Нужна особая внутренняя работа, чтобы решить такую задачу и, может быть, отторгнуть от себя то, что обнажилось… Процесс проникновения в личность выступает здесь со стороны субъекта, феноменально. Но даже и в этом феноменальном его проявлении видно, что он заключается в уяснении иерархических связей мотивов. Субъективно они кажутся выражающими психологические “валентности”, присущие самим мотивам. Однако научный анализ должен идти дальше, потому что образование этих связей необходимо предполагает трансформирование самих мотивов, происходящее в движении всей той системы деятельности субъекта, в которой формируется его личность» ( Леонтьев А.Н. , 1975, с. 205–206).
Приведенный отрывок описывает возможный генезис изменения некоторой частной личностной характеристики. Совокупность подобных частных локальных изменений составляет содержание постепенного, повседневно совершающегося, так сказать, эволюционного развития личности, противостоящего глубоким радикальным личностным сдвигам, связанным обычно с исключительными, переломными событиями и ситуациями в жизни человека. Среди ряда идей и аспектов, присутствующих в отрывке, вычленим следующие позиции, особенно интересные в плане рассматриваемой нами проблемы и фиксирующие схематический срез возможного частного сдвига в процессе общего эволюционного развития личности:
а) началом процесса изменения, толчком к его развитию служит формулирование задачи на личностный смысл, инициированное некоторым внешним эмоционально опосредованным импульсом;
б) после того как задача на личностный смысл сформулирована, следует период ее освоения, период соответствующей внутренней работы;
в) указанная внутренняя работа органически связана с включенностью человека в реальную систему деятельности;
г) конечный исход процесса в виде наступления реального личностного изменения (по Леонтьеву, отторжение от себя того, что обнаружилось) не является гарантированным.
Приведенная схема относится к процессу личностных изменений, протекающему в повседневной реальности, но вместе с тем она позволяет, думается, пролить свет и на отношения перцептивно ориентированного тренинга к проблеме изменения, развития личности. По нашему мнению, тренинг можно интерпретировать в качестве некоторого эквивалента первого звена в описанной схеме. Иначе говоря, перцептивно ориентированный тренинг создает ситуации, играющие роль толчка к возможным личностным изменениям. Действительно, получаемые в тренинге новые сведения о себе и других людях, как правило, остро эмоционально опосредованные, побуждают заново переосмыслить сложившиеся фрагменты «Я-концепции», концепции другого, «Я-идеального» и т. д., инициируя тем самым постановки задач на личностный смысл. Эта функция тренинга как толчка к личностным изменениям часто осознается самими его участниками, о чем свидетельствуют их самоотчеты.
Мне кажется, – пишет, например, П., 24 года, психолог , – что группа тренинга дала толчок к практической перестройке моего характера… Эгоизм, несдержанность, определенная доля самовлюбленности – я и раньше понимал, что во мне все это есть. Имея желание искоренить все это, только в группе получил возможность «увидеть» истоки этих качеств, остро прочувствовал их актуальное проявление.
Л., 20 лет, студентка. Что мне дала наша группа? Несомненно, многое, хотя трудно передать это в словах. Ее влияние было постоянным и сильным. Это были постоянные толчки к размышлению о своей жизни в последнее время, о видении меня другими. Все это было очень полезно в то время, чтобы сдвинуться с какой-то точки усталости и начать задумываться о себе.
Необходимо подчеркнуть, что, выполняя в ряде случаев функцию толчка к личностным изменениям, тренинг обычно не охватывает всего процесса изменения в целом, а касается лишь его начальной, инициирующей стадии. Две другие важные стороны, а именно внутренняя работа по освоению задачи на личностный смысл и получение поддержки процесса от внешней среды, либо преимущественно, либо целиком лежат за пределами тренинга, реализуясь в сфере послегрупповой повседневной жизнедеятельности участников. Отмеченное обстоятельство подчеркивает еще одну существенную грань высказанного ранее тезиса об абсолютной невозможности какой-либо отмены или замены тренингом реальной жизнедеятельности, как сферы развития и изменения личности. Мы видим, что и в том случае, когда в роли толчка к личностным изменениям выступает не реальная жизнь, а групповое общение в тренинге, последнее не может рассматриваться самостоятельно в качестве некоторой параллельной, дублирующей сферы личностных изменений, а оказывается лишь компонентой более широкого целого, в котором решающее и заключительное слово принадлежит опять-таки реальному практическому общению, реальной жизнедеятельности, включенной в соответствующий социальный контекст.
