– Компания, на которую я работаю, купила Стэнвей-Хаус.
– Будь они прокляты, – хмыкнул Иэн. – Негодяи все до последнего!
Джой показалось, что он все-таки шутит.
– Мы обещаем как следует заботиться о доме!
– Разумеется, – сказал Энгус. – Одновременно сколачивая состояние и прислуживая денежным мешкам.
– Здесь всегда прислуживали денежным мешкам, – огрызнулась Джой. – С тех пор, как денежные мешки забрали дом у монахов.
– В этом вы правы, с очевидным не поспоришь, – признал с улыбкой Иэн.
– Считайте, что это позволит обычным людям немного поразвлечься, – предложила Джой.
– Обычным людям с необычайно толстыми кошельками, – вставил Энгус.
– Нет, не необычайно толстыми, – возразила Джой. – А лишь немного… пухлыми.
– И сколько вы здесь пробудете? – спросил Энгус.
– Недели три примерно. Но придется съездить на денек в Лондон. Познакомиться и пообщаться с теми, кто продвигает нас на рынке и занимается связями с общественностью.
– Когда? – спросила Лили.
– На следующей неделе. Мы еще не договаривались о дне.
– Можно мне тоже поехать? – спросила она, бросив на Иэна тревожный взгляд.
– Лили! – одернул дочь Иэн. – Я полагаю, у Джой и без тебя довольно забот…
– Вы обещали помочь мне выбрать косметику! – вкрадчиво напомнила Лили.
– С моей стороны никаких проблем, – ответила Джой, – но разве у тебя нет занятий в школе?
– Есть, но в «Дагмар-пакгаузе» идет такая потрясающая пьеса! Я очень-очень хочу поехать! Миссис Форсти, которая преподает драму, была там на прошлой неделе, она сказала, это самая интересная пьеса, какую она видела. За всю свою жизнь!
– Посмотрим, – сказал Иэн.
– Ну папа! Если хочешь стать актрисой, гораздо важнее видеть и слышать живую, настоящую постановку, а не просто читать о ней в душном классе! Ну пожалуйста! Я умру, если в ближайшее время не выберусь из этого овечьего городка!
– Я же сказал, посмотрим, – твердо ответил Иэн.
– Ты хочешь стать актрисой? – спросила Джой.
– Я буду актрисой, – ответила Лили торжественно. – Я уверена, что рождена именно для этого.
Иэн поджал губы, открывая новую бутылку вина, а Джой не стала отказываться от добавки хаггиса. Следующий час они дружески проболтали об Англии и Нью-Йорке. Но общий тон беседы изменился, как только снова всплыла тема реконструкции Стэнвей-Хауса.
– Мы надеемся, что вы захотите остаться, – сказала Джой Иэну.
– Вы надеетесь? – Он сделал глоток вина.
– И мне, в том числе, поручено уговорить вас.
– И вы уже взялись за дело. Да, вижу.
– Что видите?
– Зачем вы пришли сегодня.
– Сегодня? Ничего подобного!
– Нет? Тогда зачем?
– Меня пригласила ваша дочь.
Иэн хитро поглядел на нее, как будто подозревая в обмане.
– Потому что… у меня в доме нет ни крошки еды.
– Но теперь мы докопались до истины, – сказал он, и из его голоса исчезла всякая теплота.
Он снял с коленей салфетку и положил на стол.
Это что, сигнал расходиться? Похоже на то.
– Может быть, помочь вам убрать со стола? – спросила она.
– Нет. Нет.
– Но если вы относитесь к гостям как к своим… – напомнила она, жалея, что речь зашла о Стэнвей-Хаусе и мечтая вернуть ту теплую, непринужденную атмосферу, в какой прошел вечер. Однако в воздухе явственно ощущался холодок. Ей лучше уйти, и поскорее. – Большое спасибо еще раз, – вежливо сказала Джой уже в дверях.
– Не стоит благодарности, – официальным тоном отозвался Иэн, плотно прикрывая за ней дверь.
Глава семнадцатая
– Его зовут Массимо Фортинелли.
Иэн с недоверием уставился на Джой:
– Неужели итальянец…
– Что вы хотите этим сказать? Да, его предки родом из Тосканы. Они на протяжении многих поколений были строителями.
– Эти балаболки.
Иэн презрительно помотал головой, глядя, как запыленный, не первой молодости «фиат» переваливает через холм и приближается к воротам Стэнвей-Хауса. Джой надеялась, что настроение Иэна улучшилось со вчерашнего вечера, однако, если судить по его реакции на выбор подрядчика «Апекс-груп», ему, чтобы восстановить душевное равновесие, нужно еще дня два, не меньше. Джой почувствовала себя уязвленной. И в то же время ее обеспокоили слова Иэна. Может быть, ему известно о местном строителе что-то такое, чего не знают ее коллеги в Нью-Йорке? Она вдруг начала оправдываться:
– Но у него прекрасные рекомендации! Все, на кого он работал, в восторге.
– Кто, например? – настаивал Иэн.
– Например… – Джой на секунду замолкла, соображая, этично ли пересказывать поведанное в конфиденциальном разговоре, но поняла, что в том разговоре не было ничего секретного. – Например, Аластер Невилл…
– Ну конечно, – отозвался Иэн.
– Что это значит?
– Это значит, что они… – Иэн скрестил два пальца. – Друзья неразлейвода! Разумеется, Невилл будет горой стоять за этого парня.
