— Ну себя-то я не подозреваю… А Шелестова… Шелестова подозревать не хочу.
— Почему?
— Есть на то причины. — Ролан Борисович отвел в сторону глаза.
— А он мог?
— А он мог!
— Злой дух вселился?
— Других мотивов не вижу.
В столовой они заняли столик, побывали на раздаче, Чистяков подал кофе — на двоих. Все было бы так мило и уютно, если бы не скользкая ситуация.
— Если в Максима вселился злой дух, он может столкнуть со скалы и Шанина-старшего.
— Злой дух против пустой головы, — в шутку сказал Чистяков. — Фильм первый, серия третья.
— Почему первый фильм? Здесь и раньше погибали люди.
— В прошлом году был один случай, — кивнул Чистяков. — В позапрошлом два.
— Максим в это время здесь был?
— Нет, он здесь впервые, — качнул головой Ролан.
— Вы узнавали?
— Я узнавал.
— А сторож?
— Что сторож?
— Почему-то мы думаем на кого угодно, но только не на сторожа.
— Их там трое, сутки через двое…
— Не знаю, я постоянно только его и вижу. Костлявый такой, с прокуренными зубами. Он мне про уддов рассказывал, когда к белой скале отправлял.
— Он отправлял?
— Ну скажем так, подтолкнул… Я там на Маркушина и напоролась, убежала, заблудилась. И сторожа в будке не видела, когда возвращалась. Может, он тогда еще там, на белой скале был?
— Не видела?
— Зато он нас видел, когда мы втроем на белую скалу шли: вы, Максим, я. Нахально так смотрел, я бы даже сказала, грязно…
— Там только одна камера, — размышляя вслух, проговорил Ролан Борисович. — Подъезд к воротам сканирует… Можно в обход камеры пройти…
— Вот он и прошел. А ночью еще проще… Я ведь ночью его не видела! — встрепенулась Полина.
Она закрыла глаза, пытаясь вытянуть из памяти момент, когда шла к злосчастному перекрестку, с которого начинался путь к белой скале. Ночь, она в платье и босоножках, свет в сторожке выключен, шлагбаум опущен, но для человека это не преграда. Не видела она сторожа, когда шла к перекрестку. И возвращаясь, не заметила.
— Не было его на месте… — под напряжением мысли проговорила она. — Или другой кто-то мог.
— А зачем это сторожу нужно?
— А зачем это нужно Максиму? Или вам?
— Мне?…
— А где вы были в ту ночь, когда погиб Шанин?
— Вы правы, мотива у меня не было… Если только уши надрать, — натянуто улыбнулся Ролан Борисович.
Его явно смутил вопрос, заданный не жестко, но в лоб.
— А у сторожа вообще претензий к парню не было. И к его отцу тоже. А вот возьмет и столкнет его. Сегодня. Потому что у него удды в голове…
— На самом деле все достаточно серьезно, — в раздумье проговорил Чистяков. — Одержимость духами — это не столько мистика, сколько психиатрия. Душевное расстройство — прямой путь к преступлению…
Полина смотрела в свою тарелку, но внимательно вслушивалась в его голос. А ведь он только рад будет переложить вину на кого угодно, лишь бы самому остаться вне подозрений. На нее будет грешить, на Максима, на сторожа, лишь бы на него не думали.
— Серьезно, несерьезно, а сторожем никто не занимался.
— Надо бы заняться. Выяснить, где он находился в момент убийства… В момент убийств…
— Взять его под наблюдение, — добавила Полина.
— Можно.
— Вдвоем.
— Вдвоем? — Чистяков заинтригованно повел бровью.
— Я должна находиться рядом с вами. Чтобы у меня было алиби в случае чего.
— Можно и так, — кивнул Ролан Борисович.
— Вы будете смотреть за мной, а я — за вами! — Полина выразительно посмотрела на него.
Игра должна идти в двое ворот, так будет интересней и ей, и ему. А ведь ей действительно будет интересно проводить время в компании Ролана Борисовича. Вряд ли он убийца, но последить за ним надо. В собственное удовольствие.
Чистяков смотрел на Полину спокойно, проницательно. И благодушно улыбнулся, как будто прочел и одобрил ее мысли.
— Я расскажу вам о себе, — кивнул он. — Где живу, чем занимаюсь… И о стороже расскажу. Сейчас узнаю и все расскажу…
— Будем следить за ним и друг за другом, — в легком приятном волнении сказала она.
— Сегодня же и начнем.
В свой номер Полина вернулась в приподнятом настроении. После полудня ей предстояла встреча с Асатуровым, но пугало это уже не очень.
А через полчаса к ней постучал Чистяков. Оказывается, звонил Асатуров, он хотел видеть Полину прямо сейчас. Ролан Борисович вызвался ее отвезти в поселок.
— Что-то случилось? — выслушав его, встревоженно спросила она.
— Почему обязательно что-то случилось? — пытаясь ее утешить, улыбнулся он.
— В последнее время здесь обязательно что-то случается. И со мной, — немного подумав, добавила она.
— После обеда Асатурову нужно будет уехать, поэтому он хочет видеть вас сейчас. Заодно и на Сухумскую улицу прогуляемся.
— На Сухумскую улицу? — не поняла Полина.
— Сторож там живет. Голдин Артур Михайлович. У него сегодня выходной.
