Они пошли вдоль стены и только оказавшись у двери разглядели кран и поняли, что находятся у склада. Внутри горела лампа, и через окно Сент-Ив увидел троих мужчин, игравших в карты за круглым столом. Табби постучал в дверь своей дубинкой, и один из мужчин протянул руку и распахнул окно.
— По какому делу? — спросил он.
— Мы ищем капитана порта, мистера Планка. Меня зовут Лэнгдон Сент-Ив, а это мой друг Табби Фробишер.
— Я Планк, — представился человек, — а это констебль Уотли и его помощник Джонс. А вы, значит, по поводу парохода «Ретивый»? Мистер Боннет нам кое-что рассказал, хотя и довольно странное. Лучше поторопиться, если мы хотим разобраться в этом деле. Большая часть команды на берегу, но, видимо, нас могут встретить неласково, так что чем быстрее мы будем действовать, тем лучше.
Планк закрыл и запер окно и вышел к ним. Это был крайне худой, высокий человек в пенсне, с зубастой улыбкой. Внимание привлекали его резцы — необычайно острые, словно заточенные, и Сент-Ив подумал, что Планк выглядит весьма эксцентрично, скорее как вампир из балагана, чем как капитан порта. За ним показались констебль Уотли и Джонс, мускулистый мужчина с волосатыми руками, свисавшими почти до колен. Планк повел их вдоль изогнутого волнолома, гавань оставалась по левую руку. Внизу виднелись привязанные лодки, большинство из них уже на плаву — начинался прилив.
— Поговорим по дороге, — предложил Планк. — Мы надеялись, что вы прольете свет на рассказ мистер Боннета, больше похожий на выдумку. Я не вполне уверен в здравости его рассудка.
— Боюсь, не оправдаю ваших ожиданий, — развел руками Сент-Ив. — Мы знаем, что вчера вечером из пещеры на южной стороне бухты Лазаря забрали несколько гробов. Налицо все признаки контрабанды, только непонятно, в чем прибыль. Как об этом стало известно мистеру Боннету, сказать не могу, но мы получили от него вот эту записку менее получаса назад в гостинице «Ройал Альбион» в Бродстейрсе и сразу же отправились в путь.
Сент-Ив передал Планку записку, и тот ее прочитал.
— Я не знаком с Боннетом, впервые увидел его сегодня утром — он разыскал меня, чтобы рассказать свою историю. Ему можно доверять?
— Он кузен моей жены, — отозвался Сент-Ив. — Я никогда с ним не встречался. Она бы сказала, что он заслуживает доверия в определенных пределах. Ему нет никакой выгоды нас обманывать.
— Здесь говорится о списке. Вы знаете, что он имеет в виду?
— Знаю. Видимо, это своего рода каталог товаров, предлагаемых на продажу контрабандистами. В нем значится мое имя.
— Да неужели? Ваше имя? Вы хотите сказать, что имена — то есть люди, чьи имена в списке, — в каком-то смысле предлагаются на продажу? Что-то вроде декларации работорговца?
— Мой дядюшка узнал имя умершего друга, — вставил Табби. — Из мертвеца раба не получится.
— Это загадка без явного смысла, — сказал Сент-Ив, — но больше мы ничего не знаем.
— И как же он попал к вам, этот каталог? Простите меня за этот допрос, но хотелось бы знать, во что мы ввязываемся, понимаете ли.
— Мой… приемный сын забрался в пещеру. Эти бумаги, плотно упакованные в пергамент, были прикреплены к одному из гробов. Мальчик взял пакет с собой, когда убегал от контрабандистов.
— Очень надеюсь, что вы захватили его с собой, профессор, — пробубнил констебль Уотли в спину Сент-Иву. — В качестве улики, само собой.
— Я так и сделал, — Сент-Ив оглянулся на него через плечо. Уотли отличался огромной головой, болтавшейся на шее, как тыква на стебельке. Сент-Ив отдал ему лист пергамента, а тот, нахмурившись, просмотрел его, покачал головой и спрятал в карман.
Они уже успели дойти до конца волнолома; бриз разносил туман, который то редел, то сгущался снова. Палуба парохода выглядела пустой, хотя Сент-Ив предполагал, что там всегда должен быть кочегар, чтобы подбрасывать уголь в топку, и еще кто-то на вахте. Под ними к каменной стенке была привязана длинная гребная лодка с четырьмя банками и вставленными в уключины веслами.
Джонс спустился по ступенькам к причалу, шагнул в лодку, отвязал конец на носу от столба и уселся.
— Забирайтесь в лодку, парни, — сказал он. — Я подержу.
— Будьте осторожны, джентльмены, — сказал Планк. — Мне пора возвращаться к работе. Благодарю вас, джентльмены, вы выполнили свой долг, — он пожал Сент-Иву руку, кивнул Табби, резко развернулся на месте и, быстро поднявшись по ступеням, зашагал вдоль волнолома и тут же исчез в тумане. Уход капитана выглядел не менее странно, чем он сам, тем более что он упоминал о возможной опасности на пароходе всего несколько минут назад.
Констебль Уотли шагнул в лодку и сел на корме. Они находились у самого конца волнолома, и набегающие волны поднимали лодку, били ее о причал и опускали снова.
— Осторожнее, качает, — предупредил Уотли и, взяв Сент-Ива за локоть, поддерживал его, пока тот не устроился спиной к Джонсу. Табби шагнул в лодку следующим, и та опасно накренилась под его весом. Джонс сильно оттолкнулся от причала, и Табби наклонился назад, чуть не упав на Уотли, но тот уперся руками в поясницу мощного Фробишера-младшего и отпихнул его. Табби качнулся вперед, размахивая руками, чтобы восстановить равновесие.
