И еще он мог позвать ее с балкона. Или даже перебраться к ней в лоджию. Нельзя видеть его в окно, а тем более отзываться, иначе от объяснений не уйти. Полина зажмурила глаза и плотней заткнула уши. Внутренний жар постепенно спал, голова вернулась на место. И протрезвевшая память успокоила совесть. Не было никакого секса, не забирался Максим к ней под юбку. И Чистяков ничего не видел.
Полина осторожно открыла дверь. В коридоре тишина, на балконе никого нет. И в стену никто не стучал, требуя продолжения банкета. Видно, Максим уже успокоился, возможно, с обидой в душе.
А может быть, он просто ждет, когда Полина придет к нему: ведь она обещала.
Полина пожала плечами, глядя на себя в зеркало. Не молодая, не модель, но и не уродина. И Максим не последняя для нее надежда. Ей вовсе не пристало вешаться ему на шею. Если хочет, пусть набирается терпения. А если обидится и откажется от нее, на кой черт он такой нужен?
Полина набралась уверенности, приняла душ, легла в постель. И неожиданно для себя быстро уснула.
Проснулась она утром. От стука в дверь. Но в полной тишине. Возможно, легкий удар в дверь ей всего лишь приснился. Или это Максим стукнул в дверь, когда проходил мимо. Или даже Маркушина — со злости.
Часы показывали половину девятого: пора подниматься, на завтрак и на пляж. В столовой с Максимом она не увидится, он завтракает и обедает в ресторане для особо почетных персон, у него же люкс как-никак. Но это же не значит, что Полина должна оставаться без завтрака.
В столовой она могла встретить Чистякова, который до сих пор ассоциировался с чувством вины. Как будто Полина ему что-то должна.
И действительно, в столовой Чистяков подсел к ней.
— Свободно? — на всякий случай спросил он, поставив на стол поднос.
И так вдруг захотелось ответить ему дерзостью. Это ведь из-за него сорвался такой вечер!
— Свободно, — сухо, но без гнева кивнула Полина.
— А я вот решил спокойно позавтракать, — усаживаясь, сказал он.
Полина удивленно глянула на него. Вообще-то здесь все завтракают. И Максим тоже, не важно что в особой зоне.
— Ключевое слово «спокойно», — улыбнулся Чистяков.
На тарелке у него всего понемногу, салат, яичница с одним желтком, пара маленьких биточков, ложка соуса, и все, больше ничего. А ведь мог нагрести полную тарелку, система шведского стола это позволяла. Многие мужчины набивали себе животы до отказа, но Чистяков не из таких — жадных и запасливых.
— Переживаете, что Столярова упустили? — догадалась Полина.
— Вот и я думаю, зачем мне переживать? Ну, упустил и упустил, на показатели это не влияет, премии меня не лишат… Да и упустил я его, потому что не имел права задерживать.
— Но его же ищут?
— Асатуров должен подъехать, скажет. Пока все показывает на Столярова.
— А что-то может измениться? — разволновалась Полина.
— Да вы не переживайте, показания Шелестова полностью избавляют вас от подозрений, — как-то не очень уверенно сказал Чистяков.
— А если Макс не видел никакого мужчину в шляпе?
— Он вам что-то говорил? — нахмурился Ролан Борисович.
И отвел взгляд, чтобы не встретиться с Полиной глазами. Максим действительно мог ей рассказать что-то интересное. И не где-нибудь, а в своей постели, в состоянии приятной усталости. Именно в таком ключе Чистяков и мог сейчас думать.
— Говорил. Вчера. И мне. И вам. Что-то про черта на черном баране.
— А потом?
— А потом мы с ним поднялись на девятый этаж и разошлись по номерам.
Полина вспомнила сцену в лифте и нахмурилась в смущении. Щекам вдруг стало тепло, уж не залилась ли она краской?
— Ну, лифт у нас не самый скоростной.
— А что там могло быть в лифте? — вскинулась Полина.
— Я не говорю, что там что-то было, — как на странную, глянул на нее Чистяков.
И даже, как могло показаться, усмехнулся в ус.
— Не было там ничего… А если бы и было, то что? — Полина проницательно глянула на мужчину.
Она задала вовсе не риторический вопрос, она действительно хотела знать, как Чистяков реагирует на ее вчерашние похождения. Действительно ли он ревнует или она ошибается в его к себе симпатиях? Вдруг она ошибается, и его к ней интерес вращается исключительно в уголовно-процессуальной плоскости.
— Ничего. — Чистяков спокойно смотрел ей в глаза.
И все же в его взгляде угадывалось волнение неравнодушного мужчины. Или Полина выдавала желаемое за действительное?… Но если да, зачем ей это нужно? Зачем ей Чистяков, когда есть Максим? Нельзя гнаться за двумя зайцами, в ее возрасте это глупо и даже нелепо.
— И не говорил мне Максим ничего… про черта… И мужчину в моей шляпе он видел.
— Неплохо было бы найти эту шляпу, — сказал Чистяков.
— Зачем?
— Возможно, на ней остались волосы преступника.
— На ней остались мои волосы! — встрепенулась Полина.
— Это само собой…
— Вы же собрались спокойно позавтракать.
— Ну да, ну да… Просто подумал, что Асатуров не оставит вас в покое.
— Но ясно же, кто убил!
