Игорь поднялся со стула и с достоинством вышел.
Докурив на балконе сигарету, он отправился к Отличнику и сидел в семьсот десятой комнате, распивая чай, до без пяти двенадцать. Когда же время подошло, он церемонно распрощался с Отличником и Серафимой и двинулся обратно. Деликатно постучав, он открыл дверь и обнаружил в комнате комендантшу.
– Та-ак, – протянула Ботова. – Каминский – на выход.
– Ольга Васильевна… – растерянно начал Игорь.
– Тридцать лет Ольга Васильевна! Не знаю ничего и слышать не желаю! Нелегальщик? Выметайся! Собирай свои шмотки и давай из общежития! А то еще рыскать за ним посреди ночи!.. Со-би-райся! Или языка русского не понимаешь?
– Куда же я пойду? Ночь на дворе, – печально сказал Игорь.
– А меня это не интересует. Куда хочешь, туда и иди. Выселили тебя – и все, чтобы ноги твоей здесь после одиннадцати не было! Собирайся, или мне позвать кого, чтобы помогли тебе?
– Нет, это излишне, – быстро сказал Игорь.
– А ты, Новиченко, – обратилась Ботова к Наде, молча сидевшей за столом, – передай Савцовой, что я ее, проститутку, выгоню вместе с Каминским! Обязательно передай!
– Тюремные порядочки вводите, Ольга Васильевна…
– Какие надо, такие и ввожу, тебя не спросила. Ты уже дозубоскальничал, что тебя выгнали… Забрал манатки? Теперь шуруй. А я тебя провожу.
Игорь обреченно поднял свою сумку. Ботова подтолкнула его.
– Я могу и один дойти. Мне не страшно, – сказал Игорь.
– Я тебя до вахты провожу, – пояснила Ботова. – Чтобы ты не сбежал по дороге еще к комунибудь.
Ботова конвоиром следовала за спиной Игоря.
– Вы бы поделились со мной информацией, Ольга Васильевна, откуда это вы про меня узнали? – спросил Игорь на лестнице.
– Не твоего ума дело. Откуда надо, оттуда и узнала.
– Хорошие у вас стукачи…
– Ты не болтай, а на ступеньки смотри.
– Жестоко вы поступаете, Ольга Васильевна…
– С вами нельзя иначе.
– Почему же? Раньше мы с вами находили общий язык…
– Что было, то прошло.
– Почему же прошло? Я и сейчас рад с вами общий язык найти. Я же приличным жильцом был: не пьянствовал, нелегальщиков не держал, режим не нарушал, да и вам помогал постоянно. Вы же ко мне хорошо относились.
– Я-то к тебе хорошо относилась, да ты ко мне плохо. Ты бы ко мне хорошо относился, и я бы к тебе так же.
– Ну чем мне доказать свое хорошее отношение к вам?
– Не знаю. Думай сам. Голова-то тебе на что?
– Да я все думаю-думаю, только ничего придумать не могу…
– Мало, значит, думаешь.
– Может, позволите мне остаться на одну только ночь?
– И не проси, нет и еще раз нет. Тут и без тебя переполнено.
– Как же переполнено? Есть же пустые комнаты…
– Есть, да не про вашу честь. Это резерв для аспирантов.
– Зачем же вы тогда нас выгнали? Ограничились бы выговором.
– Затем и выгнала, что ценить надо было мое хорошее отношение, а не злоупотреблять им.
– Я ведь ценил и ценю до сих пор, а вы все равно выгнали.
– Не я, а студсовет.
– Да уж какой студсовет? Хозяин-то в общежитии – вы.
– Конечно, я хозяин, я и выгнала, потому что не можете хорошего отношения ценить и поступать, как надо…
Разговор был совершенно беспредметен и, словно заколдованный, вертелся вокруг одного и того же. Игорь ныл, но разжалобить комендантшу ему не удалось. Они спустились в вестибюль, где на вахте дремала бабка Юлька.
