– Да! Да! Да! – покраснев, кричала Леля. – Пусть всем тяжело, а я – тварь, падаль, шлюха! Пусть я продалась за эту койку, пусть я проститутка! Это ты хочешь слышать?!
– Это! Я любил тебя, я весь жил этой любовью, а что ты с ней сделала?! Зачем ты ее раздавила?! – Ванька бешено пнул по стулу.
– Ты?! Любил?! – Леля истерично захохотала. – Да ты никого не способен любить, кроме бутылки! Ты квасил день и ночь, а на меня тебе было наплевать! Я тогда просила тебя – помоги мне, и что же ты? Ты прогонял меня, ты сказал мне такое, что мне видеть тебя после этого страшно! Это я тебя любила, я жалела тебя и ухаживала за тобой, а тебе было по фиг! Ты выгорел изнутри, ты труп! Господи, кого же я любила – мертвеца!..
– Заткнись! – гаркнул Ванька, почти бросившись на нее с перекошенной бородой и выкаченными глазами.
– Я для тебя была подстилка, только ты от пьянства импотент! Я и есть шлюха, падаль, если я с тобой связывалась! Я дура, дура, дура!.. Ты же никто – алкаш, опойка, у тебя же за душой ничего не осталось!..
– Заткнись или сейчас врежу!.. – Ванька толкнул ее, и она спиной ударилась о шкаф.
– Убирайся отсюда, убирайся вон, козел!.. – завизжала Леля и даже затопала ногами от ненависти. – Я тебя презираю! Тот же Ботов в десять раз лучше тебя и в сто раз честнее! Я не жалею, слышишь, не жалею, что меня будет трахать он, а не ты, подонок!..
– Ботов?! – заревел Ванька. – Эта гнида?! Ты меня сравнила с ним, да?! Меня?!
– Тебя! Тебя! И он лучше! Я с ним такой кайф поймала, какого с тобой никогда не было и быть не может, понял?!
Леля даже не успела договорить, потому что Ванька отвесил ей пощечину так, что ее голова отлетела в сторону, и тут же дал оплеуху по другой щеке, а затем снова по первой. Леля окаменела, вытаращив глаза и открыв рот, и вдруг страшно, надрывно завыла.
– Хер с тобой, сука!.. – проорал Ванька. – Ты душу мою и любовь мою обосрала – ну и хер с ними! Но трахать тебя Ботову я не дам!
– Убирайся!.. – прохрипела Леля. – Убирайся из моей комнаты!..
– Из твоей комнаты?.. – Ванька даже присел, заглядывая ей в глаза. – Это его комната, а не твоя!.. Я сейчас из нее последний день Помпеи устрою, а потом Ботову хер выдеру, усекла?!
Ванька с грохотом перевернул стол, потом кинулся к кровати.
– Здесь вы блись?! – Он швырнул вверх подушку и одеяло, сдернул простынь и с треском порвал ее пополам. – Здесь, да?!
Ванька поволок матрас, свалив тумбочку. Леля отскочила к двери и открыла ее.
– Зови, зови народ! – крикнул ей Ванька. – Ужо мы повеселимся!
Но Леля открыла дверь не затем, чтобы звать на помощь. Трясущимися руками она вставила в скважину ключ, выскочила в коридор, молниеносно захлопнула дверь и заперла ее. Ванька слишком поздно понял, что его поймали в ловушку. Он всем телом набросился на дверь, но косяк выдержал удар.
– Открой! – завопил Ванька. – Открой или дверь вынесу!..
Однако в общаге двери вышибать можно было только внутрь комнат, в обратную сторону они не вышибались. Леля оглянулась – коридор был пуст. Леля сунула ключ в карман и пошла на балкон.
Целый час она курила, бродила по этажам и лестницам, постепенно успокаивалась и приходила в себя. Наконец она вернулась к двести двадцатой комнате, не торопясь отперла замок и открыла дверь.
Комната была неумело прибрана, мебель расставлена, постель заправлена. Ванька сидел за столом и пил круто заваренный чай. В бороде его белело перо из подушки.
Леля прикрыла дверь, села рядом и взяла стакан.
– А сахара я не нашел, – сообщил Ванька. Леля молчала.
– Ты извини, я чего-то увлекся, – виновато сказал Ванька. – Издержки производства… Спектакль окончен.
– Я поняла, – кивнула Леля.
– Давай помиримся, – предложил Ванька. – Прости меня, Лелька.
– Мы и не ссорились… Ничего, – ответила Леля. Ванька подумал и объяснил:
– Щель поблизости всегда нужна, а мне чего-то в Каминского поиграть захотелось…
Нелли пришла в гости к Игорю и причесывалась у большого зеркала, которое раньше висело в двести четырнадцатой комнате.
– Судьба щедра на подарки, – разглагольствовал Игорь, открывая бутылку вина. – Всегда будет счастлив тот, кто умеет их ждать и находить.
– Или выпрашивать, – добавила Нелли.
– Вне всякого сомнения, что и это тоже. Но ведь жизнь, радость моя, согласно мнению астрофизики, это космический феномен, то есть стихия, а для нее категории нравственного и безнравственного неприемлемы. К примеру, сегодня я выгнал из комнаты на всю ночь своего соседа. Это безнравственно, но никто об этом не сожалеет – такова жизнь, такова стихия. Кстати, дорогая, ты можешь ночевать у меня каждый день, ибо я обосновался на месте человека, уже приветствующего родные пенаты.
