1. Необходимы определенные условия, чтобы снять процесс защиты, чтобы обычно угрожающий опыт стал точно символизированным в сознании и ассимилированным в структуру «Я»:
а) должно уменьшиться обусловленное принятие человека;
б) должно увеличиться безусловное уважение к себе.
2. Один путь достижения этих условий – передать безусловное позитивное отношение значимого другого:
а) чтобы передать безусловное позитивное отношение, оно должно существовать в контексте эмпатического понимания;
б) когда индивид воспринимает такое безусловно позитивное отношение, существующие условия принятия ослабляются или исчезают;
в) другим последствием является возрастание безусловного позитивного отношения к самому себе;
г) таким образом, когда удовлетворяются условия 2а и 2б, угроза редуцируется, процесс защиты устраняется и обычно угрожающие опыты точно символизируются и интегрируются в Я-концепцию.
3. Последствием указанного в пунктах 1 и 2 называется то обстоятельство, что индивид с меньшей вероятностью должен сталкиваться с угрожающими опытами: процесс защиты становится менее частым и его последствия редуцируются, «Я» и опыт являются более конгруэнтными; возрастает позитивное отношение к себе и к другим; увеличивается психологическая приспособленность; индивид становится ближе к полному функционированию. Восстанавливается его собственная тенденция к актуализации.
Это сжатое схематичное изложение дает представление об основной задаче и общих принципах подхода Роджерса к психотерапии. Их детальный анализ не входит в наши планы, однако с некоторыми их аспектами мы в дальнейшем столкнемся, поскольку тактика «групп встреч» Роджерса базируется в целом на исходных посылках, выросших как продолжение, развитие инноваций, сделанных в области психотерапии. Сам автор неоднократно подчеркивает это обстоятельство.
Особо следует остановиться на специфическом характере отношения терапевта и «клиента» – это весьма существенный для понимания данной ориентации аспект, тем более, что с точки зрения Роджерса, аутентичное отношение – прообраз всякого конструктивного межличностного отношения вообще. «…Основная функция терапевта – обеспечить ситуацию, в которой клиент может снизить свою защищенность и посмотреть объективно на свои реальные мысли, чувства и конфликты. Таким образом, терапевт пытается создать атмосферу, в которой клиент чувствует себя безусловно принятым, понятым и оцененным как личность» ( Coleman , 1969, p. 369). Терапевт – по терминологии Роджерса – это фасилитатор (от англ. слова facilitate), то есть его задача состоит в том, чтобы облегчить «рост личности». Устанавливаемое в процессе терапии отношение – катализатор изменения.
В этой модели отвергается концепция терапевта как абсолютного авторитета, эксперта, диктатора, единственной активной стороны во взаимодействии. Реальная готовность терапевта быть подлинным в выражении негативных и позитивных чувств (принятия, заботливости, уважения) в большей мере инициирует личностные изменения, чем его знания или используемая техника.
Весьма значимой является способность войти в мир другого посредством эмпатии. «…Быть эмпатичным – значит точно воспринимать внутреннюю точку отсчета (frame of reference) другого с соответствующими эмоциональными компонентами и значениями, как если бы быть этой другой личностью, но без потери условия “как если бы”» ( Rogers , 1959, p. 210). Эмпатия позволяет не просто получить информацию о человеке как объекте, то есть оценочный взгляд со стороны, но дает субъективное понимание благодаря тому, что психолог соучаствует в субъективном опыте, как бы разделяет субъективный мир изучаемого человека, конечно, не утрачивая своей отделенности от него, своей собственной идентичности. Именно таким образом оказывается помощь в расширении осознания, понимания фрагментов личного опыта, искажаемых либо отрицаемых.
Когда у Роджерса речь идет о такой установке терапевта, как «безусловное позитивное принятие», следует иметь в виду, что она относится к чувствам «клиента» и отнюдь не предполагает одобрения всего его поведения. Имеется в виду признание права на какую угодно гамму собственных чувств без риска потерять уважение психолога, терапевта. В результате «клиент» постепенно становится способным выразить и исследовать свою тревожность, гнев, страхи и многие другие чувства, которые рассматривал как слишком негативные, чтобы принять их и интегрировать в структуру «Я». Их принятие, в частности, и есть проявление продвижения к большей открытости опыту, меньшей защищенности, большему доверию себе и т. п., что составляло исходную задачу. Кстати, в соответствии с логикой этого подхода свою конкретную задачу, цель «клиент» формулирует самостоятельно, конечно, опираясь на аутентичное отношение с терапевтом.