– Но ведь они не были бы друзьями, если бы Невилл не уважал его. Они делали вместе три или даже четыре проекта.
– Вот именно, – отрезал Иэн.
«Фиат» въехал в ворота и остановился в конце подъездной дорожки. Джой очень хотелось узнать, на чем основаны подозрения Иэна, но сейчас это было невозможно. Массимо уже выдергивал из-за руля внушительное тело и переходил дорожку, спеша приветствовать их. У него была буйная шевелюра, подернутая сединой, и волосы такие длинные, что либо в последние два месяца он был слишком занят, чтобы стричься, либо намеренно отращивал их, стремясь придать себе сходство с секс-символом итальянского кино. Пиджак у него был какой-то бесформенный, но из роскошного кашемира оливкового оттенка, а ботинки из мягкой тонкой кожи. Этот якобы небрежно составленный ансамбль явственно говорил: «Пусть мне плевать, как я выгляжу, но уж если я что-то покупаю, то покупаю только самое лучшее».
– Привет! Привет! Привет! – прокричал Массимо, потрясая рулонами чертежей, телефоном и небольшим блокнотом в кожаном переплете коньячного цвета. – Я заставил вас ждать! Прошу прощения! Извините!
– Вы вовсе не опоздали, – сказала Джой. – Вы как раз вовремя.
Массимо воздел палец:
– Первым делом отключаем телефоны! – Он церемонно выключил свой мобильник и сунул его в карман.
– А если вы кому-то понадобитесь? – спросила Джой.
– Подождут, – отмахнулся Массимо. – Я никогда не отвечаю на звонки, когда разговариваю с людьми. За исключением разве что звонков от детей, когда я знаю, что у них что-то важное. Ладно. Мисс Рубин! Наконец-то мы познакомимся! – Он сердечно расцеловал Джой в обе щеки.
Джой поняла, что широко улыбается.
– Вы знакомы с Иэном Маккормаком?
– Не знаком, – ответил Массимо, беря Иэна за руку и горячо пожимая, – но много о нем слышал.
– Что же именно? – настороженно поинтересовался Иэн.
Массимо, кажется, пожалел, что проговорился, но вскинул руки, как будто сдаваясь.
– Что он, наверное, единственный человек в радиусе пятидесяти… нет, ста миль!.. способный управлять не только Стэнвей-Хаусом, – здесь Массимо перешел на доверительный шепот, – но и его хозяевами. Прошу прощения, если мои слова неуместны.
Иэн невольно улыбнулся:
– Отчего же.
– Чудесное семейство, чудесное, чудесное! – продолжал Массимо. – Щедрое к школам, великодушное к городу… может быть, только немного осторожное в тратах? Когда дело касается такого значительного архитектурного сооружения?.. – Он восторженным взглядом окинул дом и гостевые домики у ворот.
– Да, могу подтвердить, они не сорили деньгами налево и направо, – сказал Иэн.
– Хотя, – подхватил Массимо, – справедливости ради надо отметить, что они не сделали ничего такого, что пришлось бы потом переделывать. Правда? И вот за это, – и здесь подрядчик прижал руку к сердцу и возвел очи горе, – скажем им большое спасибо.
Джой улыбнулась и вздохнула, покосившись на Иэна, который теперь с интересом рассматривал темпераментного итальянца.
– Может быть, сядем в кухне, – предложила Джой. – У меня есть кофе, и я составила список вопросов, которые необходимо обговорить. Мы сначала набросаем общий план работ, а потом Иэн, может быть, устроит нам обоим ознакомительную экскурсию?
Иэн пожал плечами, соглашаясь.
– И сколько вопросов в списке? – спросил с улыбкой Массимо.
– Около сотни!
Иэн застонал.
– Не все на сегодня! – добавила Джой поспешно. – Ведь вы пробудете с нами два дня, не так ли, Массимо?
– Я пробуду столько, сколько вам будет угодно, – ответил он учтиво и поклонился.
Полтора часа спустя, прикончив кофе и выделив главные вопросы в списке на две страницы, Иэн, Массимо и Джой инспектировали первое надворное строение, подлежавшее переделке: каменный коровник в дальнем конце угодья. Его предстояло превратить в домик на четыре люкса, каждый со спальней, гостиной с дополнительными спальными местами и отдельной ванной. Рассматривался вопрос и о выделенных кухонных зонах, но его отвергли – гораздо выгоднее, если гости станут обедать в ресторанах на территории курорта.
– В дальнем конце и вдоль задней стены все сгнило, – сказал Иэн, показывая рукой. – Фундамент там крошится. И проседает.
Массимо нахмурился и кивнул, расхаживая по коровнику. Выглянув в окно, он заметил:
– Ручей слишком близко. Почва чересчур сырая. – Он обернулся к Иэну. – Когда это здание в последний раз использовалось?
– Лет десять, может, пятнадцать назад. Здесь хранили сельскохозяйственную технику, однако когда начала обваливаться кровля…
Массимо и Джой поглядели на перекрытия. Сейчас кровля не собиралась падать им на головы, однако сквозь дыры разных размеров просвечивало серое небо.
– Вы ведь знаете, чем скреплялись пластины на таких крышах? – спросил Иэн. – Изначально? – Он вопросительно поглядел на Массимо, и Джой решила, что это своего рода проверка.
Массимо улыбнулся. Он знал. Но замахал руками, чтобы Иэн рассказал Джой.
– Овечьими позвонками.