По-видимому, не будет преувеличением сказать, что ни одна из существующих ныне теоретических попыток в области исследования механизмов социально-психологического тренинга не может претендовать на роль достаточно завершенной теории вопроса: слишком сложным и комплексным по своей природе является объект исследования, изучение которого к тому же находится на начальной стадии. Предлагаемый анализ не является исключением, и использованные оговорки типа «некоторые основные», «наиболее существенные моменты» призваны оттенить именно это обстоятельство, минимизируя претензии, которые невольно ассоциируются с весьма широким и обязывающим понятием «механизмы».
Наиболее значимое ограничение предмета исследования в нашем случае заключается в том, что будут рассмотрены механизмы, ответственные в первую очередь за обеспечение ядерной группы эффектов перцептивно ориентированного тренинга, то есть эффектов диагностического типа. Кроме того, в указанных рамках анализ ограничивается теми аспектами проблемы, которые охватываются механизмом обратной связи. В перцептивно ориентированном тренинге обратная связь представлена в специфических формах. Указанная специфика сводится преимущественно к интенсификации ряда важнейших параметров обратной связи. Последнее обстоятельство в свою очередь ведет к интенсификации решения диагностических задач, обеспечивая тем самым важнейшие эффекты перцептивно ориентированного тренинга.
Рассмотрение интересующих вопросов мы начнем с выявления параметров, определяющих важнейшие условия продуктивности обратной связи как компоненты процесса общения. На протяжении всей главы (за исключением немногих случаев, очевидных для читателя) мы будем иметь в виду намеренную межличностную обратную связь, однако из соображений краткости термины «намеренная» и «межличностная» будут, как правило, опускаться.
5.5.1. Некоторые общие характеристики межличностной обратной связи
Обратная связь, чтобы она смогла выполнить свою диагностическую роль, должна быть, во-первых, подана, во-вторых, воспринята, в-третьих, она должна нести адекватные и достаточно информативные сведения о соответствующей психологической реальности. Как бы мы ни подходили к вопросу (с теоретической или практической точки зрения), за каждым из указанных фактов стоит самостоятельная проблема, а точнее говоря, комплекс взаимосвязанных проблем.
Подача обратной связи . Даже несложный анализ повседневной практики общения приводит к заключению, что имеется достаточно обстоятельств, побуждающих человека значительно ограничивать обратную связь или вовсе отказаться от ее подачи.
По своему содержанию обратная связь может нести реципиенту негативную или позитивную информацию. Если обратная связь негативна, то соображений в пользу того, чтобы сократить или вовсе не давать обратной связи, возникает особенно много, и они, как правило, достаточно серьезны. Простейшие из такого рода соображений резюмируются житейским афоризмом «Скажешь правду – потеряешь дружбу». Хорошо известно, насколько нетривиальным оказывается всякий раз решение вопроса, каким образом сказать человеку о том, что он поступил нехорошо, был не прав, выглядел не лучшим образом, и при этом не восстановить его против себя.
Более существенно, однако, что возможные последствия негативной обратной связи не ограничиваются простой обидой и соответствующим «охлаждением» в отношениях. Студенты, например, могут и порой не без оснований опасаться, что негативная обратная связь, адресованная преподавателю, способна обернуться заниженной оценкой на экзамене; подчиненные вынуждены помнить о возможных осложнениях по службе, а дети очень скоро научаются принимать в расчет возможные санкции со стороны родителей. Повседневное общение наполнено подобными ситуациями асимметрии в позициях участников, и во всех этих случаях «слабой стороне» приходится помнить, чем закончилась для волшебного зеркальца из известной пушкинской сказки попытка сказать неприятную правду своей хозяйке – зеркальце было немедленно разбито.
Серьезную ограничительную роль в подаче негативной обратной связи могут играть и социокультурные факторы в виде норм этикета, обычаев и традиций. Правила хорошего тона современного европейца, например, вообще тяготеют к известной сдержанности в высказывании своих мнений и оценок, касающихся партнеров по общению. «Не пользуются общей симпатией, – пишет, в частности, автор популярного руководства по правилам хорошего тона, – и любители всякий раз по любому поводу высказывать свое мнение. Реплика вроде: “Ты безвкусно подобрал себе галстук” меньше всего говорит о доброжелательности или стремлении помочь, скорее всего в ней сквозит откровенная мысль: “У тебя нет вкуса, а у меня он есть, и я хочу тебе об этом сказать”. Всякие замечания, настойчивые вопросы, громкие суждения об одежде, семейном положении, покупках, квартире, дырке в носках – крайне бестактны» ( Камычек , 1974, с. 13). И далее в том же духе: «Вообще взрослым людям стараемся не делать никаких замечаний. Молодежь между собой иногда может себе это позволить, но только в дружеской форме, мягко, как бы между прочим» ( там же , с. 83). Сказанное, как уже отмечалось, касается современных европейских стандартов поведения, но хорошо известно, сколь велико количество разнообразных ограничений в выражении своего мнения относительно старших, людей более высокого социального статуса в различных традиционных, патриархальных социокультурных структурах стран Востока, Африки или Латинской Америки.
