Он снова вышел на улицу, закрыв и заперев за собой дверь. Футах в шестидесяти стояла разваливающаяся хибарка с обрушившейся с одного угла крышей и изгнившими снизу досками, все строение опасно покосилось. Дверь в хибарку теперь стояла закрытой. Ветер? Или кто-то скрывается внутри? На окне с разбитыми стеклами болталась ветхая занавеска. Хибарка выглядела нежилой, и вряд ли Пинк пользовался ею в качестве кладовки в столь ветхом виде — непонятно даже, принадлежала она ему или нет.
Занавеска колыхнулась под порывом ветра, и за ней на мгновение мелькнуло лицо мальчишки.
Сент-Ив немедленно направился к хибарке, дернул дверь, оказавшуюся запертой, а потом обошел вокруг через заросли бурьяна, к покосившейся стене. Он появился как раз вовремя: мальчишка выбирался наружу через узкую дыру между двумя досками в дальнем углу. Заметив Сент-Ива, он в панике рванулся, но застрял, зацепившись за выступ доски. Сент-Ив схватил его за воротник, сразу же опознав в нем помощника Пинка. Мальчишка пытался было вырваться, но быстро перестал трепыхаться.
— Я-то вам на что сдался? — спросил он, встав на ноги, когда Сент-Ив его отпустил. — Я ничего не сделал. Батрачил у Пинка, таскал вещи и все такое. Убили его, туда ему и дорога.
— Носильщик на платформе в Айлсфорде говорил, что Пинк бил тебя ногами. Это правда?
— Правда-правда, да и похуже бывало, — он сел на землю, смирившись со своей участью. Худой, с осунувшимся лицом и впалыми щеками, он уставился вдаль. — Прирезали старика Пинка-то. Прикончил он его, — он кивнул, продолжая смотреть в пустоту, видимо, вспоминая смерть Пинка.
— Так ты это видел? — спросил Сент-Ив. — Кто его зарезал — высокий, худой мужчина, с растрепанными волосами? Он был…
— Не, не он. Был другой, коротышка, в капюшоне, чтоб лица не разглядеть.
— Коренастый такой? Сильный? — спросил Сент-Ив, припоминая сторожа, которого Хасбро сбил с ног у Эклис-Брук три дня назад — товарища Дэвиса.
Мальчишка кивнул.
— А где был худой, высокий? Он, видишь ли, мой друг, и его наверняка повесят за убийство, если мы не найдем другого, в капюшоне.
— Вы про того, кто дома поджигал? Он ваш друг?
— Поджигал?.. Конечно! Да, он самый, кто дома поджигал!
— Он зашел в лавку, вот как вы только что. Мистер Пинк выбежал на улицу, и другой, в капюшоне, вышел из-за угла и погнался за ним. А мистер Пинк развернулся — и в сторону, снова к двери, чтобы спастись, — тут-то он его и пырнул. Втащил мистера Пинка вверх по ступенькам и втолкнул в лавку. Я в окно все видел. Коротышка ушел. И тут вышел ваш высокий, весь прямо в крови, и тоже быстро ушел. Мистер Пинк больше уже не выходил. Потом появились фараоны, но я выполз через дыру и спрятался.
— Ты не говорил с полицией?
— Мне папаша запретил. И не думай, говорил. От них одни неприятности, кем бы ты ни был.
Сент-Ив посмотрел на лес вдалеке, обдумывая услышанное. Ему уже не терпелось отправиться обратно, но мальчишку нужно было взять с собой.
— И как же тебя зовут?
— Виллум, так кличут.
— Не хочешь ли поесть, Виллум? У меня есть сэндвичи — ростбиф с горчицей.
Тот пожал плечами.
— Если подождешь меня, я принесу. А ты, стало быть, живешь здесь? В хибарке?
Мальчишка снова пожал плечами.
— Может, и так, — сказал он.
— Подожди здесь, — Сент-Ив подбежал к Пеннилегс, терпеливо ждавшей на привязи, и достал свой обед, собранный миссис Лэнгли, из седельной сумки. Когда он вернулся, мальчишка так и стоял на том же месте; он взял у Сент-Ива сэндвич и набросился на него, не переводя дух. Сент-Ив не мешал, и вскоре с едой было покончено. — У меня еще один есть, — сказал Сент-Ив, — но тебе, пожалуй, лучше немного подождать, прежде чем приниматься за второй. Ты долго работал у Пинка?
— С зимы.
— А жил здесь?
— Где ж еще мне жить? Когда я делал что-нибудь для Пинка, он давал мне шиллинг.
— Стало быть, шиллингов теперь не будет?
Мальчишка в очередной раз пожал плечами, и Сент-Ив достал из кармана четыре шиллинга и протянул их на ладони. Мальчишка подозрительно посмотрел на него, но взял монеты и зажал их в кулаке.
— Поедешь со мной? Чтобы спасти моего друга от виселицы?
— Куда?
— В место получше, я думаю. На ферму, где жгли город из картона. Ферма «Грядущее», так она называется. Они тебя примут. Но тебе придется рассказать все, что ты видел.
Мальчишка кивнул и встал, и они вместе зашагали к Пеннилегс, однако не успели дойти, как из-за угла появился констебль и направился к двери лавки Пинка, держа в руке ключ. Заметив Сент-Ива и Виллума, он развернулся и пошел к ним. Мальчишка пустился наутек и, обогнув дом сзади, скрылся за углом в направлении деревни. Констебль бросился в погоню, пронесся мимо Сент-Ива, но, будучи плотным мужчиной изрядно за пятьдесят, вскоре сдался. Он вернулся, тяжело дыша, и Сент-Иву пришлось подождать, пока он придет в себя.
