Результаты второй серии позволяют увидеть, какие перемещения претерпевают различные подкатегории суждений, переходя из «Ты-концепции» в обратную связь. Количество оценочно-атрибутивных неаргументированных суждений, хотя и позволяет этой категории выйти на первое место как в результатах второй, так и в результатах третьей серии, все же заметно меняется: в «Ты-концепциях» таких суждений 34,9 % у школьников и 29 % у взрослых. Эмоциональная дескрипция составляет 27,5 % всех суждений во второй серии у школьников и 23 % у взрослых, а в обратной связи соответственно 13,3 и 10,4 %. Оценочно-аргументированных суждений, занимающих в обеих сериях одно из последних мест, все же больше в «Ты-концепциях», чем в обратной связи (во второй серии 5,5 % у школьников, 6,8 % у взрослых; в третьей – 2,7 % у школьников, 3,5 % у взрослых).
В «Ты-концепциях» обеих возрастных групп по сравнению с обратной связью меньше чисто оценочных неаргументированных суждений – выше уровень аргументации; больше дескрипций – меньше суждений с положительной эмоциональной окраской.
Хотя количественное содержание некоторых подкатегорий как в «Ты-концепциях», так и в обратной связи различно у школьников и взрослых, направление изменений количества соответствующих типов суждений от второй к третьей серии и у тех, и у других одинаково и выражено примерно в равной степени.
Резкое (больше, чем в два раза и у взрослых, и у школьников) сокращение общего объема всех отчетов в третьей серии по сравнению со второй происходит в основном за счет отказа в словесных характеристиках от дескрипций, что придает обратной связи вид лапидарного и крайне обобщенного высказывания: специфичность снижается у взрослых в три, а у школьников в четыре раза. Таким образом, в обратной связи характеристики становятся значительно более общими, неконкретными.
Итак, из приведенных данных следует, что как школьники, так и взрослые сходным образом меняют выражения своих «Ты-концепций» в зависимости того, предназначены их словесные характеристики третьему лицу или же самому объекту характеристики. При переходе от «Ты-концепции» для исследователя к «Ты-концепции» для воспринимаемого происходит сдвиг в сторону ее большей оценочности, большей обобщенности, меньшей аргументированности, меньшей описательности, большей атрибутивности.
Как при анализе результатов третьей серии, в данных двух возрастных группах наряду с общностью обнаружились и некоторые особенности, различия. Например, интересные результаты дает подсчет корреляции между рядами выделенных восьми подкатегорий суждений, ранжированных по степени их представленности во всем объеме отчетов соответствующих серий двух обследуемых групп. Оказывается, что «Ты-концепции», эксплицируемые экспериментатору взрослыми и школьниками, обладают наибольшим структурным сходством. Достаточно велико и сходство форм обратной связи у школьников и взрослых. Явная связь прослеживается между «Ты-концепцией» и обратной связью у школьников. Но для группы взрослых при сравнении структуры «Ты-концепции» и обратной связи корреляция незначима. То есть «Ты-концепции» взрослых и та форма, которую они приобретают, становясь обратной связью, соответствуют друг другу значительно меньше, чем формы обратной связи в разных возрастных группах.
У школьников соотношение суждений с положительным и отрицательным эмоциональным знаком в обратной связи по сравнению с «Ты-концепцией» почти не меняется. Иную картину наблюдаем в группе взрослых, где в обратной связи происходит как бы нейтрализация первоначальных оценок: представлено значительно больше суждений с позитивной эмоциональной окраской и меньше суждений с негативным эмоциональным знаком, чем в текстах второй серии. «Минусы» «Ты-концепций» отчасти превращаются в «плюсы» или «нули» в обратной связи. Этот сдвиг в сторону большей осторожности заметен не только в перераспределении эмоционального знака высказываний. В частности, конкретность высказываний в обратной связи (особенно у взрослых) падает неравномерно по отношению к «выбираемым» и «отвергаемым» – именно в отношении последних отделываются в основном «общими местами» – малоинформативными суждениями.
У взрослых в обратной связи возрастает, а у школьников падает и без того очень низкое содержание неоценочных интерпретаций, причем если в «Ты-концепциях» взрослых суждения этого вида равно распределены по наличию или отсутствию аргументации, то в обратной связи проявляется резкое преобладание неаргументированной формы этих высказываний. Если в «Ты-концепциях» взрослых, как и у подростков, соотношение поведенческой и функциональной дескрипции было в пользу описаний поведения, то в обратной связи это соотношение меняется на противоположное. У школьников оно остается неизменным.