Наконец, нельзя не отметить (во всяком случае в контексте социально-психологической работы) и такой чисто эмоциональный ограничитель, как предвидение психологического напряжения, обычно сопровождающего подачу негативной обратной связи. Сообщение неприятных вещей, как известно, не принадлежит к числу приятных занятий, и иногда люди стремятся избегать подобных сообщений уже вследствие естественного желания минимизировать свой психологический дискомфорт.
Если трудности подачи негативной обратной связи, вообще говоря, представляются естественными, то несколько неожиданным может показаться, что подача позитивной обратной связи также часто составляет серьезную проблему. Иллюстрацией этой грани подачи обратной связи может служить следующий эпизод из «Исповеди сына века» А. Мюссэ: «Поведение мое не раз служило ему поводом для огорчений и упреков. Во время наших свиданий он всегда говорил о моем будущем, о моей молодости и о моих безумствах… Я предполагал, что перед смертью он пожелал меня видеть затем, чтобы еще раз попытаться убедить меня свернуть с того пути, по которому я шел, но смерть слишком поторопилась, внезапно он почувствовал, что успеет сказать одно только слово, и он сказал, что любит меня» ( Мюссэ , 1970, с. 106). В приведенном отрывке речь идет об отношениях отца и сына. Всю свою жизнь отец любил сына, но лишь близость смерти заставила его откровенно выразить свое чувство. (Между прочим, эти последние слова оказали на молодого человека большее влияние, чем все предыдущие нравоучения.)
Аналогичная в известном смысле ситуация обнаружена в эмпирическом исследовании, проведенном студентами кафедры социальной психологии МГУ под руководством А.У. Хараша. Исследовалась реальная студенческая группа, каждого члена которой просили дать характеристику самому себе от имени другого члена группы. При этом обнаружилось, что лишь часть студентов смогла дать более или менее адекватное описание того, как они воспринимаются остальными участниками группы. В некоторых же случаях выявилось поразительное несоответствие предполагаемых образов реальным. В данном контексте особенно интересен случай с двумя студентами, каждый из которых полагал, что другой не испытывает к нему расположения. Это были два человека, проучившиеся в одной группе четыре года, ездившие в экспедиции, где вместе работали и жили в одной палатке. В действительности, они испытывали друг к другу глубокую симпатию и очень хотели бы сойтись поближе. Однако эти люди так и не смогли сблизиться, поскольку каждый из них думал, что другой аналогичного чувства не испытывает. И произошло это потому, что ни один не отважился на открытое выражение своего позитивного отношения к товарищу.
Особенно остро проблемность подачи позитивной обратной связи автор работы почувствовал при работе с одинокими людьми в рамках Службы содействия вступлению в брак. Опыт исследования этого контингента людей, а также практика проведения серии групп социально-психологического тренинга приводят к заключению, что одна из характерных проблем одиноких состоит именно в повышенной затрудненности подачи позитивной обратной связи. Боязнь, неумение достаточно открыто выразить свою расположенность к партнеру по общению – это и характерная черта, и, возможно, одна из существенных предпосылок той ситуации одиночества, в которой эти люди оказываются. Вероятно, последнее справедливо не только для одиночества в смысле отсутствия супруга, но и в более широком смысле для одиночества вообще. Если хочешь иметь друга, гласит известный афоризм, стань им, а это значит, в частности, сумей выразить свое доброе отношение к партнеру, или, в нашей терминологии, сумей подать ему позитивную обратную связь.
Разумеется, трудности подачи позитивной обратной связи не ограничиваются кругом одиноких людей. Некоторой иллюстрацией общности этих затруднений может, по-видимому, служить эксперимент, неоднократно проводившийся автором (с известным риском для своей репутации) во время лекций по проблемам общения. По ходу лекции автор мысленно намечал для себя двух человек из аудитории и в соответствующем месте изложения, никого заранее не предупреждая, делал следующее. Сначала, воспользовавшись соответствующим предлогом (обычно какой-либо погрешностью в поведении слушателя), автор в резких выражениях отчитывал одну из выбранных «жертв», давая ей тем самым резко негативную обратную связь. Затем также под соответствующим предлогом и также публично выражал второму выбранному слушателю свое позитивное отношение, сопровождаемое дружеским поглаживанием по плечу или голове.