Дейзи, никогда не терявшая надежды, ждала под дверью, пока Джой надевала поверх костюма легкое пальто и завязывала в хвост мелированные в дорогой парикмахерской кудри.
– Дейзи, ты не можешь со мной пойти. Ты же знаешь.
Дейзи завиляла хвостом, радуясь тому, что Джой с ней заговорила. «Еще как могу! – как будто отвечала она. – Только свистни!»
Джой улыбнулась и покачала головой:
– Веди себя хорошо. Все, пока.
Джой вышла в коридор, захлопнула и заперла дверь. Дейзи проводила ее тоскливым взглядом, каким провожала всегда, когда оставалась одна, но сейчас Джой было не до собачьих горестей. Через полтора часа она будет стоять в конференц-зале и проводить презентацию для дюжины специалистов, от которых зависит ее дальнейшая карьера.
Дейв Уилсон, главный архитектор проекта, собирался начать с изложения концепции превращения древнего монастыря, а впоследствии частного особняка в первоклассный курорт и конференц-центр. Менее чем через две недели он уезжает в Англию в качестве «дозорного», чтобы там на месте присматривать за всеми этапами реконструкции. В задачу Джой входило освещать более «деликатные» стороны проекта: история дома, его связь с именем Джеймса Мэтью Барри и то место, культурологическое и символическое, какое он занимает в деревне Стэнвей, расположенной в западной части Центральной Англии, в местности под названием Котсуолдс.
Она немного сердилась на то, что ей доверили только «лирику», невольно задаваясь вопросом, не из-за того ли, что она женщина. Она архитектор, намного опытнее Дэвида, и диплом у нее из более престижного колледжа, и оценки в нем лучше, и любой, кто знаком с ее работой, знает, что она в состоянии не только изложить материал, но и рассчитать нагрузки и составить любую техническую спецификацию. Однако ее генеральная стратегия – просто будь лучше других и в конце концов это заметят! – начала давать сбои. Коллеги старались зазвать Джой в свою команду, потому что все прекрасно знали, хотя и не говорили об этом вслух, что Джой работает упорнее, больше и самоотверженнее других. Но вместо того, чтобы получать за это повышения и награды, она превратилась в вечную подружку невесты, которая лишь сопровождает их, сияющих от счастья невест. Или же, как в случае «Апекс-груп», – улыбающихся до ушей женихов.
Что-то необходимо менять. Если честно, призналась себе Джой, дожидаясь зеленого сигнала светофора и переходя Ист-Бродвей в толпе таких же спешащих на работу служащих, она с радостью изменила бы кое-что в своем нынешнем раскладе. Если бы у нее спросили, что именно, она, наверное, тут же выдала бы список.
Глава вторая
– Что-что у него?
Джой прижала к себе ноутбук и оглянулась на конференц-зал, где с десяток ее коллег готовились к презентации.
– Перелом бедра плюс повреждена голень, прямо под коленом, – подмигнув, шепотом проговорил Антуан. – Завтра утром его оперируют. Он еще и плечо вывихнул.
Антуан был секретарем-референтом в их команде, занимавшейся реконструкцией Стэнвей-Хауса. А тот, о ком шла речь, был не кто иной, как Дейв Уилсон, который должен был вести сегодняшнюю презентацию.
– Как же это случилось? – спросила Джой.
– Отправился лазать по скалам в Белые горы, в Хантингтонское ущелье, если точно. Страховка подвела, и он рухнул в расселину в сто пятьдесят футов глубиной. Его спасали восемь часов – сначала доставали, а потом спускали с горы вниз.
– Господи! Но он поправится?
– Да. Я говорил с ним сегодня утром. Сейчас он в Конкорде, а оперировать его будут в Гановере.
Джой кивнула и поглядела на часы: было почти десять.
– И кто же будет вести конференцию? Адам?
– У Адама завтрак с мэром.
У Джой екнуло под ложечкой.
– Кэмерон? – спросила она спокойно.
– Кэмерон в Коста-Рике. Ты же знаешь.
– Верно. – Джой глубоко вздохнула и покачала головой, поскольку ответ был теперь очевиден. – Я не смогу, – прошептала она.
– Еще как сможешь, – фыркнул Антуан. – Девяносто процентов работы сделала ты!
Джой натянуто улыбнулась. Наконец-то хоть кто-то заметил.
– Но у меня с собой нет рабочих файлов! – сказала она.
– Все здесь, все готово. Я загрузил файлы с расчетами и фотографиями и подсоединил «Мак» к проектору.
– Но я же не готовилась! Почему ты мне не позвонил?
– Я сам узнал меньше часа назад! – сказал Антуан с легкой обидой в голосе. – Подумал, что ты уже вышла. Я тут бегал как ненормальный, старался все подготовить…
– Знаю-знаю, прости. Спасибо тебе.
Джой чувствовала, как колотится сердце. Она сосредоточилась и сделала несколько глубоких вдохов. Поглядела на высокие, от пола до потолка, окна конференц-зала. Алекс Уайлдер сидел на почетном месте во главе массивного овального стола. Как раз в этот момент он бросил взгляд в сторону двери, увидел Джой и улыбнулся своей фирменной улыбкой в несколько мегаватт.
