— Так это, боялся…
— Чего боялся?
— Ну вот вы же мной не просто так заинтересовались… — вздохнул Голдин. — Я ведь понимал, что рано или поздно меня тоже начнут подозревать в убийстве. А следователь мог начать рано. Если бы сказал про женщину, ну, то, что видел ее. Подумал бы, что я себя выгораживаю…
— Боялся, что будут подозревать в убийстве? — уточняя, спросил Ролан. — А откуда ты знал, что произошло убийство?
— Как это откуда?! Парень прибежал, ну, который здесь тогда был! Пухлый такой! Он сказал, что его друга столкнули с обрыва. — Голдин с опаской глянул на Шанина.
Тот уже спрятал пистолет, но кулаки-то остались.
— Кто столкнул? — спросил Шанин.
— Ну кто столкнул… Женщина какая-то была…
— Вот ты и должен был рассказать про женщину, которую видел. — Ролан внимательно смотрел на сторожа.
— Но так он про нее спросил… — Тот кивком показал на Полину. — Ему одна женщина нужна была, если бы я сказал про другую, он бы подумал, что я придумываю. Себя выгораживаю.
— Но разговор о женщине шел, а ты мужчина.
— Ну, и я мог парик надеть…
— А где ты парик видел? — наседал Ролан.
Протокол обязывает следователя обращаться к подозреваемому на «вы», но сейчас он лицо неофициальное. Более того, лично заинтересованное в результатах следствия.
— Где я парик видел? — не понял Голдин.
Или сделал вид, что не понял.
— Мужчину вчера на месте преступления нашли. В женском парике.
— Вчера?
— Здесь нашли.
— В парике?
— Светло-русый парик.
— Я не знал. Я вчера в отгуле был…
— Кто на мужчину парик надел?
— Я откуда знаю?
— А на него надели парик?
— А разве нет? — Голдин скривился от напряжения мысли. — Не сам же он парик на себя… Э-э, ну конечно же сам!.. — хлопнув себя ладонью по лбу, истошно протянул он.
— В этот раз ему помогли.
— Кто?
— Может быть, ты?
— Я?! Зачем?
— А зачем ты бабу через забор придумал? — взвыл Шанин.
Он всего лишь надвинулся на Голдина, даже не замахнулся для удара, а тот в падении сел на землю. И на Ролана глянул выразительно. Лежащего не бьют и не пытают.
— Да не придумывал я!
— Ты скинуть меня хотел!
— Да не хотел!
— И я не хочу тебя скидывать! Но скину! — Шанин схватил Голдина за грудки, оторвал от земли и толкнул в сторону обрыва.
Сторож мог бы удержаться на ногах, но все же он бухнулся на землю.
— За убийство хочешь отвечать? — спросил Ролан, с едким предостережением глядя на Шанина.
— А ты меня напугать хочешь? — Тот рывком повернулся к нему лицом. — Да мне похрен все!
— Ну давай начинай! — Ролан кивком показал на трясущегося Голдина. — А мы посмотрим!
— Посмотрите? — задумался Шанин.
— Ты же не думаешь, что нам его жалко?
— Не жалко?… Думаешь, он убил моего сына?
— А ты в этом сомневаешься?
— Я сомневаюсь?! Он же точно на меня шел! Столкнуть хотел! Я его позвоночником чувствовал!..
— Да не хотел я! — жалко пискнул Голдин.
— А чего ты хотел? Зачем ты к человеку подкрадывался? — спросила Полина.
— Ну не толкать же! Предупредить хотел! Нельзя здесь стоять, опасно для жизни!..
— А кто еще опасность представляет, кроме тебя? — усмехнулся Ролан.
— Ну, мало ли…
— Удды опасность представляют! — хмыкнула Полина. — Ваши боги! Да, Артур, как вас там, Михайлович?
— Удды — это не боги! Удды — это злые духи!
— Может, им жертва нужна? Может, им людей в жертву нужно приносить?
— Я уже не верю в эти сказки! — мотнул головой Голдин, потрясенно глядя на Полину.
— А раньше верил? Раньше приносил?
— Я убивал?! — побледнел сторож. — Не убивал я никого! Никогда!
— Хочешь сказать, что ты принес моего сына в жертву? — Шанин взбешенно смотрел на него.
— Да не я это!
— А кто?
— Не знаю!
— А его могли принести в жертву? — спросил Ролан.
— Ну да, могли… Но это не я!
— А кто?
— Да не знаю я!..
— А женщина была? — Ролан решил вернуться к началу разговора.
Возможно, про женщину Голдин придумал на ходу, чтобы хоть как-то оправдать свое здесь появление. Но в то же время Ролан проходил тот путь, который могла проделать женщина в штанишках под платьем. И у Голдина могло возникнуть желание обследовать этот путь, он же не знал, что за ним следят, перелез через забор, вышел к Чертову мосту, хотя мог воспользоваться другим маршрутом. Возможно, он действительно что-то искал. Возможно, платье, которое женщина скинула, оставшись в джинсах…
— Женщина была.
— А мужчина, который потом поднялся по лестнице?
— Тоже был.
— Мужчина или женщина?
— Ну мужчина… А может, и женщина. Просто задницей не виляла.
— А меня зачем столкнуть хотел? — обрывая разговор, спросил Шанин.
— Да не хотел я! — Голдин умоляюще вскинул руки.
Ролан понял, что пора прекращать издевательство над его психикой. И покончить с угрозой для его жизни. Шанин вроде бы и успокоился, но закоротить его могло в любой момент. Возьмет и скинет мужика со скалы.
