Но зачем Нине убивать соседку? Она же сама сказала, что та – банкрот. Квартира съемная. Если Катя мешает ее бурной личной жизни с неизвестным Василием, так проще снять другую квартиру. Что-то не сходится! А может, у Кати приступы астмы случаются спонтанно? Из-за резких запахов, например? И Нина вовсе не хотела спровоцировать приступ, просто решила похвастаться новыми духами…
Ладно, сначала надо поговорить с Катериной. Дождаться, когда она проснется, и поговорить! А может, и впрямь выкрасть ее из больницы? Дело Длинный говорил. Опять же, если он был в сговоре с нападавшими, зачем помогает Ярославу? Или это ловушка?
Понимая, что голова вот-вот лопнет от всех этих вопросов, Ярослав придвинул брошенную в спешке на стол папку с документами и снова принялся ее просматривать.
Один лист его заинтересовал. Это было судебное постановление о том, чтобы считать Галину Олеговну Свечину законным опекуном Кати до ее совершеннолетия. Интересно, где живет эта Галина Олеговна и почему Катя с ней не общается? Или общается? Впрочем, если бы они общались, вряд ли бы Кате пришлось снимать квартиру и работать поломойкой, чтобы оплатить себе учебу.
Яр внимательно посмотрел на фотографию опекунши. Красивое, надменное лицо. Такой палец в рот не клади… Откусит по локоть!
Нет, надо все выяснить. Не могла такая дамочка профукать свечинские миллионы. Скорее бы приумножила… для себя, любимой.
Глава 12
2006 год
Горбольница
За неделю, проведенную в палате интенсивной терапии, Катя все успела разузнать о парне, который так ее заинтересовал. Ну, или почти все: палату, где он лежал, время, когда он бесцельно бродил по коридору или сидел на диване, читая книгу. Он словно ее не замечал! Она могла стоять в метре от него, но он ни разу не обратил на нее внимание. Парень если и поднимал взгляд на Катю, то казалось, будто смотрит сквозь нее. Словно она – невидимка!
Первое время девушка невероятно смущалась их случайных встреч. Завидев выходившего из палаты паренька, она со всех ног бросалась прочь, а после выглядывала из-за какого-нибудь высокого растения в кадке, из-за приоткрытой двери или из-за угла, с жадностью наблюдая за ним.
А ночью она без сна лежала в своей одиночной палате, разглядывая потолок и думая об этом черноволосом незнакомце, таком невероятно красивом, воспитанном и таком странном!
Она даже попыталась узнать у медсестры, как зовут этого парня, но заслужила лишь обидное подмигивание.
– Что, влюбилась? Тебе сколько лет-то, чтобы вешаться на такого взрослого? Еще, наверное, думаешь, что…
Дальше Катя ее и слушать не стала, развернулась и пошла прочь. Что за обидные обвинения? Она хотела было снова отправиться в свою палату, но, заметив, что предмет ее мечтаний вышел в коридор вместе с каким-то пареньком, последовала за ними.
Молодые люди сели на диван спиной к ней и стали смотреть телевизор. Причем приятель черноволосого без умолку о чем-то болтал, время от времени переходя на хриплый смех, а тот, кого Катя втайне назвала Цыганом за его волнистые смоляные волосы, за выразительные темные брови и длинные ресницы, теперь задумчиво смотрел на экран, но, кажется, не видел того, что там происходило. Как, впрочем, наверняка и не слышал болтовни приятеля.
Вдруг Цыган обернулся и внимательно посмотрел прямо на Катю. От неожиданности она замерла, чувствуя, как ноги мгновенно стали ватными. Ни убежать, ни пошевелиться. Только и могла, что стоять и, не отрываясь, смотреть на него.
Парень внезапно отвернулся и снова равнодушно уставился в экран, но Кате показалось, что, пока он смотрел на нее, прошла целая вечность. На негнущихся ногах она доплелась до своей палаты, распахнула дверь и остановилась, глядя на высокую худощавую женщину, которая хозяйничала на ее столе.
Обернувшись к Кате, она коротко кивнула и недовольно поджала губы.
– Здравствуй, Катерина. Я принесла тебе фрукты, новый халат и тапочки. Больничные надо будет завтра сдать.
Женщина побуравила ее взглядом и вновь принялась вынимать из сумок и раскладывать на столе всякие бутылочки с йогуртами, коробки с соками и сетки с фруктами.
– Спасибо… э-э… теть Галь. – От такой неожиданной встречи Катя даже думать забыла о том, что сейчас с ней произошло. – А вы чего тут? Папа попросил, да?
Тетка холодно посмотрела на нее, точно змея на кролика.
– Ты действительно так сильно пострадала в аварии или просто издеваешься? – Она сделала шаг к Кате, а та, почувствовав панический страх, принялась отступать. – Сколько тебе можно говорить, объяснять, что вся твоя семья погибла? Я не знаю, что случилось в доме твоей бабушки, но больше чем уверена – ты причастна к тому, что произошло! Поэтому давай договоримся. В силу обстоятельств я теперь твой опекун. Я обещаю тебе достойную тебя жизнь и хорошее образование. Но! В обмен на это я очень прошу тебя забыть о том, что было! Теперь нет ни папы, ни мамы, ни бабушки. Есть только ты и я. Я требую – ты подчиняешься! – Она подошла вплотную и не мигая уставилась Кате в глаза. – Ты меня поняла?