Отмечая безусловный примат реальной жизнедеятельности, реальной социальной среды и вторичную, вспомогательную, дополняющую роль тренинга в плане рассматриваемых нами проблем, не следует вместе с тем упускать из виду то обстоятельство, что тренинг обладает и определенными специфическими выигрышными сторонами. Мы имеем в виду, в частности, характерную для тренинга значительную концентрированность новых сведений о себе и других людях, служащих толчком к личностным переоценкам, доверительный характер этих сведений, их отнесенность к закрытым для обычного внешнего поверхностного общения сферам личности, а также их большую эмоциональную насыщенность. Все эти моменты, отражающие определенную специфику воздействий тренинга в сравнении с импульсами к личностным изменениям, генерируемым обычной повседневной реальностью, представляются весьма существенными, и мы ограничиваемся сейчас простой их краткой констатацией лишь потому, что соответствующие аспекты будут специально рассмотрены в следующей главе, посвященной механизмам перцептивно ориентированного тренинга.
Как и в случае личностных изменений, инициируемых реальной действительностью, толчок, порождаемый группой тренинга, разумеется, далеко не всегда завершается фактической перестройкой соответствующей личностной характеристики. Эта негарантированность конечного результата может объясняться недостаточной силой самого начального импульса, малой эффективностью последующей внутренней работы по осмыслению задачи на личностный смысл или же отсутствием достаточного подкрепления намечающихся изменений со стороны практической жизнедеятельности, в которую участник тренинга включается после его окончания. Тем не менее самоотчеты свидетельствуют о том, что у некоторой части участников группы могут наступать весьма устойчивые изменения, которые в ряде случаев, видимо, следует квалифицировать как изменения определенных личностных характеристик. Существенно отметить, что достоверность фиксирования таких изменений нередко опирается не только на мнение самих авторов самоотчетов, но и на оценки окружающих их людей. В заключение приведем несколько самоотчетов подобного рода.
Л., 40 лет, врач. Я стала другим человеком, сама это чувствую и другие мне говорят о том же, например коллеги на работе, члены тургруппы, в которой я состою. От одного из мужчин тургруппы услышала следующее: «Впервые вижу тебя женщиной». Получила вдруг два предложения о замужестве (впервые за долгое время). Легче иду на контакт с людьми, например не представляет проблемы звонок кому-то по телефону, а раньше это было трудно. Стала менее скованной и стеснительной, более открытой. Раньше я боялась выступать перед аудиторией, а по работе мне это нужно. Теперь могу говорить совершенно спокойно, и мне самой это удивительно. Все это произошло, конечно, не сразу, а постепенно.
О., 22 года, аспирантка. После тренинга заметен был прилив уверенности в собственных силах, некоторое повышение самооценки, более раскованное и уверенное общение. И это были не только субъективные ощущения; несколько моих знакомых говорили о проявившихся у меня изменениях в стиле общения и поведения именно после участия в группе. Нельзя сказать, что это был временный эффект, просто по истечении времени данные изменения стали моими внутренними качествами и, естественно, уже не воспринимаются как что-то новое, но в первое время ощущение изменений, происшедших со мной, было довольно-таки сильным.
В., 26 лет, психолог. Изменился ли я за прошедшее после группы время? Безусловно, да. Почему я уверен в этом? Основания для такого вывода дают признания двух хорошо знакомых мне людей, в разное время и по разным поводам одобривших мой стиль поведения. Они считают, что в последнее время им проще и легче общаться со мной, поскольку я стал более предказуемым и более обращенным к партнеру.
С., 23 года, инженер. Помимо прочего после группы понятия «это хорошо», «это плохо, безнравственно» приняли для меня более глубокий смысл, усилилось чувство долга. Все это привело к реальным изменениям в отношениях с окружающими, повлекло новые события в моей жизни. У меня появились приятели, новые знакомые из числа людей моего возраста и старше на 5–10 лет. Сейчас я почти постоянно живу в среде людей, которые меня понимают, видят мои качества, и положительные и негативные, и которые при этом очень хорошо ко мне относятся. В общественной работе произошла переоценка собственных чувств и настроений. Я стал более терпим к людям и более дисциплинирован в своих эмоциях при общении со своим руководством.
5.5. Механизмы перцептивно ориентированного социально-психологического тренинга
Содержание настоящей главы составляет анализ некоторых основных механизмов рассматриваемой разновидности тренинга. Иначе говоря, мы попытаемся понять наиболее существенные моменты той внутренней системы, объединяющей в себе компоненты групповой и личностных структур, которая обеспечивает в рамках описанной ранее процедуры важнейшие эффекты перцептивно ориентированного социально-психологического тренинга.