— Хотел не хотел, но не столкнул, — качнул головой он.
— Да и не собирался я! — вякнул Голдин.
— Собирался не собирался, а задержать вас придется. И доставить в отделение. — Ролан склонился, подал ему руку, помог подняться с земли.
— Я тебя из-под земли достану, гнида! — скривился Шанин.
— И застрелишь? — резко глянул на него Ролан.
— Из травмата?
— А это не оружие?
— Да пошли вы!
Шанин рванул напролом, толкнул и Ролана, и Голдина, прокладывая себе дорогу. Мог бы и Полину задеть, если бы она не отошла в сторону, освобождая проход. Голдин облегченно вздохнул, глядя ему вслед.
— А ведь найдет, — предсказал Ролан. — И убьет.
— Но я никого не убивал!
— Да, но доказать ему ты этого не смог. И мне тоже.
— Но я хотел. Думал, поброжу здесь, может, увижу что-то… Ну, и сказать хотел, что нельзя здесь… А вдруг, правда, духи!..
— Поброди, погляди. Можешь им даже позвонить, своим духам. Только номер оставь. И завтра к следователю Асатурову… На прием! Он будет ждать.
Задержать Голдина Ролан не мог, не было полномочий. Да и повода тоже. Если бы сторож толкнул Шанина, а он всего лишь опасно приблизился к нему…
— Да нет, я домой, — мотнул головой Голдин. — А то вдруг свалится кто-то, а я крайним останусь.
— Шанина не догони! — предостерег Ролан, внимательно глядя на него.
И Голдин не обманул его ожиданий. К отелю он отправился тропинкой, которая тянулась по краю скалы вдоль берега моря, пересекая линию оврага с его проломами.
— Он будет проходить мимо пещеры, где мы Столярова нашли, — наблюдая за ним, вслух подумал Ролан.
— И что? — спросила Полина с таким видом, как будто знала ответ.
— Может, он Столярова туда и затащил.
— А женщина?
— Отравить Столярова могла Маркушина, — кивнул Ролан.
— И через забор она могла…
— Надо бы с ней поговорить, — вздохнул он.
Маркушина — женщина роскошная, но Ролана ничуть не вдохновляла возможная с ней встреча. Не тянуло его к ней, да и на грубость нарываться не хотелось.
— Она ничего не скажет, — качнула головой Полина.
— Так в том-то и дело.
— Достаточно знать, что это была она.
— Очень может быть.
— Это они со Столяровым кашу заварили. Столяров свое уже получил.
— А если это все Голдин?
— Не знаю. Но я хочу ему верить. Хотя бы потому, что он не пытается спутать меня с этой… подзаборной женщиной.
— Это была не ты, — согласился Ролан.
— Я не убивала, это я могу сказать точно.
Полина повернулась к нему и с твердой уверенностью, но мягко посмотрела в глаза. И нежно попросила не отказывать ей в доверии.
А еще Ролан почувствовал исходящее от нее притяжение, то самое, которое создает женщина в ожидании поцелуя. Он потянулся к ней, она подалась к нему, но в самый последний момент перед тем, как их губы должны были соприкоснуться, отпрянула.
— А вы мне верите? — загадочно улыбнулась она.
— Верю, — под впечатлением кивнул он.
— Докажите!
— Как?
— А встаньте на край обрыва! Спиной ко мне!
Это была самая настоящая провокация, поданная в игривом тоне. И как условие для продолжения отношений. Или даже как признание в любви. Если Ролан струсит, Полина поставит на нем крест. А если согласится, крест может поставить служба ритуальных услуг. Но не согласиться нельзя, это все равно что послать Полину к черту.
— Я вам верю! — кивнул он.
И в два счета по ступенькам заскочил на первый ярус выступающего из скалы камня. Полина должна была засмеяться и сказать, что испытание на прочность пройдено. Но Полина молча наблюдала за ним, а когда Ролан перебрался на второй ярус, полезла на первый.
Он забрался на самую верхнюю точку, повернулся к Полине спиной, затылком чувствуя ее дыхание. Она запросто могла толкнуть его в спину, отправляя на верную смерть. Как могла сделать это с Маркушиным. Как могла это сделать с Шаниным. Ролан очень рисковал, он понимал это, поэтому в желудке шевельнулось тревожное предчувствие. А Полина молчала, глядя ему в спину. Он чувствовал нервом ее леденящий взгляд, но с места не сходил. Хотя бы потому, что уже поздно поворачивать назад. Одно неосторожное движение, и тут же последует толчок.
Ролан чувствовал себя старым ловеласом, по глупой сентиментальности попавшим в силки, расставленные молоденькой аферисткой. Как сопливый мальчишка попался на дешевое «слабо».
И еще Ролан чувствовал себя полным профаном. Кого он только не подозревал в убийстве Маркушина, и Шанина, и Столярова: и его любовницу, в этот список попал и Максим, там же оказался и сторож Голдин. Но убийства — дело рук Полины. А ведь он и ее подозревал… И сейчас он убедится в собственной глупости, в свободном падении со скалы.
Разворачиваясь к Полине, он ждал толчка, но ничего не произошло. Да и Полины на камне не было, она легко бежала по тропинке, махая руками, как маленькая девочка, радостная в своем беспечном озорстве. Или как девушка на выданье, которая убегала от парня в надежде, что ее догонят. Не собиралась она толкать Ролана, это была шутка. И проверка на вшивость.