– Просто замечательно, – сказала Нелли. Под зеркалом стояла тумбочка, а на тумбочке аккуратной стопкой были сложены учебники и тетради Игоря. Сверху же Игорь по недосмотру оставил паспорт, из которого торчал ордер на поселение, выданный комендантшей. Ордер Игорь должен был отнести в жилбыткомиссию студгородка, но еще не отнес. Нелли коротко и внимательно посмотрела на ордер, закончила расчесываться, положила на паспорт массажную щетку, села за стол и закурила.
– Игорь, а ты что, потрахался с Ботовой? – просто спросила она.
Игорь остался невозмутим.
– Ботова, Ботова… – Он наморщил лоб в мучительном раздумье. – Что-то не припоминаю… Ты случайно не знаешь, кто это?
– Игорь, запираться глупо.
– Ты хочешь, чтобы я открыл дверь?
– Паясничать тоже глупо. У Ваньки это получается органично, а у тебя – нет.
– Я возьму у него несколько уроков. Обязательно.
– У тебя вон там ордер лежит, – не раздражаясь и не принимая манеры Игоря, сказала Нелли и сигаретой указала на тумбочку.
Игорь подошел к тумбочке, выдернул из паспорта ордер, молча перечитал его и некрасиво покраснел – носом, лбом и ушами.
– Ах, как же это я забыл!.. – делано-игривым тоном произнес он и аккуратно сложил бумажку пополам.
Нелли молчала.
– Как ты думаешь, он мне еще пригодится? – спросил Игорь и взял бумажку пальцами так, что порвать ее было делом одного движения.
Нелли с насмешкой покачала головой.
– Не вздумай. Ты же за него работал. Игорь с досадой помахал ордером в воздухе и, поразмыслив, бережно убрал его обратно в паспорт.
Нелли молчала. Игорь сел за стол и тоже долго молчал.
– Мне многое надо объяснить тебе, – наконец сказал он.
– Ну, ври, – согласилась Нелли.
– Предвзятое отношение, – с укором заметил Игорь.
– Я ведь даю тебе возможность говорить. И ты дай мне возможность думать.
– Хорошо, я рассказываю, – вздохнув, начал Игорь. – Вкратце канва событий такова. После того как мы с супругами Стрельченко побывали в сауне, я пошел к Ботовой отдавать ключи. Между нами произошел откровенный до безобразия разговор. Она поставила мне условие: или я пересплю с ней, или вылетаю из общаги. Открытым текстом. Я выдвинул встречные требования: я сплю с ней и за это получаю два ордера на поселение – себе и тебе. В процессе дискуссии я выторговал все свои условия, ибо мне нечего было терять. Затем произошел вышеупомянутый акт, после которого я получил свой ордер. Ордер на тебя я получу на днях. Нелли понимающе усмехнулась.
– Лучше расскажи мне про Ботову, – попросила она. – Может, здесь ты будешь честнее.
– Чего рассказывать? Биографию? – разозлился Игорь.
– Нет. Как тебе было с ней?
– Мне очень неприятно говорить об этом, Нелли.
– И все-таки.
Игорь собрался с духом.
– У меня было чувство, словно я в темноте наступил босой ногой в чье-то испражнение, – сквозь зубы сказал он. – Ну, теперь ты узнала?
– Узнала.
Игорь встал, подошел к окну и стал глядеть на улицу, переплетя пальцы и нервно подрагивая ногой.
– Ну и как ты теперь ко мне относишься? Презираешь меня?
– С чего?.. – Нелли пожала плечами, думая о чем-то своем. – Отношусь, как и прежде.
– Значит, между нами все остается без изменений?
– Изменений к лучшему не бывает. Но спать сегодня я буду на другой кровати. Тебе надо сперва хотя бы принять душ.
– Что ж, – с облегчением согласился Игорь, поворачиваясь к Нелли лицом, – расцениваю это как закономерные штрафные санкции… Но скажи тогда, дорогая Нелли, зачем же тебе надо было начинать этот неприятный разговор, если он ничего не меняет?
– Да так, – безразлично сказала Нелли. – Просто желание знать все. Инстинкт.
Войдя в столовую, Нелли сразу увидела Ваньку, который сидел за грязным столом, обставившись тарелками и стаканами. Вид у него был такой неопрятный, а ел он так сосредоточенно и зло, что напоминал людоеда, пожирающего печень заклятого врага. За Ванькин столик никто не подсаживался, хотя свободных мест в столовке имелось не так уж много.
Нелли отстояла очередь, заполнила поднос и села напротив Ваньки. Ванька глянул исподлобья и буркнул: «Привет». Нелли молчала, и Ванька больше ничего не говорил. Молчание длилось так долго, что какая-то девушка, приняв их за незнакомых, поставила поднос на их столик.
– Занято! – рявкнул Ванька.
Девушка, испуганно посмотрев на Ваньку, отошла.
– Игорь получил поселение, – наконец сказала Нелли.
– Потрахался с Ботовой, да? – спросил Ванька обгрызая куриную ногу. – А Лелька Ринату дала.
Нелли задержала ложку, слепо глядя в свою тарелку.
– В двести двадцатой, – ответил на ее немой вопрос Ванька.
– Это где самоубийца жила?.. А ты как это перенес?
– Нормально. Покатался по потолку в истерике и засох. Дырка же у нее не зарастет от этого.
Нелли отщипнула хлебный мякиш и слепила его в шарик.
– Значит, очередь за нами, – сказала она.
– Да, на подходе, – согласился Ванька.
– Ты где сейчас живешь?
– Подобрал ключ от четыреста шестнадцатой. Там только что ремонт сделали, а убрать не успели. Днем брожу, ночью – там.
– На голой сетке спишь?
– Взял одеяло у Отличника.