Развивая теорию терапии, Роджерс неоднократно модифицирует именно понимание роли психотерапевта. С этой точки зрения выделяется три периода в эволюции теории Роджерса. Первый охватывает время с 1940 по 1950 год – это недирективная психотерапия, в которой акцентируется создание терапевтом климата невмешательства. Основными техниками являют принятие и прояснение. Посредством недирективной терапии «клиент» приходит к пониманию себя, своей жизненной ситуации. Второй период относится к 1950–1957 годам – это рефлективная психотерапия. Здесь терапевт главным образом отражает чувства «клиента» (роль зеркала) и избегает угрозы в отношении с ним. Посредством рефлективной терапии развивается большая степень конгруэнтности между «Я-концепцией» и «идеальной Я-концепцией». Наконец третий период – 1957–1970 годы – это терапия (experiential therapy), фокусирующаяся, судя и по названию, на опыте клиента и в равной мере на опыте терапевта. Здесь акцентируется выражение чувств самого терапевта, возникающих в его отношении с «клиентом». Таким образом, в целом развитие идет в направлении повышения своеобразной активности терапевта – его личностной включенности. Этот последний подход в значительной степени связан с осмыслением опыта социально-психологического тренинга в форме интенсивного общения в «группах встреч», возникших в середине 40-х годов. К их анализу мы и переходим.
4.2.3. Общая характеристика «групп встреч» как групп «роста личности»
На основе рассмотренных выше принципов экзистенциально-гуманистической психологии выросло так называемое движение за актуализацию человеческого потенциала (human potential movement). Оно нашло выражение, в частности, в рождении множества групповых форм, используемых как средство психологической помощи в решении различных проблем, и прежде всего в достижении самоактуализации. «Интенсивный групповой опыт функционирует в различных областях. Он применяется в промышленности, в университетах, церковных группах и в курортных местах, позволяющих отступление от повседневной жизни. Он функционирует в различных учебных заведениях и в исправительных домах. Удивительно много людей вовлечено в эти группы. Есть группы для президентов больших корпораций. Есть для подростков-преступников и трудновоспитуемых. Созданы группы студентов колледжей и членов факультативов, консультантов и психотерапевтов, супругов, хронических наркоманов, преступников, отбывающих наказание, будущих медсестер, воспитателей, директоров школ и преподавателей. В своих внешних образцах эти групповые опыты также обнаруживают огромное разнообразие» ( Rogers , 1972, p. 187). В данном перечне участников обращают на себя внимание две их основные категории. Во-первых, это люди, которые по роду своей деятельности общаются с людьми, работают с группами людей (руководители и т. п.), и, во-вторых, это люди с самыми различными проблемами, трудностями. «Хотя эти группы начали появляться вскоре после второй мировой войны, они разрослись и чрезвычайно распространились в последние десять лет» ( Appley, Winder , 1973, p. 236).
При некоторой общности внешних характеристик группы различаются прежде всего с точки зрения целей и используемых методов, что, в частности, ходит отражение в разнообразии терминов для их обозначения. «Различные термины часто используются как взаимозаменяемые, но фактически они означают различия в ориентации и технике» ( там же ). В качестве родового используются понятия «интенсивный групповой опыт» (intensive group experience), «лабораторное обучение».
Роджерс предложил одну из известных классификаций таких групп. Он выделяет две их основные категории, или два основных типа: группы «тренинга сензитивности» и группы «организационного развития». Термин «тренинг сензитивности» обычно используется для обозначения и роджерсовских «групп встреч», и так называемых Т-групп или групп тренинга человеческих отношений (human-relations training group), возникших в русле школы групповой динамики Левина. В первую очередь именно эти группы ассоциируются с «движением за актуализацию человеческого потенциала». Вторая разновидность групп классификации Роджерса составляет «привычный элемент программы», известной под названием «организационное развитие» (organisational development). Указанные две основные формы лабораторного тренинга не являются взаимоисключающими, тем не менее их целевые и методические акценты различны.
Термин «группа встреч» чаще всего ассоциируется с более радикальным (по сравнению с Т-группой. – Л.П. ) крылом движения за актуализацию человеческих возможностей. «…Хотя есть тенденция связывать их с такими центрами Западного побережья, как Эселеновский институт, группы встреч могут быть обнаружены в Соединенных Штатах повсюду» ( Aronson , 1972, p. 236). Часто характеристики этих групп начинают с указания на их отличие от традиционной психотерапевтической и от обычной учебной групп. Хотя опыт группы интенсивного общения – обучающий (educational), но он отделяется от известного нам в этом отношении опыта: «Он отличается как по содержанию познаваемого, так и по процессу, посредством которого проходит обучение» ( там же , p. 238). Ведущий здесь не выступает в традиционной роли учителя-наставника, пытающегося передать знания посредством чтения лекций или проведения семинара. От психотерапевтических групп они отличаются прежде всего контингентом участников, и, хотя их терапевтический эффект обычно значительный, он не является основной целью.