Зато они натолкнулись на Шанина-старшего. Мужчина переходил пересохшую реку, двигаясь им навстречу. И шел медленно, более того, с таким видом, как будто заставлял себя идти. Шляпа на нем, рубашка и брюки чистые, крови не видно, лицо без ссадин, хромоты нет, но все равно вид у него такой, как будто он только что со скалы свалился. Потерянный вид.
Ролан остановился, с открытым ртом глядя на него. Они ведь его уже похоронили.
Остановился и Шанин.
— А вы чего здесь? — спросил он, подозрительно сощурив глаза.
— Только не думай, что мы собирались тебя столкнуть, — качнул головой Ролан.
Он, конечно же, осознавал свою ошибку. Шанин просто куда-то ушел, а на берегу под скалой мог загорать курортник. Или за белыми одеждами прятаться от солнца. Все просто.
— А я мог так подумать? — цокнув языком, спросил Шанин.
— А разве нет?
— Мог… Вы же держите меня за сумасшедшего! — Шанин не спрашивал, он утверждал.
Но при этом не злился, не выходил из себя.
— А я не сумасшедший, просто мне так легче…
Шанин вдруг всхлипнул, сощурив глаза, и, прикладывая к лицу ладонь, повернулся к ним боком. Он не хотел, чтобы кто-то видел его слезы.
— Мы вас прекрасно понимаем. И нисколько не осуждаем, — сказала Полина.
И тут же об этом пожалела. Шанин резко развернулся к ней и выстрелил взглядом.
— Еще бы ты осуждала!
— Полина ни в чем не виновата! — закрывая ее собой, сказал Ролан.
— Да пошли вы!
Шанин обошел их, направляясь к белой скале.
— Не надо туда ходить! — предостерег Ролан.
— Чего это?
Шанин остановился, но поворачиваться к нему лицом не спешил.
— Это очень опасно!
— Это в последний раз, — шагнув, сказал Шанин.
— Преступник, возможно, где-то рядом.
Шанин остановился, хотел развернуться, но удержал себя.
— Тем лучше! — хищно сощурился мужчина и продолжил путь.
— Смотрите в оба! — крикнул ему вслед Ролан.
Он понимал, что не сможет его остановить. И за ним идти не решался. Шанин и без того грешил на них, а если они последуют за ним, еще больше утвердится в своих подозрениях.
Но все же Ролан решился. Выждал время и осторожно направился по его следу. Полине ничего не оставалось, как присоединиться к нему.
Они уверены были, что Шанин идет к белой скале, поэтому не старались держать его в прямой видимости. Они не видели, как он забирается на вершину жертвенного камня, но Ролан и не допускал иного развития событий. И разволновался, не увидев его на камне.
Шанин мог схитрить и спрятаться, чтобы наблюдать и анализировать их поведение, но Ролан об этом почему-то не подумал. Он с ходу заскочил на средний ярус, забрался на второй, а затем и на верхний.
Полина следовала за ним по инерции, шла как ниточка за иголочкой. Поэтому оказалась рядом, когда Ролан вдруг поскользнулся. Он попытался удержать равновесие, подал к ней тело, но все же упал — сначала на колени, затем на живот. Ноги его понесло в бездну, за ними устремилось и туловище, но Полина успела схватить Ролана за руки. И тоже упала. На живот.
От боли потемнело в глазах, но рук она не разжала. Сухая шероховатая поверхность камня создавала достаточную силу трения, чтобы ее живот не скользил, и она держалась над пропастью с неподъемным грузом в руках.
— Скользко, очень скользко, — кряхтел Ролан, дергая зависшими над пропастью ногами.
Грудью он лежал на камне, отчаянно пытаясь ползти вверх. Полина тужилась, тянула его на себя, но ей не хватало сил. А локоть правой руки скользил по самому настоящему льду. Уж не синтетика ли?
Ролан понимал, что Полина не удержит его, не верил в свое спасение. А кого винить в своей смерти, Полина ему подсказала. Это Шелестов мог нанести на край камня искусственный лед. Сначала поскользнулся Шанин, затем Ролан. Один уже убился, другой уже на пути к смерти…
Полина напрягла все свои физические силы, подключив к ним душевные. Нельзя было отдавать Ролана на радость подлому маньяку, она должна сделать все, чтобы спасти его.
И чудо случилось. Она смогла подтянуть к себе Ролана на целый сантиметр. Дело сдвинулось с мертвой точки, дальше должно быть легче. Но второй сантиметр отозвался сильной болью в спине, от напряжения сдвинулись позвонки, возникло ощущение, будто отнимаются ноги. Но Полина все же не сдавалась и даже смогла хоть на йоту, но подтянуть Ролана к себе. Она и дальше продолжала бы борьбу с законом всемирного тяготения, но кто-то вдруг схватил ее за ноги, лишив точки опоры.
— Тебе помочь? — спросил Максим.
Это он держал ее за ноги, уверенно и крепко, но без всякого желания возвращать в устойчивое положение. А вместе с ней на волоске висел и Ролан.
— Докажи, что ты ни в чем не виноват! — выпалила она, вспомнив, как проверяла на вшивость Ролана, поставив его на камень спиной к себе.
— А в чем я могу быть виноват? — в словах Максима фальшиво звучало удивление.
— А Маркушина кто убил? — спросил Ролан.
— Я должен доказать, что не убивал?
— Докажи! — закивала Полина.
От боли у нее из глаз катились слезы. За руки ее тянул Ролан, за ноги Максим, казалось, еще немного, и ее разорвет пополам.