— Сторож, сторож, ну да, ну да…
Куда больше Полину волновал возможный исход разговора со следователем, но, если все закончится хорошо, она рада будет провести время с Роланом Борисовичем. О Максиме она почему-то совсем не думала.
Максим сам дал о себе знать. Он вышел из номера свежий, как укропчик на утренней грядке, новый как с иголочки летний костюм на нем, брюки наглажены, начищенные туфли блестят. Вышел он с выражением крайней озадаченности на лице, но, увидев Полину в компании Чистякова, заставил себя улыбнуться.
— Воркуете? — вроде бы и весело, но с сожалением спросил он.
— К следователю едем, — сказала, будто оправдываясь, Полина.
Он мог бы составить им компанию, но ведь не поедет. Глядя на Максима, Полина вдруг поняла, что у него другие планы, в которых ей нет места.
— Ну что ж, счастья вам!
— Со следователем? — повела бровью Полина.
— С бывшим следователем… — усмехнулся Максим, с напряжением глядя на Чистякова. И, кивком показав на Полину, добавил: — У меня не вышло, может, у тебя выйдет.
— О чем это ты?
— Да все о том же… Я умею проигрывать!
Полина вдруг ощутила себя в подвешенном состоянии. И сознание раздвоилось, одна половинка осталась рядом с Чистяковым, а другая потянулась к Максиму. Может, его мужской образ и померк в ее глазах, но что-то уже не хотелось с ним расставаться. А он, похоже, отдавал ее Чистякову. И даже толкал к нему в объятия.
— А мы с тобой во что-то играли? — качнул головой Ролан Борисович.
Он как будто давал понять, с Полиной у него все серьезно, никаких игр, никаких ставок и призов.
— Мы же на курорте, здесь все несерьезно. Можно даже сказать понарошку.
Полина глянула на Максима с обидой и возмущением. Она, конечно, понимала, что курортный роман — материя легковесная, но зачем об этом говорить вслух? Да еще и с издевкой. Похоже, Максим нашел способ, как отомстить ей за свое фиаско.
— И убийства тоже понарошку? — спросил Чистяков.
— Пока нет, но скоро да… Я уезжаю, друзья мои! — развел руками Максим. — Труба зовет в дорогу!
— Уезжаешь? — Полина не знала, радоваться этому или печалиться.
И не хотелось ей расставаться с Максимом, но уж лучше пусть он оставит ее по уважительной причине, чем порвет отношения просто так и переключится на другую. Закончен бал, погасли свечи. Бал, в котором главный танец так и не прозвучал…
— Сегодня позвонили, нужно срочно ехать, три дня не догулял… Или со мной хочешь? — спросил вдруг Максим.
И застал этим Полину врасплох. Она возмущенно захлопала глазами, глядя на него. Разве мужчина должен задавать важный для женщины вопрос в таком тоне? Разве она навязывала ему свою любовь, просила увезти с собой? Если она ему нужна, пусть сделает официальное предложение, а если нет, пусть проваливает.
— Тогда я позвоню, — сказал он с таким видом, как будто Полина ответила: «да».
— У тебя есть номер моего телефона?
Полина и сама удивилась своему вопросу. Максим не просил номер ее телефона, причина вроде бы и понятная: они жили по соседству, зачем звонить, когда можно просто выйти на балкон? Но каверзная логика присутствовала и в этом случае. Если Максиму не нужен был ее номер, значит, он собирался закончить их отношения на стадии курортного романа.
— Недоработочка! — Максим шлепнул себя по лбу двумя пальцами и полез в карман за телефоном.
— Не утруждай себя, — качнула головой Полина. — Езжай домой и ни о чем не думай.
— Ну почему же, я буду думать о тебе… — возвращая телефон на место, вымученно улыбнулся Максим.
— Ты куда-то шел?
— Нуда, времени в обрез… Целоваться будем?
Полина и хотела качнуть головой, но все же решила не отказывать в прощальном поцелуе. Вспомнила, как Максим помогал ей, про мужчину в шляпе следователю сказал, по горам рыскал, Столярова в женском парике нашел. Если бы не он, возможно, она бы отправлялась сейчас на допрос к Асатурову из камеры, а не из отеля.
— С тобой было незабываемо хорошо, — поцеловав ее в щеку, шепнул на ухо Максим.
Но Ролан Борисович все же услышал его, хотя виду и не подал.
Как будто ему все равно, в чем это «хорошо» проявлялось. Но ведь не все равно. Полина хотела надеяться на это.
Максим ушел, а она отправилась в номер собираться. Чистяков ждал ее на стоянке, у своей машины. Помог сесть, закрыл за ней дверь, только тогда занял свое место. Внедорожник Максима припаркован был неподалеку, Полина невесело глянула на машину. Когда они вернутся, Максима уже и след простынет. И обида на него пройдет, останется только приятное воспоминание.
— Сделка у Шелестова какая-то важная, — стронув машину с места, сказал Чистяков.
У будки охранника стоял грузный мужчина с отечным лицом, Ролан показал ему пропуск, и он, открыв шлагбаум, выпустил машину со стоянки.
— Может, просто сбегает? — пожала плечами Полина.
Ролан Борисович выразительно глянул на нее. Неужели Максим сбегал от нее? А ведь именно это она и имела в виду.
— От убийств сбегает.