Игорь поднялся со стула и с достоинством вышел.
Докурив на балконе сигарету, он отправился к Отличнику и сидел в семьсот десятой комнате, распивая чай, до без пяти двенадцать. Когда же время подошло, он церемонно распрощался с Отличником и Серафимой и двинулся обратно. Деликатно постучав, он открыл дверь и обнаружил в комнате комендантшу.
— Та-ак, — протянула Ботова. — Каминский — на выход.
— Ольга Васильевна… — растерянно начал Игорь.
— Тридцать лет Ольга Васильевна! Не знаю ничего и слышать не желаю! Нелегальщик? Выметайся! Собирай свои шмотки и давай из общежития! А то еще рыскать за ним посреди ночи!.. Со-би-райся! Или языка русского не понимаешь?
— Куда же я пойду? Ночь на дворе, — печально сказал Игорь.
— А меня это не интересует. Куда хочешь, туда и иди. Выселили тебя — и все, чтобы ноги твоей здесь после одиннадцати не было! Собирайся, или мне позвать кого, чтобы помогли тебе?
— Нет, это излишне, — быстро сказал Игорь.
— А ты, Новиченко, — обратилась Ботова к Наде, молча сидевшей за столом, — передай Савцовой, что я ее, проститутку, выгоню вместе с Каминским! Обязательно передай!
— Тюремные порядочки вводите, Ольга Васильевна…
— Какие надо, такие и ввожу, тебя не спросила. Ты уже дозубоскальничал, что тебя выгнали… Забрал манатки? Теперь шуруй. А я тебя провожу.
Игорь обреченно поднял свою сумку. Ботова подтолкнула его.
— Я могу и один дойти. Мне не страшно, — сказал Игорь.
— Я тебя до вахты провожу, — пояснила Ботова. — Чтобы ты не сбежал по дороге еще к комунибудь.
Ботова конвоиром следовала за спиной Игоря.
— Вы бы поделились со мной информацией, Ольга Васильевна, откуда это вы про меня узнали? — спросил Игорь на лестнице.
— Не твоего ума дело. Откуда надо, оттуда и узнала.
— Хорошие у вас стукачи…
— Ты не болтай, а на ступеньки смотри.
— Жестоко вы поступаете, Ольга Васильевна…
— С вами нельзя иначе.
— Почему же? Раньше мы с вами находили общий язык…
— Что было, то прошло.
— Почему же прошло? Я и сейчас рад с вами общий язык найти. Я же приличным жильцом был: не пьянствовал, нелегальщиков не держал, режим не нарушал, да и вам помогал постоянно. Вы же ко мне хорошо относились.
— Я-то к тебе хорошо относилась, да ты ко мне плохо. Ты бы ко мне хорошо относился, и я бы к тебе так же.
— Ну чем мне доказать свое хорошее отношение к вам?
— Не знаю. Думай сам. Голова-то тебе на что?
— Да я все думаю-думаю, только ничего придумать не могу…
— Мало, значит, думаешь.
— Может, позволите мне остаться на одну только ночь?
— И не проси, нет и еще раз нет. Тут и без тебя переполнено.
— Как же переполнено? Есть же пустые комнаты…
— Есть, да не про вашу честь. Это резерв для аспирантов.
— Зачем же вы тогда нас выгнали? Ограничились бы выговором.
— Затем и выгнала, что ценить надо было мое хорошее отношение, а не злоупотреблять им.
— Я ведь ценил и ценю до сих пор, а вы все равно выгнали.
— Не я, а студсовет.
— Да уж какой студсовет? Хозяин-то в общежитии — вы.
— Конечно, я хозяин, я и выгнала, потому что не можете хорошего отношения ценить и поступать, как надо…
Разговор был совершенно беспредметен и, словно заколдованный, вертелся вокруг одного и того же. Игорь ныл, но разжалобить комендантшу ему не удалось. Они спустились в вестибюль, где на вахте дремала бабка Юлька.