– Вот этого, баба Юля, – Ботова указала пальцем на Игоря, – ни за что не пускайте!
– А я никогда и не пускала! – возмутилась та. – Они все пролазят, пока тут другие вахтеры дежурят!
Ботова отодвинула на двери засов и кивнула Игорю: выходи. Игорь молча прошел, но за дверью остановился.
– Ольга Василь… – предпринял он последнюю попытку, но комендантша сократила его агонию.
– Думай, что я тебе сказала! – бессердечно заявила она и захлопнула дверь. Потом тяжело брякнул засов.
Игорь постоял перед запертой дверью, достал сигарету, задумчиво закурил и побрел в направлении троллейбусной остановки.
За его спиной откуда-то сверху раздался свист. Он оглянулся. На балконе второго этажа, прямо над подъездом общаги, стоял и курил Борька Аргунов.
– Добрый вечер, Борис, – сказал Игорь.
– Выгнали?
– Угадай с трех раз, – мрачно предложил Игорь.
– Это я на тебя настучал, – сообщил Борька.
– Спасибо. Ты настоящий друг.
– Ладно, не злись. Лезь сюда, на балкон.
– Я не Ромео, а ты не Джульетта.
– Говорю, не злись. У меня на койке переночуешь.
– Я не склонен к гомосексуализму.
– Я к Надьке уйду на всю ночь.
– И для такой рокировки ты все это затеял? – понял Игорь.
– Естественно.
– Извини, Борис, но тебя не били веслом по голове? Ты не мог мне нормально предложить свои условия ночлега?
– Ты бы все равно не согласился. Что, я тебя не знаю? Ты на Надьку давно косо смотришь.
– Ты плохой окулист, Борис, и еще более слабый мыслитель.
– Давай издевайся еще… Видно было, что ты под нее клинья подбиваешь. Винище даже припер…
– Напиток предназначался Марине Савцовой.
– А тебе какой хер разница – Маринка или Надька?
– Безголового грамоте не обучишь, – печально констатировал Игорь, направляясь к стене. Он закинул на балкон сумку, с трудом влез по выбоинам в кирпичной кладке и сказал: – Конечно, извини меня, Борис, но ты идиот. А я очень устал от идиотов.
Гапонов подкарауливал Нелли, стоя на балконе. Когда Нелли наконец появилась перед общагой, Гапонов выбросил недокуренную сигарету, пошел в блок, где была пятьсот третья комната, и привалился спиной к запертой двери.
Нелли вывернула из-за поворота коридорчика и остановилась, увидев Гапонова. Лицо ее моментально окаменело.
– Привет, – после паузы сказал Гапонов, вынул из кармана руку и протянул Нелли открытую ладонь. – Ключ, – велел он.
– Может, дашь вещи забрать? – спокойно спросила Нелли.
– Ключ, – не двигаясь, повторил Гапонов.
Нелли постояла, глядя на него, достала из сумочки ключ с биркой на кольце и подбросила его вверх по направлению к Гапонову. Гапонов ловко выхватил ключ из воздуха и сунул в карман.
– Вещи твои я онесу на вахту, там и заберешь, – сказал он. – Ключ сдам сам. Вечером заду сюда и проверю: еси что – сех выселю.
– Все? – спросила Нелли. – Можно идти?
– Посой, – сказал Гапонов и надолго замолчал, снова закуривая. – Нрависа так жить? – наконец спросил он.
– Как? – с вызовом спросила Нелли.
– Сама заешь как. Ты от меня в ощаге не спрячеса. Я тя се равно в любой дыре тут найду и выгоню.
– Короче, – сухо поторопила его Нелли.
– Когда дозреешь, приходи. Поселю легально.
– Что-то я не поняла. – Нелли внимательно всмотрелась в лицо Гапонова.
Гапонов поднял на нее насмешливые глаза.