В одной руке он держал свою терновую дубинку, а другой пытался ухватиться за планшир, крича Джонсу, чтобы тот, ради бога, греб спокойно. Лодка нырнула в туман, и ее подхватила очередная волна, вызвав резкий крен; Табби бросил дубинку, пытаясь не вывалиться за борт.
— Держу! — прокричал Джонс и, внезапно бросив весла в воду — поднялся фонтан брызг, — вытолкнул Табби из лодки.
Сент-Ив наклонился, чтобы ухватить приятеля за сюртук, но ему на голову и на плечи накинули моток веревки и затянули сзади, прижав руки к бокам. Уотли вынул из сюртука пистолет, направил его на Сент-Ива и крикнул:
— Спокойно!
Табби схватился за борт и, попытавшись взобраться в лодку, едва не опрокинул ее, а Уотли, развернув пистолет в его сторону, выстрелил навскидку. Табби рухнул в океан, сильно качнув гребное суденышко. В этот момент Сент-Ива ударили по затылку дубинкой, и он свалился на дно лодки.
Финн, бежавший вдоль волнолома, смотрел на странный танец Табби в кренящейся лодке, и едва не столкнулся с ухмыляющимся типом в широкополой шляпе и пенсне, тем самым, что приставал к нему на Морском променаде меньше часа назад — главным контрабандистом, без всякого сомнения. К счастью, тот смотрел вниз, на пляж, и Финн проскользнул мимо незамеченным, не понимая, что здесь делает этот негодяй и почему Табби и профессор оказались в лодке с двумя незнакомцами. Понятно только одно — ничего хорошего в этом нет.
Финн ненадолго потерял лодку из вида, пока огибал кран и какие-то склады, а когда вновь увидел ее, все разительно изменилось. Профессор пытался отделаться от засевшего на носу лодки длиннорукого типа, который удерживал его со спины, а Табби болтался за бортом, цепляясь за планшир. Вооруженный пистолетом человек на корме выстрелил — в сером тумане вспыхнул и погас сноп искр. Табби исчез под водой, Сент-Ив упал лицом вниз, и лодка исчезла в клубящейся мгле.
Засунув подзорную трубу в куртку, Финн побежал вдоль волнолома к тому месту, где спрятал украденную лодку. Он увидел спину человека в пенсне — тот уже почти дошел до Морского променада; туда ему и дорога. Прилив подступал быстро, поднимая лодки с илистого дна, и Финн мигом забрался внутрь ялика, сдернул парусину, отбросил ее, отвязал конец от буя и, оттолкнувшись от соседних суденышек, вышел на чистую воду. Он перегнулся через борт, вставил весла в уключины и начал выгребать через узкий проход в бухту, ища взглядом Табби, хотя видимость была минимальной, и выкрикивая его имя. Так, удаляясь все дальше от берега, парнишка звал Фробишера-младшего, прислушивался и снова кричал.
Мощный порыв ветра приподнял завесу тумана, и Финн разглядел Табби, медленно плывущего к пляжу вместе с наступающим приливом. В правой руке Табби держал свою дубинку, которая мешала ему плыть, но Финна порадовало, что его взрослый товарищ не остался без оружия. Он и сам не отказался бы сейчас от дубинки.
Двумя сильными гребками поравнявшись с Табби, Финн начал табанить, чтобы не задеть его, а потом поднял весла и, закрепив их в уключинах, опасно перегнулся к воде, пытаясь ухватить пловца за сюртук.
— Вы ранены! — воскликнул парнишка, заметив струйку крови, стекавшую с макушки Табби, где пуля оцарапала кожу.
— Пустяки, — выдохнул тот, хватаясь за борт. — Слава богу, я вовремя упал, иначе бы он меня застрелил. Они схватили профессора, Финн. Я ухвачусь за корму, а ты греби к берегу. Нужно спасать его, что-то делать, но бог знает, что именно.
— Элис нам скажет, если только успеем ее застать, — Финн изо всех сил налег на весла, буксируя весьма увесистого Фробишера-младшего.
Наконец Табби достал ногами дно и разжал пальцы, а Финн выгреб на уже залитый водой пляж, где они вдвоем вытащили ялик повыше и привязали к железному кольцу. Табби, тяжело дыша, старался остановить кровь, сочившуюся из глубокой царапины на голове, мокрым носовым платком. Финн взял его за руку и помог подняться по ступеням на парапет, откуда они посмотрели на пароход, мелькнувший между полосами тумана. Он на приличной скорости шел к выходу из гавани, предупреждая о своем призрачном существовании другие суда звоном судового колокола.
ГЛАВА 18ПРИЛИВ
Коллиер Боннет поставил лампу на полку, высеченную в меловой стенке пещеры, и начал готовиться к встрече с бароном. Снаружи доносился шум волн, в холодном сыром воздухе стоял запах гниющих водорослей. Время от времени в пещеру врывался порыв ветра, отзываясь болью в пострадавшем ухе Боннета, что означало, что волна полностью накрыла устье пещеры. У Коллиера тряслись руки, временами он судорожно вздыхал, поскольку невольно сдерживал дыхание. С тех пор как он расстался с бароном в переулке, в голове у него гудело. Вполне возможно, он погибнет в этой проклятой пещере и тело его станет добычей крабов — Элис найдет только обглоданный скелет между камней.