— Вот этого, баба Юля, — Ботова указала пальцем на Игоря, — ни за что не пускайте!
— А я никогда и не пускала! — возмутилась та. — Они все пролазят, пока тут другие вахтеры дежурят!
Ботова отодвинула на двери засов и кивнула Игорю: выходи. Игорь молча прошел, но за дверью остановился.
— Ольга Василь… — предпринял он последнюю попытку, но комендантша сократила его агонию.
— Думай, что я тебе сказала! — бессердечно заявила она и захлопнула дверь. Потом тяжело брякнул засов.
Игорь постоял перед запертой дверью, достал сигарету, задумчиво закурил и побрел в направлении троллейбусной остановки.
За его спиной откуда-то сверху раздался свист. Он оглянулся. На балконе второго этажа, прямо над подъездом общаги, стоял и курил Борька Аргунов.
— Добрый вечер, Борис, — сказал Игорь.
— Выгнали?
— Угадай с трех раз, — мрачно предложил Игорь.
— Это я на тебя настучал, — сообщил Борька.
— Спасибо. Ты настоящий друг.
— Ладно, не злись. Лезь сюда, на балкон.
— Я не Ромео, а ты не Джульетта.
— Говорю, не злись. У меня на койке переночуешь.
— Я не склонен к гомосексуализму.
— Я к Надьке уйду на всю ночь.
— И для такой рокировки ты все это затеял? — понял Игорь.
— Естественно.
— Извини, Борис, но тебя не били веслом по голове? Ты не мог мне нормально предложить свои условия ночлега?
— Ты бы все равно не согласился. Что, я тебя не знаю? Ты на Надьку давно косо смотришь.
— Ты плохой окулист, Борис, и еще более слабый мыслитель.
— Давай издевайся еще… Видно было, что ты под нее клинья подбиваешь. Винище даже припер…
— Напиток предназначался Марине Савцовой.
— А тебе какой хер разница — Маринка или Надька?
— Безголового грамоте не обучишь, — печально констатировал Игорь, направляясь к стене. Он закинул на балкон сумку, с трудом влез по выбоинам в кирпичной кладке и сказал: — Конечно, извини меня, Борис, но ты идиот. А я очень устал от идиотов.
Гапонов подкарауливал Нелли, стоя на балконе. Когда Нелли наконец появилась перед общагой, Гапонов выбросил недокуренную сигарету, пошел в блок, где была пятьсот третья комната, и привалился спиной к запертой двери.
Нелли вывернула из-за поворота коридорчика и остановилась, увидев Гапонова. Лицо ее моментально окаменело.
— Привет, — после паузы сказал Гапонов, вынул из кармана руку и протянул Нелли открытую ладонь. — Ключ, — велел он.
— Может, дашь вещи забрать? — спокойно спросила Нелли.
— Ключ, — не двигаясь, повторил Гапонов.
Нелли постояла, глядя на него, достала из сумочки ключ с биркой на кольце и подбросила его вверх по направлению к Гапонову. Гапонов ловко выхватил ключ из воздуха и сунул в карман.
— Вещи твои я онесу на вахту, там и заберешь, — сказал он. — Ключ сдам сам. Вечером заду сюда и проверю: еси что — сех выселю.
— Все? — спросила Нелли. — Можно идти?
— Посой, — сказал Гапонов и надолго замолчал, снова закуривая. — Нрависа так жить? — наконец спросил он.
— Как? — с вызовом спросила Нелли.
— Сама заешь как. Ты от меня в ощаге не спрячеса. Я тя се равно в любой дыре тут найду и выгоню.
— Короче, — сухо поторопила его Нелли.
— Когда дозреешь, приходи. Поселю легально.
— Что-то я не поняла. — Нелли внимательно всмотрелась в лицо Гапонова.
Гапонов поднял на нее насмешливые глаза.
