Объективности, но еще и способности отделить себя саму от своего имени.
— А вот и Джим, — сказал вдруг Атилла.
Джимми Дентремонт прошел между столиками, подцепил свободный стул и бухнул его рядом со мной.
— Привет, — сказал он.
— Где ты был? — спросила Эллен. Эллен — удивительная девочка. У нее светлые волосы и раскосые глаза со складкой эпикантуса. Совершенно дикая комбинация.
Пожав плечами, Джимми кивнул на кучу наших набросков.
— Что это все значит?
Мы ему объяснили.
— А, — произнес он. — Это просто. Свою фамилию я могу изобразить без всяких хлопот. — Он взял карандаш и нарисовал две горы, а между ними — тощую фигурку человека. Вместе с остальными я тупо уставилась на него.
— Моя фамилия означает «между гор», — объяснил он.
— Да? — усомнился Ригги.
— По-французски.
— Я и не подозревала, что ты знаешь французский, — сказала я.
— Я не знаю. Я только выяснил насчет своей фамилии, потому что знал, что она французская.
— А как я? — спросил Атилла. — Хотел бы я знать, не означает ли моя фамилия что-нибудь по-венгерски?[5] Джимми прочистил горло, оглядел всех, а затем повернулся ко мне:
— Миа, ты помнишь наше пари насчет приключения?
— Помню.
— Ну так вот, я его придумал. Я именно этим и был занят последние дни.
Немедленно Эллен потребовала объяснений, и мне пришлось повременить с вопросом, во что же такое я встряла.
— Если у вас пари, то какие в нем ставки? — спросил Ригги.
Джимми вопросительно посмотрел на меня, потом сказал:
— А мы вообще без ставок. Я думал, что если организую подходящее приключение, то Миа должна будет испытать его вместе со мной.
Под взглядами пяти человек мне ничего не оставалось делать, как соглашаться.
— Ладно. Принимаю.
— О'кей, — сказал Джимми. — Значит, так. Нам предстоит выйти на поверхность Корабля. Наружу.
— А это не опасно? — спросила Эллен.
— Это приключение, — ответил Джимми. — Приключениям полагается быть рискованными.
— И все-таки? Снаружи опасно? — спросила я.
— Не знаю, — признался Джимми. — Я не знаю, что там, я пытался выяснить, но не сумел. Но мы это сами узнаем, это будет частью приключения. Но даже если там неопасно, есть и другие трудные моменты. Нам придется достать скафандры, в которых выходят наружу, и еще надо будет как-то туда выбраться. Дело будет нелегким.
— Я тоже хочу с вами, — заявил Ригги.
— Только Миа и я. — Джимми покачал головой. — Но если вы захотите нам помочь, мы не откажемся. Помощь лишней не будет.
Ребята за столом переглянулись, потом все одновременно кивнули. В конце концов, мы были одной компанией, а приключение — слишком заманчиво, чтобы его упускать.
Наша шестерка в полном составе (Джимми был на шаг впереди, показывая дорогу) шла по коридору на Первом Уровне. Что-то особенное есть в том, чтобы быть частью тесно сплоченной группы. Это довольно волнующее чувство. И даже, если оно на 90 % самообман и мелодрама, все равно. Я наслаждалась этим, остальные — тоже, и я едва удерживалась от того, чтобы тайком не оглядываться, как разведчики во вражеском тылу; мне казалось, что это тоже входит в нашу игру.
Полуобернувшись, Джимми показал вперед и налево.
— Ну вот она…
В маленькой нише глубиной всего в пару футов аспидно чернела дверь, лишенная каких-либо опознавательных знаков. На Корабле это было странно: обычно люди старались наделить окружающие вещи характерными чертами, и в результате Корабль стал весьма колоритным местом. Черная же дверь, без всяких рисунков и украшений, явно несла предупреждение любому, кто к ней подойдет: «Держись от меня подальше!»
— За этой дверью — воздушный шлюз, — сказал Джимми. — А за шлюзом — поверхность Корабля.
На двери не было видно никаких кнопок, ручек или запоров, только отверстие для электронного ключа. Такой ключ, когда его вставляют в скважину, испускает дискретный сигнал определенной частоты, и замок открывается.
Атилла и Джимми кое-что понимали в электронике, и они вместе тщательно осмотрели дверь. Через минуту Атилла воскликнул:
— Ха, замок-то чисто символический!..
— То есть? — заинтересовалась я. Мы полукольцом окружили мальчиков у двери.
— Этот замок предназначен только затем, чтобы держать дверь закрытой, ответил Атилла. — Люди должны знать, что дверь эта должна быть закрыта, это ее нормальное состояние. Но я смогу открыть замок, нужно только немного поработать.
— А ты сможешь его открыть к следующей субботе? Если считать с завтрашнего дня? — спросил Джимми.
— Конечно.
— Тогда давайте все распланируем. Эллен, ты поможешь Атилле. Будешь стоять на стреме, следить, чтобы его не поймали у этой двери. Иначе все наши планы рухнут. — Он повернулся к нам. — А мы попробуем достать скафандры.
— А мне можно с вами пойти? — спросила Эллен. — Мне ведь тоже интересно. Я не хочу ничего пропустить.
Любопытно — из нашей шестерки Джимми был почти самым маленьким по росту (меньше была только я), но все же он, когда хотел, легко подчинял себе других. Значит, в идее о природной способности к лидерству есть зерно истины…
— Кто-то должен быть на стреме, — сказал Джимми. — Кроме того, вы же все равно останетесь здесь, когда мы выйдем наружу. И ничего страшного, если вы не увидите, как мы стибрим скафандры.
