В Китае камеры, оснащенные технологией распознавания лиц в режиме реального времени, установлены почти повсеместно. В декабре 2017 года репортер Би-би-си Джон Садворт захотел проверить эффективность этой сети[125]. В то время в Китае действовало 170 миллионов государственных камер видеонаблюдения (CCTV), а к концу 2020 года планировалось установить еще 400 миллионов, то есть будет примерно по одной камере на двух жителей страны.
Весь свой эксперимент Садворт заснял на видео. Сначала мы видим, как он передает свою фотографию в полицию в Гуйяне, столице провинции Гуйчжоу на юго-западе Китая. Сеть распознавания лиц Гуйяна содержит фотографии и данные почти каждого примерно из 4,3 миллиона жителей города. Некий технический специалист хвастается на видео, что его камеры питают сеть, в которой найдется соответствие любому лицу, причем с идентификационной информацией, включая зарегистрированные автомобили, друзей, родственников и перемещения человека за последнюю неделю.
Передав органам фотографию, Садворт оказывается в центре города – он не сообщил полицейским, откуда начнет, – и просто начинает бродить. Задача – выяснить, сможет ли полиция найти его, и, если да, сколько времени это займет. Для сведения: в Гуйяне живет больше людей, чем в любом американском городе, кроме Нью-Йорка. Если измерять в квадратных милях, Гуйян примерно в четыре раза больше Чикаго или Мадрида.
Садворта высаживает машина, и через семь минут камеры фиксируют, как он входит в здание автовокзала и его окружают шестеро полицейских. Они, похоже, не подозревают, что это всего лишь эксперимент. Садворт держится дружелюбно и обезоруживающе, но офицеры непоколебимы. «Возможно, эти ребята не поняли шутку», – говорит он на камеру. Они выстраиваются в фалангу и выводят его с вокзала.
Самое пугающее в этом эксперименте то, что китайская полиция примерно повторяет слова американской. «Что касается обычных людей, мы будем извлекать их данные только тогда, когда им понадобится наша помощь, – сказала Би-би-си сотрудница полиции. И затем, изящно противореча самой себе, добавила: – Мы не будем собирать их данные. Все это остается только в нашей большой базе данных. Мы используем это только тогда, когда необходимо». Для китайских государственных сотрудников необходимость означает любой случай, если руководство говорит, что это необходимо. Иногда необходимо поймать вора или насильника. Но с таким же успехом необходимой может стать слежка за прихожанами, выходящими из незарегистрированной церкви, или за людьми, выражающими политические взгляды, которые не нравятся властям.
Камеры с функцией распознавания лиц в режиме реального времени существуют и на Западе. Гарви обнаружила, что, по состоянию на середину 2019 года, они были у полицейских сил Детройта и Чикаго[126]. В марте 2020 года онлайн-журнал OneZero, посвященный технологиям и науке и управляемый платформой Medium, сообщил, что компания Wolfcom, которая продала нательные камеры по меньшей мере 1500 правоохранительным отделам по всей Америке, проводит бета-тестирование системы распознавания лиц в реальном времени[127].
В Детройте политика пользователя позволяет запускать программу распознавания лиц на любом интерфейсе, который воспроизводит видео в реальном времени, в том числе на камерах дронов и нательных камерах. Мне кажется, что имеется в виду вообще любая камера, способная попасть в руки полицейского. Сотрудникам полиции Детройта позволено выполнять поиск по распознаванию лиц на своих смартфонах[128]. Начальник детройтской полиции позже заявил, что они не будут запускать распознавание лиц в режиме реального времени и станут использовать эту технологию, когда у офицеров есть обоснованные подозрения, что произошло преступление[129]. Впоследствии появилась директива, уточнившая, что речь идет только о насильственных преступлениях и незаконном проникновении в жилище, а поиск изображений ограничила неподвижными фотографиями. Но широкая возможность существует и просто ждет, когда ее включат.
В Детройте в число доступных камер входят сотни городских устройств, установленных в школах, церквях, гостиницах, общественных жилых комплексах, клиниках репродуктивного здоровья и центрах лечения наркомании. Действительно ли мы хотим, чтобы правительство знало, как часто люди из базы фотографий преступников ходят в церковь? Или по какой улице бывший заключенный водит своих детей в школу? Вы правда хотите, чтобы правительство отслеживало пациентов клиники, где делают аборты? Действительно ли вы анонимны, если по пути в местную церковь на собрания анонимных алкоголиков или анонимных наркоманов вам приходится проходить мимо камеры, оснащенной функцией распознавания лиц в реальном времени?