– Будешь давать – будешь жить, – пояснил он. Оба они молчали. Лоб и губы Нелли начали белеть, глаза почернели, а на скулах расцвел румянец бешенства.
– Ну и сука ты, Гапон, – хрипло сказала Нелли.
Ванька договорился с ночлегом у Дениса Маркелова, а Леля – у его подружки Лены Медведевой. Маркелов, подрабатывающий сторожем, получил зарплату и принялся ее пропивать. Леля и Лена посидели у него с полчасика и ушли в свою комнату, а Ванька остался с компанией. Леля забралась с ногами на кровать и взяла книжку. Лена села за стол переписывать шпаргалки.
Через полтора часа в комнату ввалился пьяный, красный, потный Ванька со съехавшей набок бородой, устремился к Леле и рухнул на нее, облапив ручищами.
– Ванька, дурак!.. – воскликнула Леля, махая ногами.
– Лелька, я тебя люблю, давай сейчас же бстись! – ликующе предложил Ванька, целуя ее в вырез кавалерийского халата.
– Ванечка! – вытаращив глаза, закричала Леля.
Лена, продолжая строчить шпоры, высоко подняла брови.
– Ты, Ванечка, хоть бы другим словом сказал, – укорила Леля.
– А я других не знаю. – Ванька засунул голову в ворот халата.
– Меня-то постесняйся, – напомнила ему Лена Медведева.
– Ты же при мне трахалась с Маркелом, – просто сказал Ванька.
– Козел, – кратко ответила Лена.
– Не надо, Ванечка. – Леля, краснея, отпихивала Ваньку.
– Почему? – захныкал Ванька. – Я хочу!..
– Ванечка, ну, мы не одни…
– А она пойдет погуляет.
– Разбежалась я, – фыркнула Лена.
– Ленка, пойди погуляй, а? – попросил Ванька.
– Ванечка, как тебе не стыдно!
– Ты не наглей, Симаков. Не забывай, к кому пришел.
– Я к Лельке пришел, не к тебе.
– Здесь я живу, а не Леля.
– А мне по барабану. Сходи погуляй.
– Ванечка, прекрати!
– А что, ей трудно? Мы с тобой сто лет не трахались!
– Мне до твоих проблем, Симаков, дела нету, – холодно и зло сказала Лена.
– А мне до твоих, – ответил Ванька. – Сходи, пока добром прошу.
– Ни хера себе заявочки! – изумилась Лена. – Ты на что намекаешь?
– Ясный перец, на что. Поди сама, пока не выставил.
– Ванька, я с тобой с таким спать не буду! – закричала Леля. – Леночка, не уходи, ни за что не уходи!.. Ванька, опомнись!
– И что же случится, если не уйду? – ледяным тоном поинтересовалась Лена, разворачиваясь к Ваньке лицом.
– Выкину отсюда. Последний раз прошу, выйди, а то правда выкину, Ленка.
– Попробуй, бздун вонючий.
– Ваня! – завизжала Леля.
Ванька рванулся из ее рук и в один шаг очутился возле Лены. Лена охнула от боли и изумления, когда Ванька железными пальцами ухватил ее за запястье и вывернул его так, что Лена моментально изогнулась на стуле, повернувшись лицом к двери.
– Ванька, ты совсем мозги пропил?! – заорала Леля.
Ванька стряхнул Лену со стула и раскрыл дверь. Затем он выдвинул потрясенную Лену в коридор, а дверь захлопнул и запер. Леля сидела с белым от ужаса лицом и с расширенными глазами.
Ванька сел рядом, и некоторое время они сохраняли совершенную неподвижность. Тут в дверь замолотили. Леля как сомнамбула встала, отперла замок и отступила в сторону, давая проход угрюмой пьяной компании бывших Ванькиных собутыльников во главе с Маркеловым. Ванька вмиг натянул маску идиота, повалился на кровать и расплылся в улыбке, скрещивая на груди руки.