Чтобы попасть в Ремонтную — следующий пункт нашей экспедиции, — мы отправились коротким путем, через Инженерную. Идя по главному коридору с кабинетами по сторонам, наша четверка, должно быть, производила немалый шум. Потому, наверное, позади нас вдруг распахнулась дверь одного из кабинетов, и оттуда выскочила пожилая женщина.
— А ну-ка стойте! — скомандовала она.
Мы обернулись. Дама была низенькой, телосложения приземистого, совершенно седой, и ей явно было больше сотни лет. Наверное, она была даже старше мистера Мбеле. Вид она имела крайне рассерженный.
— Что вы здесь делаете? Зачем шумите? Вы что, не понимаете, что здесь люди работают?!
Обеспокоенно Джимми ответил, что мы просто идем в Ремонтную, и совсем никому не желаем никаких неприятностей.
— Это вам не общественный коридор! Если у вас никаких дел в Инженерной нет, то нечего тут болтаться. Что за дети! Никакого чувства ответственности! Зачем вы идете в Ремонтную?
Ближе всех к этой мегере находился Джимми, и вопросы, естественно, предназначались прежде всего ему.
— Э-э-э…
Школьное задание… У нас такое школьное задание, — нашелся Джимми.
— Совершенно верно, — поддакнула я.
Старуха посмотрела на Вени и Ригги.
— А вам что здесь надо?
И, вместо того, чтобы сказать очевидное, Ригги ответил:
— А мы с ними.
— Отлично, — отрезала мегера. — Вы, двое, отправляйтесь домой. А вы, — она показала на нас с Джимми, — можете идти дальше, но чтобы здесь…
Ноги чтобы вашей больше здесь не было!..
Беспомощно посмотрев на нас, Вени и Ригги повернулись и пошли в обратную сторону. На самом деле, эта старуха не имела никакого права их выгонять, но у нее был такой свирепый напор, что она начисто лишила нас воли к сопротивлению. И под бдительным оком мегеры мы с Джимми что было духу побежали в сторону Ремонтной. Да уж, не перевелись еще люди, которые чувствуют себя сильными, только подавляя других.
Реставрационная и Ремонтная — это небольшие отделы в Инженерной. В самой Инженерной находятся огромные цеха, конструкторские бюро и испытательные стенды. Реставрационная и Ремонтная — как кончик собачьего хвоста. Там совсем мало персонала и нет той аккуратности, которая присуща Инженерной.
Ремонтная оказалась настолько захламленным помещением, что мы даже растерялись. Там было полно всевозможных столов, стульев, всяческой мебели между грудами предметов можно было бродить неделями и месяцами, и тебе постоянно попадалось бы что-нибудь новенькое и интересное. А главное — все это окутывал самый интригующий и, одновременно, непонятный запах, с которым я когда-либо сталкивалась. Его одного было бы достаточно, чтобы вы захотели провести здесь чуть ли не все свое свободное время.
Мы осторожно огляделись. Поблизости, передвигаясь по проходам, работали двое техников.
— Пошли, — прошептал Джимми. — Я знаю, скафандры у них где-то здесь. Наверное, они заперты. Нужно поискать…
Стараясь не попадаться техникам на глаза, мы осмотрелись кругом и разошлись — Джимми выбрал один проход, я — другой. И сразу же я заблудилась в кучах сломанных игрушек. Когда Джимми схватил меня за локоть, я аж подскочила.
— Извини, — сказал он. — Я их нашел. Оказывается, они даже не заперты. Просто висят здесь на вешалках.
— Откуда ты знаешь, что ими можно пользоваться? — спросила я, слегка подталкивая носком ноги сломанную куклу. — Если они вроде этой игрушки, лучше бы нам о них забыть.
— Нет, — сказал Джимми. — Это те скафандры, в которых они сами выходят наружу. Там есть бирки, а в них указано, когда скафандром пользовались в последний раз. Нам нужно придумать, как их стащить. О, черт!..
Из глубины прохода прямо к нам приближался симпатичный техник — невысокий моложавый мужчина с волосами мышиного цвета.
— Чем могу вам помочь, ребята? — спросил он.
— Я — Миа Хаверо, а он — Джимми Дентремонт, — представила я нас обоих.
— Очень приятно, — сказал техник. — Моя фамилия Митчелл. — И с поднятыми бровями он продолжал ждать ответа. Сунув руку в карман, я вынула пару сложенных листочков бумаги и неуверенно произнесла:
— Не знаю, сможете ли вы нам помочь… Может быть, мы пришли не по адресу…
Джимми молчал, не понимая, куда я клоню.
— Посмотрим, посмотрим… Что это такое? — спросил мистер Митчелл.
Это были наброски — Джимми и мой, которые я прихватила со столика в Лео-Куоде. И мне пришлось растолковать их значение, иначе мистер Митчелл не понял бы — причем здесь наши фамилии.
— Тут у нас грубые наметки, — сказала я. — Нам бы хотелось нарисовать их получше, а потом сделать значки. Их можно было бы носить вроде гербов. — Хм, произнес мистер Митчелл. — Да. Почему бы и нет? Может быть, и не наш отдел должен этим заниматься, но мне идея понравилась. Наверное, я смогу вам помочь. Как вам понравится такой значок из керамики?