— Извольте объяснить, что вы здесь делаете, сэр, — произнес наконец констебль.
— Я ищу фотографа, Манфреда Пинка. Похоже, его мастерская заперта.
— Стало быть, у вас к Пинку есть дело?
— Именно так, сэр. Мы заплатили ему за работу, а он до сих пор ее не сделал.
— И уже не сделает. Вам не посчастливилось, Пинк мертв — убит. Вы разговаривали с подмастерьем Пинка.
— Неужели? Он сказал, что сирота, и я дал ему четыре шиллинга.
— Не стоит их поощрять, сэр. У вас добрые намерения, но теперь, когда Пинк мертв, мальчишке делать здесь нечего.
— Возможно, эти четыре шиллинга ему пригодятся. Не знаете, как мне получить фотографии, ведь они по праву принадлежат мне? Пусть Пинка нет в живых, но я заплатил ему за работу, и они мои.
— Мастерская Пинка опечатана, все его имущество конфисковано, по крайней мере, на данный момент — улики, сами понимаете. Можете подать заявку в полицейском участке на Слейд-стрит. Знаете, где это?
— Я найду. Благодарю вас, сэр. Всего вам хорошего.
Сент-Ив подошел к терпеливо дожидавшейся Пеннилегс, вскочил в седло и коснулся шляпы, прощаясь с все еще смотревшим на него констеблем. Он повернул в переулок, где скрылся Виллум, и поехал на север вдоль Камден-роуд, пока город не остался позади. Тогда он повернул к лесу, чтобы вернуться в Айлсфорд тем же тайным путем, что привел его в Танбридж утром. Однако ехал он не торопясь, временами оглядываясь, и, подъехав по лугу к опушке леса, разглядел следовавшего за ним Виллума, голова которого то и дело выныривала из высокой травы.
Сент-Ив подождал, пока мальчишка догонит его, но тот вскоре пропал из виду, поэтому он сам съел оставшийся сэндвич, запив его бутылкой эля под ленивое жужжание мух на солнцепеке. Над лугом висела пустельга, вдруг птица нырнула к земле и схватила мелкого зверька — на таком расстоянии Сент-Ив не мог различить, какого именно, возможно, крота. Виллум бесследно исчез, хотя вряд ли мальчишка просто пошел прогуляться по лугу.
Сент-Ив повернул Пеннилегс к лесу и одолел еще четверть мили, а потом придержал лошадь и укрылся на небольшой полянке, чтобы понаблюдать за тропой. Притаившись в тени, он подождал, не появится ли мальчишка. Возможно, Виллум просто стесняется. Или же после бегства от констебля вовсе передумал идти на ферму.
Долго ждать не имело никакого смысла. День был в самом разгаре. Сент-Ив выбрался из своего укрытия и неспешно направился дальше. Визит в Снодленд придется отложить до вечера. Приходилось признать, что он упустил мальчишку, а с ним и шанс освободить Кракена и доказать, что Пинк являлся лишь частью чего-то большего. Брук, конечно, ему поверит и на слово: они с констеблем знали друг друга достаточно хорошо. Однако в суде пересказ чужих слов не значит практически ничего.
ГЛАВА 19ПРЯТКИ НА КУХНЕ
Сент-Ив лежал в постели один, от чего уже давно отвык. Он вспомнил слова Элис — как она счастлива быть с ним сейчас, — и от этого ему сделалось совсем грустно. Они с Хасбро побывали вечером в Снодленде и, к своей радости, нашли камеру Элис вполне сносной: довольно просторная, с окном, хотя и зарешеченным, и с железной кроватью, а не дощатой лавкой. Узнице принесли еду из трактира «Малден-Армс». «Солидный господин, мистер Фробишер, внес необходимую сумму, чтобы все оплатить», как объяснил потом тюремщик.
Однако радоваться было нечему. В округе по рукам ходили листовки с не просохшей еще типографской краской, с обвинениями в колдовстве и фотографией мертвого младенца. В ней жителей Снодленда призывали взять правосудие в свои руки, раз полиция бездействует: кормит преступников мясными пирогами и поит портером за счет честных граждан.
И многие отозвались на призыв: в окно камеры Элис летели яйца и помидоры, и двум констеблям пришлось силой разгонять скопившуюся толпу, причем одному из полицейских досталось бутылкой по голове. Хасбро решил остаться и дежурить на дороге, прямо под окном. При нем было ружье, но он получил приказ стрелять только вверх, если иного не потребуется для необходимой самообороны. Когда Сент-Ив отправился домой, в окрестностях тюрьмы все стихло.
Он слышал, как в летней спальне громко шепчутся дети. Весь вечер они вели себя необычайно серьезно, хотя чему тут удивляться. Они подслушивали, когда Лэнгдон рассказывал миссис Лэнгли о своем походе в Снодленд и о том, что Хасбро остался у тюрьмы. В его планы вовсе не входило посвящать детей в эти детали, но он недооценил предприимчивость и внимательность Ларкин. Он видел, как после заката его сын, дочь и воспитанница Гилберта вышли из домика Финна следом за котом Ходжем, а Финн позвал их обратно, сказать что-то еще напоследок.
Что-то происходит. Наверное, Клео и Эдди вступили в шайку Ларкин. Может, и Финна туда втянули. Сент-Ив попросил детей честно рассказать, что они замышляют, но все промолчали, что уже означало бунт. Клео расплакалась, сказав, что хочет, чтобы мамочка вернулась, и Сент-Ив сам с трудом удержал слезы. Он уложил детей спать около часа назад и сейчас не находил в себе сил спуститься и навести порядок. В конце концов, они расстроены ничуть не меньше его, и глупо требовать забыть обо всем и успокоиться.