– Черт! – пробурчала себе под нос Джой, улыбнулась и кивнула в ответ. Отыскала глазами Антуана, и тот, должно быть, заметил, как она волнуется.
– Карьеру так и делают, – торжественно проговорил Антуан. – Когда у сопрано вдруг пропадает голос, на сцену выпускают дублершу.
– Наверное, – с сомнением произнесла Джой.
– Никаких «наверное». Если хочешь знать мое мнение, тебе пора было заявить о себе давным-давно.
– Спасибо, – сказала Джой. Она сделала еще один глубокий вдох, вошла в конференц-зал и закрыла за собой дверь.
Спустя сорок пять минут она предложила собравшимся задавать вопросы и снова задышала полной грудью. Честно говоря, она понятия не имела, как смогла изложить весь материал, но ведь как-то смогла. Она знала все до мелочей. Дейв со свойственной ему небрежностью пару недель назад просто набросал схему, изложил в общих чертах те пункты, которые «они» должны осветить на сегодняшнем заседании, а сам тут же переключился на дела более важные: долгие деловые обеды, партии в сквош, рассуждения о новых проектах – и в эти выходные, пока Джой корпела над таблицами с расчетами и схемами работ, еще и отправился в горы.
Дейв нисколько не сомневался, что выкладкам и расчетам Джой можно верить, теперь он их даже не перепроверял. Под занавес он бы громогласно поблагодарил Джой за неоценимый вклад в решение какой-нибудь элементарной задачи проекта, и у всех сложилось бы впечатление, будто она только и может, что заниматься подбором тканей, мебели и напольных покрытий.
Престон Маккей, один из инициаторов проекта, поднял палец.
Джой с улыбкой повернулась к нему.
– Меня интересует Восточная башня, – сказал Маккей.
– Дормиторий, спальня монахов? – уточнила Джой, находя фотографию и выводя на экран.
Маккей кивнул:
– Что вы хотите там сделать?
Джой набрала воздуха в грудь:
– «Родного» фундамента там нет, стены запросто могут обрушиться.
– Но вы тем не менее хотите попытаться перестроить башню?
– Верно, однако в данном случае «попытаться» – ключевое слово. Не исключено, что нам придется отказаться от башни, но мы не намерены сдаваться без борьбы. Постройка прекрасная, хотя за свою многовековую историю сильно повреждена. Камни можно было бы использовать при реконструкции других строений или для садового декора. – Джой указывала на экране те участки, о которых шла речь. – Разросшийся плющ повредил кладку, в трещинах выросли деревья, так что зубцы на стене во многих местах разрушены. Да и климат сыграл свою роль. За столько-то веков.
Она улыбнулась и замолчала. Но Маккей явно ждал продолжения.
– Здание классифицировано как памятник британского национального наследия, – продолжила Джой, – поэтому все, что бы мы ни задумали сделать, должно получить одобрение Национального совета экспертов по реставрации. Если захотим, можем бросить башню на произвол судьбы: чтобы довести ее до обрушения, разрешений не требуется, – но если мы хотим ее перестроить, а мы хотим хотя бы попытаться, необходимо собрать множество бумаг. Правительство требует, чтобы старинные здания такого рода использовались, чтобы за красивыми фасадами не скрывалась пустота. Поэтому, если мы захотим перестроить башню, Департамент архитектурного наследия потребует вернуть сооружению функциональность.
– Так что же вы планируете делать? – настаивал Маккей.
– Мы хотим, – продолжала Джой, – использовать все камни оригинальной постройки, какие удастся найти на территории. Если их не хватит, возьмем камни из ближайших карьеров, кладочный раствор будет на основе местного известняка. Чтобы укрепить конструкцию, применим стальной каркас, но, разумеется, используя современные растворы и смолы. Когда кладка будет залатана, восстановим башню, укрепим швеллерами, фундамент зальем новым бетоном. Мы планируем построить три этажа и, конечно же, заменить кровлю. Помещения будут декорированы под библиотечные кабинеты, где можно устраивать закрытые обеды.
– На сколько персон? – спросил Маккей.
– Не более шести, – ответила Джой.
Маккей откинулся на спинку стула, явно довольный услышанным. Джой наконец посмотрела на Алекса Уайлдера, который сидел подавшись вперед – весь внимание. Однако не успела она насладиться этим зрелищем, как поднялась еще одна рука – Филипа Карлтона, одного из ведущих архитекторов компании.
– А как вы собираетесь подчеркнуть связь здания с Барри? – спросил он.
Автор «Питера Пэна» был частым гостем в Стэнвей-Хаусе, и они всей командой с самого начала обсуждали, как это лучше обыграть.
– Пока не решили, – честно призналась Джой. – Конечно, мы намерены это сделать – нужно быть сумасшедшим, чтобы игнорировать этот факт, – но до тех пор, пока мы не приедем на место, не увидим его своими глазами, не поймем, какие чувства оно вызывает… до тех пор могут быть только идеи.
– Какого рода идеи? – вмешался вдруг Алекс.
Джой посмотрела на него. Пытается ли он подставить ей ножку или же, наоборот, задает вопрос-подсказку? С Алексом никогда не знаешь наверняка. Разумеется, остается еще вероятность, что он не хочет ни того ни другого, а спрашивает из чистого любопытства. Однако в этом Джой сомневалась. Алекс обожает интриги.