— Будешь давать — будешь жить, — пояснил он. Оба они молчали. Лоб и губы Нелли начали белеть, глаза почернели, а на скулах расцвел румянец бешенства.
— Ну и сука ты, Гапон, — хрипло сказала Нелли.
Ванька договорился с ночлегом у Дениса Маркелова, а Леля — у его подружки Лены Медведевой. Маркелов, подрабатывающий сторожем, получил зарплату и принялся ее пропивать. Леля и Лена посидели у него с полчасика и ушли в свою комнату, а Ванька остался с компанией. Леля забралась с ногами на кровать и взяла книжку. Лена села за стол переписывать шпаргалки.
Через полтора часа в комнату ввалился пьяный, красный, потный Ванька со съехавшей набок бородой, устремился к Леле и рухнул на нее, облапив ручищами.
— Ванька, дурак!.. — воскликнула Леля, махая ногами.
— Лелька, я тебя люблю, давай сейчас же бстись! — ликующе предложил Ванька, целуя ее в вырез кавалерийского халата.
— Ванечка! — вытаращив глаза, закричала Леля.
Лена, продолжая строчить шпоры, высоко подняла брови.
— Ты, Ванечка, хоть бы другим словом сказал, — укорила Леля.
— А я других не знаю. — Ванька засунул голову в ворот халата.
— Меня-то постесняйся, — напомнила ему Лена Медведева.
— Ты же при мне трахалась с Маркелом, — просто сказал Ванька.
— Козел, — кратко ответила Лена.
— Не надо, Ванечка. — Леля, краснея, отпихивала Ваньку.
— Почему? — захныкал Ванька. — Я хочу!..
— Ванечка, ну, мы не одни…
— А она пойдет погуляет.
— Разбежалась я, — фыркнула Лена.
— Ленка, пойди погуляй, а? — попросил Ванька.
— Ванечка, как тебе не стыдно!
— Ты не наглей, Симаков. Не забывай, к кому пришел.
— Я к Лельке пришел, не к тебе.
— Здесь я живу, а не Леля.
— А мне по барабану. Сходи погуляй.
— Ванечка, прекрати!
— А что, ей трудно? Мы с тобой сто лет не трахались!
— Мне до твоих проблем, Симаков, дела нету, — холодно и зло сказала Лена.
— А мне до твоих, — ответил Ванька. — Сходи, пока добром прошу.
— Ни хера себе заявочки! — изумилась Лена. — Ты на что намекаешь?
— Ясный перец, на что. Поди сама, пока не выставил.
— Ванька, я с тобой с таким спать не буду! — закричала Леля. — Леночка, не уходи, ни за что не уходи!.. Ванька, опомнись!
— И что же случится, если не уйду? — ледяным тоном поинтересовалась Лена, разворачиваясь к Ваньке лицом.
— Выкину отсюда. Последний раз прошу, выйди, а то правда выкину, Ленка.
— Попробуй, бздун вонючий.
— Ваня! — завизжала Леля.
Ванька рванулся из ее рук и в один шаг очутился возле Лены. Лена охнула от боли и изумления, когда Ванька железными пальцами ухватил ее за запястье и вывернул его так, что Лена моментально изогнулась на стуле, повернувшись лицом к двери.
— Ванька, ты совсем мозги пропил?! — заорала Леля.
Ванька стряхнул Лену со стула и раскрыл дверь. Затем он выдвинул потрясенную Лену в коридор, а дверь захлопнул и запер. Леля сидела с белым от ужаса лицом и с расширенными глазами.
Ванька сел рядом, и некоторое время они сохраняли совершенную неподвижность. Тут в дверь замолотили. Леля как сомнамбула встала, отперла замок и отступила в сторону, давая проход угрюмой пьяной компании бывших Ванькиных собутыльников во главе с Маркеловым. Ванька вмиг натянул маску идиота, повалился на кровать и расплылся в улыбке, скрещивая на груди руки.