В пользовательской политике Детройта говорится, что департамент клянется не нарушать Первую, Четвертую и Четырнадцатую поправки. Но за счет самого присутствия камер, оснащенных системой распознавания лиц, в уязвимых локациях – таких как церкви и клиники, где делают аборты, – мы рискуем как минимум ограничить неприкосновенность, защищенную Первой поправкой. А Четвертая поправка запрещает правительству проводить общие необоснованные обыски. Конечно, можно возразить, что защита Четвертой поправки распространяется на людей и их имущество, а не на фотографии и информацию, которые они уже предоставили правительственному учреждению (например, когда сфотографировались для полицейского архива или на водительские права).
Человек, передающий сведения о себе в государственную транспортную полицию, уверен, что этот материал будет использован для ограниченных целей идентификации именно той конкретной организацией, которой он предоставлен. Мы и не подозреваем, что наша информация становится частью огромной базы данных, в которой при желании может вести поиск любое из множества агентств разных правительственных уровней. И хотя в полицейский архив преступники передают свои фотографии не столь добровольно – они тоже имеют конституционные права.
Как в Америке и других странах будут защищены эти права и ожидания в отношении конфиденциальности (и даже будут ли они вообще защищены), пока не ясно: слишком мало судебной практики.
В 2015 году трое жителей Иллинойса подали коллективный иск против Facebook[130], утверждая, что компания нарушила Закон о конфиденциальности биометрической информации штата Иллинойс, когда сохранила биометрические идентификаторы – в данном случае их лица – и подвергла их распознаванию, не получив на это явного письменного согласия истцов и не имея графика хранения. (Закон штата Иллинойс требует, чтобы компании, собирающие биометрическую информацию, получали прямое разрешение субъекта и уведомляли людей, что их биометрические данные где-то сохраняются, а также сообщали, каким образом они хранятся, почему и как долго. При отсутствии судебного приказа сведения не могут храниться бесконечно.)
Facebook* пытался добиться прекращения дела: по его мнению, три истца не смогли доказать, что действия Facebook* нанесли им какой-либо конкретный ущерб. Истцы утверждали, что нарушение компанией их прав на неприкосновенность частной жизни само по себе является значительным ущербом[131].
Суд согласился с истцами. Facebook* подал апелляцию в Верховный суд, который отказался рассматривать это дело. Тогда Facebook* выплатил истцам сумму в 550 миллионов долларов.
На фоне других штатов закон штата Иллинойс о конфиденциальности биометрической информации является одним из наиболее строгих. Но урегулирование спора с Facebook* показывает, что такие законы не обязательно должны иметь национальный масштаб, чтобы быть эффективными. Во многом так же, как калифорнийские стандарты выбросов служат основой для автопроизводителей по всей Америке, строгие, продуманные законы штата о конфиденциальности могут сделать то же самое для технологических фирм.
И наоборот, Высокий суд Англии и Уэльса отклонил дело, возбужденное валлийским борцом за гражданские свободы, который утверждал, что использование полицией распознавания лиц в режиме реального времени нарушает его права. Он пожаловался в суд на сбор и обработку в режиме реального времени изображений, полученных с помощью камер видеонаблюдения, и заявил, что эта практика нарушает его права человека и британские законы о защите данных. Суд не согласился с истцом, постановив, что использование технологии регулируется четкими и достаточными правовыми рамками и что полиция использует технологию справедливым, законным и непреднамеренным образом. Это постановление предполагает, что использование полицией системы распознавания лиц в Англии и Уэльсе не сталкивается с существенными проблемами и что люди, живущие в этих странах, должны будут приспособиться к тому, что их постоянно отслеживают и контролируют на публике[132].
Решение Верховного суда США по делу Карпентер против США, принятое в июне 2018 года, дает американцам немного больше защиты[133]. Семью годами ранее ФБР арестовало Тимоти Карпентера на основании улик, полученных путем отслеживания его мобильного телефона. Один из его сообщников по преступлению дал полиции номер телефона Карпентера, и полиция получила не судебный ордер, а постановление магистрата, которое позволяло отслеживать местоположение Карпентера и историю звонков.
Верховный суд постановил, что необоснованное получение правительством записей мобильного телефона подозреваемого, которые раскрывали его местонахождение и передвижения в течение длительного времени, действительно нарушило его права, предусмотренные Четвертой поправкой. Простое большинство с перевесом в один голос (5 против 4) сочло, что Четвертая поправка защищает не только человека и его имущество, но и ожидания этого человека в отношении неприкосновенности частной жизни. Это обнадеживающее решение может лечь в основу нового понимания прав на неприкосновенность частной жизни и ожиданий в эпоху цифровых технологий.