Наконец, следует упомянуть еще один результат, который, будучи предварительным, тем не менее дает материал к размышлению. Обнаружена обратная зависимость между социометрическим статусом индивида в группе (по межличностному критерию) и количеством оценочных суждений в даваемой им обратной связи. То есть чем меньше в высказываниях испытуемого оценочных суждений, тем выше его статус в группе или наоборот: чем выше статус, тем меньше оценок в обратной связи. Разумеется, эта зависимость может быть не причинно-следственной и опосредоваться какими-то неучтенными факторами, но она заслуживает дальнейшего исследовательского внимания.
Итак, данные приведенного исследования обнаруживают сложность такого образования межличностных восприятий, как представление о другом человеке. Прежде всего обращает на себя внимание факт несовпадения знания о другом человеке, предназначенного некоторому третьему лицу (в данном случае исследователю), и знания, возвращаемого самому этому человеку. Оба эти типа знания существенно различаются и по содержанию, и по форме.
В интересующем нас отношении полученные данные свидетельствуют о том, что в межличностном общении далеко не всегда представлены минимальные условия конструктивной обратной связи. Имеется в виду, что обычно субъект не всегда получает реальные сведения о том, как его воспринимает партнер по общению. Кроме того, порой информация поступает от коммуникатора обратной связи в форме, не способствующей ее принятию. В результате может не восприниматься, отторгаться реципиентом, либо восприниматься искаженно. Подобная деформация обратной связи может осложнять общение, например делая его поверхностным, даже фрустрирующим участников, затрудняя выход человека из мира собственных иллюзий и т. д.
Налаженная обратная связь существенна в контексте всякого продуктивного общения. Однако есть ситуации, когда проблема адекватных форм обратной связи особенно актуальна: руководитель и подчиненный, учитель и ученики, родители и дети, врач и пациент и т. д. В этих случаях неоправданно оставлять развитие продуктивного общения, в частности эффективной обратной связи, только на откуп интуиции и индивидуальному жизненному опыту. Мы рассматриваем приведенные эмпирические данные как возможную иллюстрацию и обоснование потребности в специальной психологической помощи, направленной на оптимизацию практики межличностного общения, в частности, посредством устранения имеющегося в повседневном общении дефицита обратной связи. Именно этим целям и служит СПТ.
В практике социально-психологического тренинга эмпирически вычленены некоторые условия, которые выступают необходимыми предпосылками конструктивной обратной связи, то есть такой, которая, во-первых, прямо несет ее реципиенту реальные сведения о том, как он воспринят коммуникатором обратной связи, а во-вторых, дается в форме, способствующей ее принятию и, следовательно, возможному использованию. В качестве таковых условий выступают, в частности, описательный характер обратной связи, ее неотсроченность, специфичность, релевантность потребностям и получающего, и отправляющего, реализация ее в контексте группы, подача по поводу таких свойств, которые реально могут быть изменены, и т. д.
Обратная связь в оценочной форме либо вовсе неинформативна («ты хороший» – неясно, что именно имеется в виду), либо (в случае – «ты плохой») актуализирует защитные механизмы реципиента, препятствующие восприятию обратной связи и/или способствующие формированию ответной негативной «Ты-концепции» коммуникатора обратной связи («сам глупец»). Эмпирический опыт тренинга показывает, что неоценочный характер обратной связи, в частности, представление ее через описание эмоциональных состояний, чувств, сопутствующих восприятию тех или иных конкретных проявлений человека, повышает вероятность того, что она будет выслушана, воспринята. По-видимому, по-разному «отзовутся» следующие два вида высказываний: «ты ханжа» и «твое поведение в данной ситуации причиняет мне боль». В последнем высказывании автор говорит о самом себе прежде всего, и в этом отношении его акцент принципиально иной по сравнению с первым. Опыт показывает, что подобная форма в меньшей степени актуализирует психологическую защиту, которая обычно блокирует приобретение знания. Описательная обратная связь – существенная образующая атмосферы относительной психологической безопасности и, следовательно, доверительного общения. Конечно, требование минимально оценочной обратной связи не означает, что оценка вовсе элиминируется. Известно, что восприятие другого человека обычно связано с его оценкой, включает определенное отношение к воспринимаемому. В данном случае, однако, предполагается, что реципиент, получив сведения, сам дает оценку, и, таким образом, речь идет не об устранении оценочного суждения, а об изменении его авторства. Из опыта воспитательной работы известно, насколько это повышает эффективность в действия оценочных (а точнее, самооценочных) суждений.
Важным условием продуктивности обратной связи, выполняемым в случае СПТ, оказывается ее неотсроченность. Как уже отмечалось, наиболее полезной выступает обратная связь «по горячему следу», конечно, с учетом готовности к ней реципиента. Отсроченная межличностная информация по поводу чего-то происходившего давно может быть просто ис