной пудре.
— Мне неинтересно выдавать рецепты, я хочу продавать готовый продукт.
— Собственное производство?
— Домашнее, не промышленное.