— Да, но и вы остаетесь у него на карандаше. Но если Столяров сбежал, то вы здесь. С вами ему легче общаться. И не важно, хотите вы этого или нет.
— А если найти шляпу?
— Вопрос, как ее найти. Преступник не дурак, если воспользовался ею…
— Шляпу еще нужно было найти.
— Как вы ее потеряли?
— Как, как!.. Убегала от Маркушина, шляпа слетела с головы, что тут непонятного? — нервно ответила Полина.
И, чувствуя вину за несдержанность, смущенно глянула на Чистякова. Не собиралась она выбирать между ним и Максимом, но мужчина он все-таки достаточно интересный. Воображение, может, и не сильно баламутит, но и чувства отторжения не вызывает. И в одной с ним компании приятно находиться.
— Значит, преступник наблюдал за вами, видел, как упала шляпа, — совершенно серьезным тоном заключил Чистяков.
— Очень может быть.
— Где примерно упала шляпа?
— Ну вы же не собираетесь ее искать?
— Почему не собираюсь?
— А как же спокойно позавтракать? — снова напомнила она.
— Я уже закончил, — отодвигая тарелку, с бодрой улыбкой сказал Чистяков.
— И можно идти в горы? — Полина ощутила чувство окрыленности.
Захотелось вдруг подняться и взлететь — и не столько над опасным утесом, сколько над своим страхом перед ним. И очень хорошо, если Чистяков будет рядом.
— Почему нет?
— Ну, хорошо…
— Предлагаю прямо сейчас.
— Мне нужно собраться.
— Предлагаю встретиться через… — Чистяков поднял руку, посмотрел на часы. — Через сорок минут. У главного входа.
Отвечая согласием, Полина не думала о Максиме, а он дал о себе знать. Она столкнулась с ним у входа в свой номер. От него приятно пахло утренней свежестью и терпким с полыньей одеколоном. А едва уловимый запах вчерашнего перегара раздражал не больше, чем тихий отзвук прошедшей грозы в теплую летнюю ночь. Его улыбчивый взгляд, направленный в самую душу, доставал до самого глубокого в ней дна. Полина физически ощутила слабость перед ним. И морально тоже.
— Доброе утро!
Он улыбался так, как будто провел с ней прекрасную ночь, и сейчас хотел повторить.
— Доброе, — кивнула она, открывая дверь.
— Как спалось?
— Кошмары не мучили.
Полина и не собиралась впускать Максима в номер, но и отталкивать его не стала, когда он потянулся за ней. Но за спину ему глянула, вдруг там Чистяков. Неудобно будет, обещала одному, а закрылась с другим.
Но Чистякову она обещала всего лишь прогулку в горы, а Максим мог претендовать на большее. И он ощущал за собой такое право, и она в принципе признавала его. Но дверь за Максимом все же закрывать не стала. Зашла в ванную, пропустила его, потянулась к двери, но в последний момент остановилась.
— И я дверь ночью не закрывал, — сказал он, останавливаясь у кровати. — Тебя ждал.
— И я шла к тебе. Мысленно, — вымученно улыбнулась она.
Максим ей нравился, она и хотела продолжить с ним отношения, но сейчас нужно собираться на прогулку в горы.
— А ты кого ждешь? — спросил Максим, кивком показав на входную дверь, которая, похоже, смущала его.
Возможно, именно поэтому он не решался обнять Полину, прижать к себе. Хотел, но не решался. А может, боялся очередного фиаско.
— Следователя.
— Утро начинается с проблем?
— Утро не задалось, — кивнула она.
— Утро должно начинаться с любви.
— С любви, — согласилась Полина. И тут же уточнила: — Со спокойной душой. К этому и стремлюсь.
— Как?
— Нужно найти мою розовую шляпу.
— Предлагаешь мне этим заняться? — спросил Максим, мысленно переключаясь с одного на другое.
Ему бы сейчас любовью заняться, а не шляпой, но раз уж Полина не в состоянии отрешиться от своих проблем, он готов помочь ей. Именно это и читалось в его глазах.
— Предлагаю заняться этим Чистякову.
— Заняться с ним?
— И с ним тоже… Мы идем вместе.
— Когда?
— Времени уже мало, мне нужно собираться.
Максим думал недолго.
— Я иду с вами!
— Зачем?
— Только не думай, что я ревную.
— Поверь, у тебя совершенно нет повода для ревности.
— Ты будешь хранить мне верность? — с улыбкой, но серьезно, без всякого шутовства спросил Максим. Он смотрел на Полину так, как будто их близкие отношения — вопрос давно уже решенный. И это его волнение подкупало.
— Я не собираюсь заводить роман с Чистяковым, — ответила она.
— Могу пообещать тебе то же самое, — с еще более серьезным видом сказал Максим.
— Пообещай, — повелась Полина.
— Я обещаю не заводить роман с Чистяковым.
Максим сохранял серьезный вид, но чувствовалось, что прыснуть он мог в любой момент. Но Полина даже не улыбнулась. Она тоже умела шутить и разыгрывать.
— Это слишком жестоко, я не могу принять от тебя такую жертву.
Максим выдохнул с наигранным чувством облегчения и признательности.
— Да? Ну тогда я иду вместе с вами… А если серьезно, меня и самого тянет в горы.