Томас повернулся, чтобы посмотреть Заре в глаза.
— Не люблю людей, которые обижают слабых. Надеюсь, ты понимаешь, что я не потребую от тебя ничего взамен? Я знаю, каково это — попасть в ловушку. И еще как тяжело чувствовать себя нежеланным.
Зара могла бы поклясться, что в этот миг разглядела в уверенном, решительном мужчине одинокого ребенка. Мы все родом из прошлого, никто не свободен от багажа боли, разочарований и обид. Внезапно Зара поняла, что Томас помог ей, потому что сам когда-то был на ее месте. Брошенным, беспомощным, испуганным. Ей стало больно за него.
— Пойдем внутрь.
Томас отвернулся. Ниточка взаимопонимания порвалась.
Глядя в окно особняка, Зара гадала, как тяжело ему было восстанавливаться после аварии. Томас проделал большую работу: он выглядел сильным и подтянутым, ни грамма жира, только блестящие от пота мышцы. До этого она видела его только полностью одетым и не представляла, насколько он может быть великолепен без одежды. Замечтавшись, Зара почти прижалась к стеклу носом.
Томас посмотрел вверх. На долю секунды взгляды встретились, и даже на расстоянии Зара разглядела упрек в его глазах. Смущенная, она отпрянула от окна. Щеки жгло стыдом, что Томас поймал ее за подглядыванием, словно какую-то неразумную фанатку.
Когда двадцать минут спустя молодая женщина спустилась на кухню, Томас уже был там — слегка небритый, в джинсах и футболке. Судя по влажным волосам, он успел принять душ, который, впрочем, не смыл неодобрительное выражение с его лица. Зара решила вести себя как ни в чем не бывало, побольше улыбаться и поменьше смотреть ему в глаза.
— Что вы хотите на завтрак?
— Я уже поел, — отозвался Томас, поворачиваясь к ней спиной.
— Тогда, может быть, чай или кофе?
Он помотал головой.
— Хорошо. Что приготовить вам на обед? — Улыбка Зары стала натянутой, но она была полна решимости не заражаться его плохим настроением.
Томас безразлично пожал плечами.
— У вас нет совсем никаких предпочтений?
— Нет.
Зара закатила глаза.
— Томас, помогите мне хоть немного. Я всего лишь стараюсь делать свою работу.
— Приготовьте что хотите. Мне нужно думать о более важных вещах.
— Ну так думайте где-нибудь еще, — огрызнулась Зара, которой внезапно захотелось, чтобы он ушел.
Зара видела, что обескуражила Томаса неожиданной резкостью, но да, она тоже умела быть нелюбезной, когда ее провоцировали. Если Томас не хочет, чтобы она учитывала его вкусы и пристрастия, тем лучше. Она будет делать свои любимые блюда, а в оставшееся время экспериментировать с новыми рецептами. Томас волен есть или игнорировать ее стряпню, в конце концов, служение ему — не главная цель ее существования. Пока Томас изображает мученика, который воспринимает чужое участие как пытку, у Зары есть время отточить кулинарное мастерство на будущее.
Тем не менее после ухода Томаса она разморозила и попробовала один из готовых обедов, которые оставила ему домоправительница. Ей стало понятно, почему Томас равнодушен к вопросу своего питания — еда оказалась сытной, но пресной, невыразительной и однообразной.
Зара еще раз заглянула в шкафы и констатировала, что у нее нет шансов приготовить что-то приличное без набега на магазины. Нужно было отправляться в ближайший город за припасами.
Томас сидел за рабочим столом и бездумно смотрел в монитор. Он не мог сконцентрироваться на докладах, которые ему присылали из компании каждое утро. Томас жалел, что нагрубил Заре, и это раздражало, потому что она и ее мнение о нем не должны были иметь значения. Но ему не удавалось выбросить Зару из головы или забыть, как она на него смотрела. Сексуальное притяжение становилось невыносимым, а он не испытывал ни потребности, ни желания тратить драгоценное время на отношения, даже сводящиеся к эпизодическому «сексу для здоровья». Томас довольно рано усвоил, что это слишком большая обуза для человека, который ставит перед собой задачу выжить и преуспеть.
Он придвинул поближе толстую записную книжку в кожаном переплете, которую держал на столе. Психолог порекомендовал ему вести дневник, но Томас принципиально не записывал туда свои «чувства». Он заполнял страницу за страницей подробным описанием физических упражнений, прочитанных книг, деловых решений и причин, по которым они были приняты. Если и оставшаяся память начнет слабеть, такие записи окажутся полезны.
Томас упорно работал, чтобы вернуть знания и уверенность, необходимые для руководства компанией. Он не мог позволить никому сбить себя с цели, но это удалось девице в тонкой футболке и облегающих джинсах под огромным кухонным фартуком. Вчера страница дневника впервые за несколько месяцев осталась пустой, потому что Томас не знал, как ему классифицировать Зару.
Он мог думать только о том, где она сейчас и что делает. Похоже, его легендарная способность к концентрации по заказу дала сбой. Поморщившись от недовольства своей слабостью, Томас выбрался из кресла и тихо прошел на кухню.