— Признаться в убийстве?
— Вытащи нас! — простонала она.
Какая разница, кто и кого убил? Сейчас бы самой не убиться.
— Я могу вытащить только тебя, только на тебя сил хватает. Ролан Борисович, докажите, как вы любите Полину! Вы должны ее спасти! Давайте отпускайте ее! И счастливого вам полета!
Шелестов глумился, и Ролан это понимал. И качал головой, отказывая ему в доверии. Если он отцепился от Полины, ей все равно не спастись, следующей в «счастливый полет!» отправится она.
— Ну чего вы, Ролан Борисович! — веселился подонок. — Пожалейте несчастную женщину! Вы ей руки сейчас оторвете!
— Он прав! — глядя на Полину, кивнул Ролан.
— Только попробуй! — Она держала его крепко, насколько могла, но если он сам ослабит хватку, то руки выскользнут из захвата, и все.
— И все-таки вопрос на дорожку! — Ролан попытался улыбнуться, но вышла какая-то беспомощная гримаса. — Кто убил Маркушина?
— Вы неисправимы, Ролан Борисович! — фиглярничал Шелестов.
— И все-таки?
— Я убил!
— Зачем?
— Бесы!
— Удды?
— Какие удды?… Мои бесы! Которые внутри!.. А здесь для них раздолье!.. Ты их слышишь?… Нет?… Сейчас вы оба их услышите!.. — захохотал Шелестов. — Прощай, Полина! Не скажу, что мне было хорошо с тобой. Временами даже тошнило, но все-таки жаль тебя, дуру!..
Полина почувствовала, как слабеют пальцы Шелестова на ее ногах. Слабеют по его злой воле. Он разжимал пальцы, чтобы отпустить ее.
— Будь ты проклят! — крикнула она, прощаясь с жизнью.
И в этот момент кто-то схватил ее за ноги, перехватывая их у Шелестова. Полина почувствовала толчок, услышала шум борьбы. Кто-то тянул ее на себя, отталкивая при этом Максима. И тянул с такой силой, что Ролан лег на камень животом, а еще через пару мгновений встал на него коленями.
Ощущая себя канатом, натянутым над пропастью, Полина с трудом повернула голову и увидела сторожа Голдина. Это он держал ее за ноги вместе с Шелестовым, отталкивая его бедром. И Максим ничего не мог с ним поделать, потому что боялся отпустить Полину и свалиться с камня на землю. Боялся сломать себе позвоночник.
И все же он отцепился от Полины. В падении сконцентрировался, мягко приземлился и побежал в сторону оврага.
Голдин уложил Полину на камень, только тогда и отпустил ее одновременно с Роланом.
— Стой!
Ролан бросился за Шелестовым, но Голдин качнул головой, глядя ему вслед.
— Не догонит!
Шелестов и моложе, и выносливей, Полина это понимала, но соглашаться с Голдиным не хотела. Поблагодарив сторожа за спасение, она побежала за Роланом.
Если вдруг Ролан выдохнется и сойдет с дистанции, Полина продолжит преследование. Хватать Шелестова не станет, просто будет идти по его следу, пока они не выйдут к людям. И будет идти, кричать, пока его не схватят.
Она готова была выложиться на все сто, лишь бы преступник не ушел от наказания, но, видимо, Шелестов своим поведением разгневал не только ее, но и злых духов. Как будто кто-то подставил ему подножку и он, не сумев погасить инерцию, кубарем покатился в овраг, в точности повторив путь Говядина.
Все бы ничего, но из пролома выбирался Шанин-старший, и Шелестов летел прямо на него. Полина остановилась, рупором приложила ко рту ладони и что есть мочи крикнула:
— Это он убил!
Услышал ее Шанин или нет, но Шелестова он схватил, прижал к земле. А сила в нем звериная.
Ролан чуть не упал, спускаясь под откос, не жалела себя и Полина.
— Шелестов это! Он Маркушина убил! — услышала она голос Чистякова.
— Да сам он!.. — мотнул головой Максим, пытаясь столкнуть с себя Шанина.
— И сына вашего столкнул! — приближаясь к нему, крикнула Полина.
— Да врут они все! — мотнул головой Шелестов.
— И вас хотел столкнуть! — продолжала она. — Жидким льдом камень обработал.
— Перчаток на тебе нет, — глядя на Шелестова, сказал Ролан. — А баллончик где-то в кустах валяется, с твоими пальчиками.
— И сторож подтвердит, как ты нас хотел с обрыва скинуть, — сказала Полина.
— Да я вытащить вас хотел!
Шанин стоял на одном колене, одной рукой прижимая Шелестова к земле, а другой собираясь его ударить. Держал руку на замахе, сжимая кулак. То на Шелестова посмотрит, то на Полину.
— А баллончик мы обязательно найдем! — сказал Ролан.
— Со льдом баллончик? — спросил Шанин.
— Я же говорю, он вас у камня ждал, а пришли мы. Смотрим, нет вас на камне, ну, мы и подумали грешным делом… Ролан Борисович на камень встал, думал, что вы свалились, посмотреть хотел… А там лед на камне, он стал падать, я его схватила, а тут Шелестов… Думал, что с нами все. Рассказал, как Маркушина скинул…
— Да прикалывался я! — нервно засмеялся Шелестов.
— Это не ты прикалывался, это бесы в тебе бесились!.. — мотнула головой Полина. — Только здесь, у камня, они в тебе и бесятся, а так ты ни рыба ни мясо.