Та быстро-быстро закивала и кое-как выпалила:
– Д-да.
– Отлично! – оценила тетя. – Теперь запомни. Я буду приезжать к тебе по пятницам до тех пор, пока тебя не выпишут. Стану привозить фрукты, соки и прочее. Надеюсь, тебя это устроит?
– Д-да, – снова кивнула Катя, втайне радуясь, что их встречи не будут происходить ежедневно.
– Вот и славно, – одними губами улыбнулась тетя Галя и, не прощаясь, вышла из палаты.
Катя даже выглянула следом, ожидая, что тетя вернется, но та уверенным шагом направилась к лестнице и вскоре скрылась из виду.
В тот вечер Катя впервые осознала, что осталась в этом мире одна.
Тетя не в счет! Девушка чувствовала, как та ее ненавидит! Или презирает…
В тот вечер Катя впервые не пошла на ужин.
Зарылась в подушку и дала волю слезам, оплакивая близких, ушедшее детство и беззаботную, счастливую жизнь. Может быть, она так бы и проревела до утра, если бы не услышала какое-то настойчивое царапание. Сперва Катя решила, что это ветки стучат в окно. Но нет, ветра не было, стоял тихий теплый сентябрьский вечер. Царапанье повторилось. Звук шел скорее от коридора, а не от окна. Катя спрыгнула с кровати и бесшумно подошла к двери. Постояла, прислушиваясь, и шепотом спросила:
– Кто там?
– Я, – раздался из-за двери тихий голос. – Открой!
– Кто – я? – на всякий случай уточнила Катя, но не стала дожидаться ответа и потянула за ручку. Каково же было ее изумление, когда в коридоре, освещенном приглушенным светом ночников, она увидела предмет своих мечтаний с тарелкой каши в руках и стаканом компота.
– Привет! – так же шепотом поздоровался он и улыбнулся белозубой улыбкой. – Можно?
Катя в ответ только кивнула и посторонилась.
– Это хорошо!
Продолжая улыбаться, парень поставил ужин на краешек стола, не смущаясь, уселся на кровать и интимно пожаловался:
– Если меня здесь застукает баба Соня, то тут же вызовет охрану или посадит в подсобку до утра. Если честно, то я ее боюсь.
– Что, правда?! – Катя только изумленно похлопала ресницами и опустилась на стул рядом с кроватью. Она много раз представляла, как он подойдет и заговорит, но ни за что бы не подумала, что их первая беседа будет о ночной нянечке бабе Соне.
– Нет! Не посадит и никого не вызовет, – тихо рассмеялся гость. – Но не потому, что она так никогда не делает. В глубине души она форменный диктатор. Просто ее теперь часов до трех не дозовешься. Сейчас по телевизору показывают какую-то жуткую мелодраму.
И кивнул на тарелку.
– Ешь! Ты чего сегодня в столовую не пришла?
Катя пожала плечами и указала на заполненный гостинцами стол.
– Да вроде как не голодная.
– Родные приходили?
– Ну… можно и так сказать… – Катя грустно усмехнулась и пересела на кровать.
– А ко мне никто не приходит. – Парень поднялся, уступая ей место у стола. Постоял и снова сел рядом. – Хотя… – Он задумался. – Наверное, было бы странно, если бы приходили.
– У тебя никого нет? – Катя и думать забыла о еде. Еще бы! ОН и так близко!
– Наверное, нет. – Гость печально посмотрел на девушку. – Как и у тебя…
– Почему ты так думаешь? – тут же огрызнулась Катя. Не собиралась она демонстрировать свою кровоточащую рану даже ему. Может быть, когда-нибудь потом расскажет ему обо всем… – Ты же видишь все эти вкусности. И халат новый, и тапочки…
– Вижу. Как и то, что все это было куплено, потому что должно. Все это пахнет обязанностью, а не заботой. Понимаешь, о чем я? – Он посмотрел ей в глаза, и сразу расхотелось спорить.
Катя кивнула. Взяла пакет яблочного сока и открыла его.
– Будешь?
– Давай! – согласился он. – Мм… Сок, даже купленный из чувства необходимости, все равно неплохо пахнет.
А дальше время пролетело незаметно. Парень рассказывал ей много интересных историй. Сон пропал, а вместе с ним ушла горечь потери. Возможно, эта встреча была необходима Кате, чтобы пережить боль, а вместе с чувством влюбленности в этого парня вновь возникло желание жить.
Наконец, когда стало светать, парень поднялся.
– Мне пора. Тебе ведь еще нужно поспать.
– А тебе? – Катя подавила зевоту. – Не нужно?
– И мне. Тоже. – Он поднялся. – До завтра.
– Подожди… – Катя спрыгнула с кровати и подбежала к нему. – Как тебя зовут?
Парень отчего-то помедлил с ответом и настороженно улыбнулся.
– Зачем тебе?
– Ну… должна же я тебя как-то называть, – Катя удивленно нахмурилась.
– Мы с тобой всю ночь проговорили, забыв про имена. Так давай будем так же просто общаться и дальше.
– Но это неудобно! – не сдавалась Катя. – Или… я буду звать тебя Цыган! Ты очень похож на Цыгана… Согласен?
Парень поджал губы, раздумывая, и снова улыбнулся.
– Мне нравится! Тогда… до вечера? Катя…
И вышел.
Катерина на секунду опешила и выбежала следом.
– Вообще-то так не… – Она оглядела пустой коридор и тихо закончила: – Не честно…