Зара стояла спиной к дверям, склонившись над раскрытой на столе книгой рецептов. Томас хотел спросить, что это за книга, но отвлекся на ритмичные покачивания обтянутых джинсовой тканью бедер. Эротизм этого движения приморозил мужчину к месту. Ему потребовалась секунда, чтобы разглядеть маленькие наушники в ушах Зары и расслышать смутно знакомую песню.
— Зара!
Она взвизгнула еще до того, как обернулась.
— Не хотел вас пугать.
— Извините. — Зара поспешно выключила плейер в телефоне. — Я не хотела шуметь. Похоже, вы любите работать в тишине.
— Слушать музыку в наушниках целый день вредно. Я не стану возражать, если вы воспользуетесь музыкальным центром.
— Серьезно? Вы уверены?
Томас нахмурился от того, насколько Зару обрадовало и удивило его предложение. Неужели до этого момента он казался ей законченным людоедом?
Несколькими часами позже, собравшись за покупками, Зара решилась побеспокоить Томаса в его логове. Кабинет представлял собой огромную библиотеку с горящим камином и книжными полками, на которых поблескивали золочеными переплетами собрания сочинений классиков. Томас сидел за столом в окружении компьютеров, уставившись в мониторы. Телевизор, настроенный на круглосуточный новостной канал, работал без звука. На тумбочке под рукой находились два телефона.
— Да? — Томас поднял голову на звук ее шагов.
Она поборола автоматическое желание извиниться. Десять лет Зара только и делала, что просила у дяди прощения за все подряд. Она попала к нему в начале переходного возраста с его прыщами и комплексами, придавленная невыносимым горем. Стараниями дяди к этому добавилось чувство вины за то, что она не в силах ничем ему угодить. Зара исчерпала запас извинений на годы вперед, справилась с привычкой постоянно ощущать себя виноватой. Ну, почти.
Она имела право оторвать Томаса от дел, потому что это было для его же пользы.
— Я еду в городок за продуктами. Вам нужно что-нибудь в магазинах?
— Нет. — Томас поморгал, подумал и добавил: — Спасибо.
— А какие там есть магазины? — Зара отважилась улыбнуться. — Фермерские продукты купить можно?
— Откуда мне знать? Я не бываю в городке.
— Предпочитаете Лондон? Или вообще нигде не бываете после аварии?
— Это вас не касается.
Зара подумала, что все происходящее с Томасом касается ее больше, чем кого бы то ни было, просто он об этом не знает.
— Вам понадобятся деньги. — Он открыл ящик стола.
— Обещайте не менять код на воротах, как только я скроюсь за поворотом.
— Разве вы планируете вернуться?
— Я обещала Джасперу, что не оставлю вас. Я не пасую перед трудностями. Во всяком случае, до тех пор, пока вы не боитесь вести себя честно.
Томас удивленно вскинул брови.
— А что заставляет вас думать, что я вдруг начну вам лгать?
— Ваше желание противоречить мне во всем. Если вам понравится то, что я приготовлю, у вас хватит мужества это признать?
— Зара. — Мягкая улыбка тронула уголки его губ. — Я никогда не боялся сказать женщине, что мне нравится.
Подтекст лежал на поверхности — особенно после взгляда, которым Томас окинул Зару с ног до головы, задержавшись посередине. Она покинула кабинет с горящими щеками под его слегка издевательский смех.
— Берегите себя, — неожиданно окликнул ее Томас. — Прогноз радужным не назовешь.
Насчет погоды он был прав. Зара еще не успела выехать за ворота, как в воздухе закружились легкие хлопья снега.
Она неторопливо прогулялась по живописной главной улице, заглядывая в магазинчики и кафе. Центральный универмаг предлагал приличный выбор товаров. Она долго бродила среди полок и витрин, потом остановилась прочитать постер, рекламирующий фермерские ярмарки выходного дня на городской площади.
— Я могу вам помочь? — спросила молоденькая продавщица.
— Ярмарка стоящая?
— Отличная, ее обязательно стоит посетить. Вы остановились где-то поблизости?
— В Раксворти. — Она упомянула поместье, чтобы посмотреть, какая будет реакция.
Глаза девушки в униформе округлились от любопытства.
— В доме Томаса Галло? — Ей явно хотелось узнать больше. — Давно вы у него работаете?
— Нет. Я приехала помочь ему по хозяйству на несколько дней, — отозвалась Зара, а про себя подумала: «Ей даже в голову не пришло, что я могу быть гостьей. Сразу записала меня в обслуживающий персонал. Неужели это настолько очевидно? Боюсь, что да».
Заре катастрофически не хватало элегантности и светского лоска, чтобы сойти за кого-то, кроме прислуги. Никто не поверит, что такая женщина может быть его женой.
Молодую женщину охватило знакомое чувство, что она не достойна ничего хорошего. Она не умела легко и уверенно общаться с людьми, а попытки дяди силой вылепить из гусеницы прелестную бабочку провалились. Единственным местом, где она чувствовала себя в своей стихии, была кухня.
Четкое понимание, что из нее никогда не получится светской львицы, не значило, что Зара лишена амбиций. Она знала, чего хочет. Собственный бизнес.